Борстальские учреждения представляли собой особую форму американских реформаториев. В противоположность последним они предназначались только для несовершеннолетних в возрасте от 16 до 21 года со сроком заключения от 1 до 3 лет. Здесь допускалось условное освобождение после отбытия 6 месяцев наказания для мальчиков и 3 месяцев для девочек. В основу была положена прогрессивная система с делением на 4 класса: штрафной, первый, средний и специальный. Переход в следующий класс разрешался не ранее чем через 12 недель примерного поведения. Плохое поведение, наоборот, влекло за собой перевод в штрафной класс с тюремной одеждой, работой в одиночных камерах, запрещением свиданий и писем.
Превентивная система. С начала XX в. наука уголовного права уделяла значительное внимание вопросу о так называемом опасном состоянии, свойственном главным образом профессиональным, т. е. «неисправимым» преступникам. Не виновность их, а опасность причина особого к ним отношения. Сторонники теории опасного состояния указывали на непригодность общих тюрем для содержания профессиональных преступников, так как главной задачей в отношении последних было не исправление, а изоляция от общества. К тому же содержание их в общих тюрьмах вредно, ибо они являются учителями преступности для «случайных» людей, находящихся с ними вместе в заключении. Поскольку на исправление рецидивистов мало надежды и они сохраняют свое опасное состояние после выхода на свободу, то радетели превентивного наказания ставили вопрос о принятии мер защиты общества от новых преступлений.
В качестве такой меры была предложена изоляция их от общества после отбытия наказания (превентивное заключение) с целью предупреждения преступных рецидивов. На практике Закон о предупреждении преступлений (Prevention of Crim Act, 1908) был впервые принят в Англии в 1908 г. Он предоставил суду право приговаривать определенные категории преступников к дополнительному превентивному заключению помимо основного. К этим категориям относились лица, которые со дня достижения ими 16-летнего возраста не менее трех раз были осуждены за преступления. Срок превентивного заключения колебался от 5 до 10 лет, а условия содержания заключенного (режим и дисциплина) должны были вызвать у последнего стойкое желание вести честный образ жизни.
Для отбывания превентивного заключения в Англии существовала специальная тюрьма (Camp Hill), отличающаяся от всех прочих совершенно особым режимом и дисциплиной. Заключенные делились на три класса: дисциплинарный, нормальный и специальный. Отбывание лишения свободы начиналось в нормальном классе, где труд частично оплачивался. За каждые шесть месяцев хорошего поведения заключенный получал особое удостоверение и вместе с ним ряд новых привилегий. Четыре таких удостоверения давали право на переход в специальный класс, возможность жить в отдельных кабинках, расположенных в саду за тюремной стеной, в условиях полусвободного режима с минимальным надзором.
Превентивное заключение кроме Англии и Австралии применялось в Норвегии, Германии и Швейцарии[4].
Некоторые идеи мировой пенитенциарной практики были использованы и в России. В частности, так называемая прогрессивная система отбывания наказания, применявшаяся с 1920 г. в исправительно-трудовых учреждениях страны.
Необходимо отметить, что пенитенциарное законодательство и практика деятельности ИТУ создавались не на голом месте: им предшествовала обширная научно-теоретическая база дореволюционной русской пенитенциарной науки. Известный вклад в развитие пенитенциарного права России внесли Н. С. Таганцев, Н. Д. Сергиевский, А. А. Жижиленко, С. П. Мокринский, С. В. Фойницкий, С. В. Познышев, И. А. Исаев, М. Н. Гернет и др.
Практически формирование пенитенциарного законодательства началось вместе со становлением государственности на Руси. Все известные памятники древнерусского законодательства (Русская Правда, Судебник 1497 г., Соборное Уложение 1649 г. и т. д.) уделяли серьезное внимание вопросам исполнения наказания. Как справедливо отмечал известный российский ученый М. Н. Гернет, тюремная политика большая и важная часть уголовной политики, а эта последняя тесно и неразрывно связана со всей общей политикой государства [5].
Более того, тюрьмоведение (или пенитенциарное право) вплоть до начала XIX в. рассматривалось как часть уголовного права. Такой позиции придерживались виднейшие российские ученые-пенитенциаристы Н. С. Таганцев, С. В. Фойницкий, С. В. Познышев. И даже в советское время до издания Исправительно-трудового кодекса РСФСР 1924 г. вопросы исполнения наказания рассматривались в Руководящих началах по уголовному праву, а позднее в первом УК РСФСР 1922 г.[6]
Что касается историографии, то необходимо отметить, что литература о русской тюрьме второй половины XVIII в. и первой четверти XIX в. носит исключительно описательный характер и представлена в основном работами иностранных авторов. Первыми исследователями состояния мест заключения того периода были Андрей Болотов, описавший в 1755 г. каторжную тюрьму Рогервик, и англичане Кокс, Говард, Венинг. Работы двух первых получили широкую известность и были переведены на многие языки[7].
