В тот вечер я довёз её на машине до её дома, так как закончил свои дела. Я хотел ей подарить скатерть, вышитую ею в молодости, но она наотрез отказалась, сказав, что счастлива, что её работа будет находиться в священном месте. И, поблагодарив меня от души, она поднялась к себе в квартиру на третьем этаже.
Первое служение после возрождения храма на Рождество прошло великолепно. Храм был почти полный. Ощущение присутствия Святого Духа и церковное пение наполняли его невероятной благостью. В конце богослужения я прощался с прихожанами у двери. Многие говорили, что обязательно ещё вернутся. Но один мужчина, в котором я признал соседа по району, остался сидеть и пристально вглядывался во что-то перед собой. Тогда я не мог не полюбопытствовать, почему он не уходит. Мужчина спросил, откуда у меня эта скатерть, которая висит за алтарём, потому что она идентична той, которую собственноручно вышила его жена много лет тому назад в Австрии до начала войны, и как вообще могут существовать две вещи, неотличимо похожие друг на друга. Он рассказал мне, как пришли нацисты, и как он вынудил жену первой уехать из страны для её же безопасности, и как он собирался последовать за ней, но его арестовали и отправили в концентрационный лагерь. И с тех пор он вот уже тридцать пять лет не видел ни её, ни своего дома. И он каждый день мучает себя вопросами, жива ли она, всё ли с ней хорошо
После того как он рассказал мне свою историю, я спросил его, не согласится ли он прогуляться вместе со мной недалеко. Я поймал машину и отвёз пожилого мужчину к дому, где высадил три дня назад пожилую женщину. Затем помог пожилому человеку подняться на третий этаж и позвонил в дверь, предчувствуя самое красивое Рождество в его жизни, которое он только мог себе представить. Ведь он никогда раньше не ходил в храм, а накануне Рождества решился всё-таки, а может, ему подсказало сердце.
Поэтому, дитя моё, я призываю тебя: слушай своё сердце, а то можешь потом страдать и сожалеть об этом не тридцать пять лет, а всю жизнь. Ведь зачем человеку долго давать свою любовь, если её отвергают? Однажды он перестанет её тебе давать и найдёт другую спутницу, ту, которая будет рада принять его любовь. Не надо колебаться, когда речь идёт о любви, что бы ни случилось, любовь всегда права.
Благодарю тебя, святой отец, за понимание и утешение. Если бы не ты, не знаю, как бы я пережила все свои жизненные кошмары.
Да благословит тебя Бог.
Благодарю ещё раз. Я пойду, батюшка.
Иди с Богом, дитя моё. Кстати, Амина, ты и Аман молитесь под той самой скатертью. Жизнь может быть невероятно чудесной, если верить в это.
Из храма Амина отправилась домой и решила всё рассказать матери, чтобы она, как настоящая подруга, утешила её и помогла правильным советом.
Мама, мне плохо! крикнула Амина и вошла в свою комнату.
Что случилось, дочка?
Мне больно, мама, я не знаю, что мне делать! Кажется, я влюбилась.
О боже, что ты такое говоришь, дочка? Если твой папа услышит, он нас обеих убьёт.
И я буду только рада. Мне больно, мама, что мне делать, скажи? плакала и умоляла Амина о помощи; мама её такой ещё никогда не видела.
Не знаю, как тебе помочь, доченька, со мной такого никогда не было.
А как с тобой было?
Мой отец нашёл мне жениха, когда я была ещё совсем маленькой. И, когда я выросла, вышла замуж за твоего отца.
Как можно было выйти замуж за человека, которого ты не знала? Это же дикость, мама!
Почему не знала знала. Наши семьи дружили. К тому же, дочка, любовь придёт потом, со временем.
Прости, мама, но ты мне не советчик. Ваша с папой история для меня не лучший пример для подражания, она мне отвратительна
Да кто он такой, что ты из-за него впервые осмелилась говорить такие глупости?
Аман, мама! Аман.
О боже, дочка, что ты наделала, он же не индиец! Он не подходит тебе, и он не сможет соблюдать наши традиции.
Традиции? Какие традиции? Не те ли, по которым я два года была в статусе не жены, а рабыни? Быть всегда униженной и прибитой разве таких традиций заслужила твоя дочь, мама? Я не хочу жить, как ты, мама, в страхе, каждый день дрожать при появлении мужа и всё время повторять: «Да, мой господин, что вам угодно, господин, извините меня, мой господин». Разве такой должна быть любовь?
Но жена должна слушаться мужа, это её долг.
Традиции? Какие традиции? Не те ли, по которым я два года была в статусе не жены, а рабыни? Быть всегда униженной и прибитой разве таких традиций заслужила твоя дочь, мама? Я не хочу жить, как ты, мама, в страхе, каждый день дрожать при появлении мужа и всё время повторять: «Да, мой господин, что вам угодно, господин, извините меня, мой господин». Разве такой должна быть любовь?
Но жена должна слушаться мужа, это её долг.
Слушаться из уважения, но не из страха.
Амина! Амина! Амина! раздался громкий голос Амана из гостиной.
О боже, этого ещё не хватало! Кто впустил его сюда? сердито спросила мама Амины, боясь, что с минуты на минуту может прийти её муж.
Я его впустила, произнесла бабушка Амины, понимая всю ситуацию и пытаясь хоть как-то помочь.
Пожалуйста, послушайте меня, матушка.