Шли годы, развивалось как пенитенциарное законодательство, так и система пенитенциарных учреждений. При Екатерине II был разработан проект, предусматривавший совершенствование системы тюрем, определение правового статуса администрации и гуманизацию условий содержания заключенных. Однако прогрессивные идеи так и остались на бумаге, поскольку социальные условия России в тот период препятствовали их реализации.
Лишь в 1819 г. с разрешения и под покровительством Александра I в Петербурге было образовано Попечительное о тюрьмах общество. Устав общества предусматривал содействие нравственному исправлению преступников и улучшение быта заключенных.
К средствам исправления были отнесены: 1) постоянный надзор за заключенными; 2) размещение их по роду преступлений; 3) наставление их в правилах христианского благочестия и доброй нравственности, на оном основанной; 4)занятие их приличными упражнениями; 5) заключение провинившихся или буйствующих в уединенное место[8].
Анализ средств исправления показывает, что наряду с карой начинает применяться и нравственное исправление («наставление в правилах христианского благочестия»). Следовательно, это не заслуга советской исправительно-трудовой системы, как всегда подчеркивалось в многочисленных трудах ученых советского периода, а результат продолжающейся преемственности дореволюционной российской пенитенциарной системы. Как справедливо отмечает профессор И. В. Шмаров, «появление в качестве одной из целей наказания нравственного исправления положило начало новой эпохи в деле организации исполнения уголовных наказаний, которая приведет впоследствии к созданию исправительно-трудового законодательства, использованию режима в местах лишения свободы, труда, воспитательного воздействия как основных средств исправления осужденных»[9].
Другое дело, что в условиях той социальной системы не было возможности в полной мере реализовать на практике идеи нравственного исправления заключенных. Поэтому неудивительно, что «создавалось совершенно нелепое положение: нравственное воздействие должно было оказываться на людей, сидевших в тюрьме на шейных цепях, вделанных в тюремные стены, с кандалами, колодками и рогатками»[10].
Не было и нормативной базы, определяющей режим исполнения наказания. Лишь 26 мая 1831 г. появилась инструкция, регламентирующая исполнение лишения свободы. Она впервые в России урегулировала условия размещения, режима, труда и быта заключенных. Устав Попечительного о тюрьмах общества подробно останавливался на религиозном воздействии на заключенных. Предписывалось введение церковных служб, воскресные и праздничные дни рекомендовалось проводить «в благочестивых чтениях, беседах и молитве»[11]. (Установление в российской пенитенциарной системе свободы отправления религиозных и культовых обрядов и разрешение после 12 июня 1992 г. функционирования на территории колоний церквей и мечетей также свидетельствуют о преемственности традиций.) Тогда же царское правительство разрешило создать тюремные библиотеки в общих местах заключения, оговорив, что подбор литературы должен быть ограничен книгами духовного содержания.
Таким образом, Попечительное о тюрьмах общество явилось первым шагом на пути формирования пенитенциарной системы, а точнее пенитенциарного права России. Впервые общий проект плана устройства тюрем по всей империи был утвержден 25 апреля 1821 г., когда Министерство внутренних дел представило царю записку об устройстве уездных тюремных зданий.
Первым же по времени специальным законодательным памятником царской России о лишении свободы явился Свод учреждений и уставов о содержащихся под стражей и о ссыльных. Он вошел в XIV том изданного в 1832 г. Свода законов и составил пятую часть этого тома, будучи разбит на две книги. Всего Свод содержит 832 статьи; причем 171 статья первой книги непосредственно посвящена тюремной системе России. Такое соотношение, когда количество статей о ссыльных в четыре раза превысило число статей о содержащихся под стражей, вполне соответствовало исторической роли ссылки и тюрьмы в России до первой четверти XIX в. Как отмечал М. Н. Гернет, «начиная со времен Уложения Алексея Михайловича 1649 года, ссылка в различных ее видах всегда интересовала законодателя более, нежели тюремное заключение»[12].
Вообще работ российских исследователей тюремной системы в этот период было немного. Формирование уголовной и пенитенциарной политики России XIX столетия происходило в основном под влиянием сочинений Беккариа, Бентама и других известных зарубежных ученых, хотя свой вклад внесли и российские гуманисты Радищев, Новиков, Ушаков, Мордвинов, Лопухин. Представители российской интеллигенции в процессе разработки тюремной реформы ознакомились с устройством тюрем Англии (Свиньин 1815 г.), Америки (Дашков 1819 г.). Широко использовалась и переводная литература по теме исследования[13].
Уже при Николае I была проведена систематизация уголовного законодательства, закончившаяся принятием 15 августа 1845 г. Уложения о наказаниях уголовных и исправительных. Этот весьма объемный юридический документ устанавливал два вида наказаний (уголовные и исправительные) и достаточно подробно расписывал их применение[14].