Аман, нам нечего тебя слушать. По традиции, Амина не должна прикасаться к мужчине пять лет; пока этот срок не истечёт, лучше тебе не появляться в нашем доме.
Но, матушка, дайте мне сказать. Разве для любви существуют правила и традиции?
Аман, ты должен уйти отсюда, пока господин не вернулся домой.
И вправду, Аман, мой сын тот ещё зверь, прости меня Господь за такие слова, добавила бабушка Амины. И тут же из своей комнаты выбежала Амина, одетая в другую одежду и держа в руке маленькую сумку с вещами. Она схватила Амана за руку и потащила на улицу.
Амина, куда ты меня тащишь?
Я хочу, чтобы мы с тобой убежали подальше отсюда, как можно дальше, чтобы никто нас не нашёл.
Но я не хочу бежать, я хочу, чтобы твой отец принял меня и благословил наш союз.
Аман, ты ещё не знаешь моего отца. Он никогда, слышишь, никогда не нарушит свои моральные принципы. Лучше будет, если мы сейчас сбежим.
Амина, можно сбежать от чужих, но не от родных.
Аман, милый! Амина крепко обняла Амана на глазах у строгого отца, который вернулся с работы.
Что здесь происходит? спросил отец Амины, человек со звериным взглядом и таким же голосом.
Отец
Замолчи, быстро пошла в дом, пока никто всё это не увидел. Столько индийцев живут здесь, в Сингапуре, но никто себе такого ещё не позволял. Чтобы я вас здесь больше никогда не видел, молодой человек.
Но, сэр, дайте мне сказать!
Ты что, не слышал меня, негодяй? грубо спросил отец Амины и ударил Амана.
Отец, не надо!
Быстро в дом, сейчас и до тебя очередь дойдёт. Отцу Амины показалось, будто вся улица смотрит на него и все они индийцы.
Шиммер!
Да, господин?
Что в этом доме творится? Ты что, ослепла, не видишь, чем твоя распутница дочь занимается?
Извините, господин, я поговорю с ней.
Упакуйте вещи, в конце недели мы возвращаемся на родину
Хорошо, господин.
Бедная Амина рыдала, и старые страдания казались ей мелкими по сравнению со страданиями, в которых присутствовала любовь. Любовная боль самая сильная из всех. Аман также последние дни был не в себе, работая в том же кафе на углу улицы. Хозяин не мог больше смотреть на это и подошёл к Аману поговорить по душам.
Аман, когда я был молод, то был влюблён в самую прекрасную женщину на свете. И преграда была в том, что у меня тогда не было денег. Она была не из богатой семьи, но её красота поднимала её статус в моих глазах: она была так неотразима, что заслуживала достойной жизни. Жизни, где царят не только любовь и счастье, но и изобилие. Я понимал это. Тогда я решил, что должен сделать всё возможное, чтобы у этой женщины было всё, о чём она мечтает. Все те годы, что я добивался успеха, я жил в страхе, в страхе, что в любой момент такую красавицу может увести уже обеспеченный мужчина. И знаешь, Аман, что помогало мне держаться?
Что, отец?
Надежда и вера, сынок! Я жил надеждой, что всё-таки она предназначена именно для меня, а не для кого-то другого. Потому что я знал, что я лучший, что только я смогу сделать её поистине счастливой, я очень хотел, чтобы она не спешила с выбором и дождалась, пока успех и деньги будут со мной заодно. Конечно, потом я понял, что любовь не имеет ничего общего с благосостоянием. Но эта мотивация помогла мне, теперь мы ни в чём не нуждаемся. А второе, что мне помогало держаться, это вера в любовь. Вера, сынок, это основа всего, вера это единственный эквивалент, который напрямую связан с молитвой и Творцом. Вера самое сильное и продуктивное из всех чувств, она единственное противоядие от неудач.
Да, со временем твоя боль утихнет, и ты уже не будешь так сильно жаждать Амину, потому что в твоей жизни станут появляться другие девушки. Но об одном ты будешь жалеть точно: о том, что именно ты не сделал её самой счастливой, потому что именно ты самый искрений и лучший, другого такого, как ты, просто нет больше на этой земле. И у тебя сейчас есть два пути: первый опустить руки, оставить всё как есть и отдать свою жизнь в руки судьбы, чтобы всё шло своим чередом, неизвестно как. И второй путь бороться за свою любовь, стать капитаном своей судьбы, а не просто пассажиром. Да, безусловно, на втором пути тебя ждут разочарования, настоящие испытания, но в конце концов ты получишь награду, которой будешь наслаждаться всю жизнь. Да и сам будешь восхищаться собой и уважать себя, будешь рассказывать эту историю своим внукам и правнукам. Так что иди, сынок, и добивайся своей любви!
Хорошо, папа!
Полный энтузиазма, Аман бежал к своей любимой. Только вот никто дверь не открывал. Тогда он решил позвонить соседям.
Здравствуйте! Я хотел у вас спросить, не видели ли вы, куда делись ваши соседи?
Они вернулись на родину, насколько мы поняли.
Может, вы знаете адрес, по которому они отправились?
К сожалению, ничем не можем помочь, мы мало с ними общались: они показались нам какими-то странными.
Странные Как хорошо было бы, если бы они это осознали тихо пробормотал Аман.
Простите, вы что-то сказали?
А-а-а, нет. Это просто мысли вслух. Спасибо вам.
До свиданья, извините, что не смогли вам помочь.