Одухотворённые спасители душ долго сонно смотрели на бегущую им навстречу дорогу жизни. Наконец лесник пан Ферда философски изрёк:
Женщина это такая дорога для мужчины. Какую выберет, с такой душой и жить останется.
Нет, пан Ферда, неожиданно не согласился с таким мнением пан Кубичка. Мужчина вот кто является настоящей дорогой для женщины. Если, конечно, у женщины есть душа.
Давайте, пан Кубичка, мы не будем спорить. Это грех, предложил пан Ферда, лесник. Женщина важнее!
Давайте, согласился пан Кубичка. Мужчина главнее!
Так два замечательных пана, двое прекрасных собеседников в момент осквернили свои души. И поссорились.
Пан Кубичка и пан Ферда развернулись на дороге, можно сказать, повернулись лицом к Богу. И поехали с молитвами очищать свои грехи обратно в костёл Святой Марии целительницы душ человеческих.
А пока ехали обратно к святой Марии, то и помирились. Обоюдно признав, что главное в жизни это душа. И даже по дороге спасли душу целой белки от наводнения. Вытащив её за уши из наполненного водой дупла векового дуба.
Вот так. С Божьей помощью святая Дева Мария, конечно, не без лёгкого чувства юмора помогла не поссориться пану Кубичке и пану Ферде.
И белке где-то перепало. Да и пан Кубичка с лесником паном Фердой помирились. Вовсю старались. А вот о душе своей они помнят до сих пор. Живут и работают с душой.
На охоте
Как-то пан Кубичка с лесником паном Фердой после заключительного слова управляющего, что «у нас олени не охраняются», отправились на охоту.
Сначала пан Кубичка стрелял по оленю с близкого расстояния. И в итоге это оказался не олень, а пенёк. Потом пан Кубичка стрелял в оленя с большого расстояния. Олень так растерялся, что от выстрелов застыл на месте. Когда пан Кубичка с подозрением подошёл за трофеем, то увидел, что вместо оленя оказался другой олень. Но только серый и памятник.
Вовремя подошедший лесник пан Ферда обратил внимание друга на безусловное обстоятельство того, что если уж стрелять хорошо, то и видеть надо неплохо.
Пан Кубичка обиделся и перезарядил ружьё.
Но когда обида стала накапливаться и уже переливаться через край, сказал:
Я всё видел.
Что вы видели? спросил пан Ферда.
Всё! сказал пан Кубичка.
А что вы видели всё? спросил пан Ферда.
Абсолютно всё! сказал пан Кубичка.
Вы что, окулист? спросил лесник пан Ферда.
После такой охоты пан Кубичка три дня смеялся, а потом ещё два дня хохотал.
А лесник пан Ферда, как всегда, к месту и не совсем к месту начинал рассказывать свою историческую хронику:
Вот в своё время говорил пан Ферда. Или: Когда я был молодым, так я одним выстрелом мог убить трёх медведей. А сейчас экология в лесах так испортилась, что охотники сразу зарабатывают себе аллергию и, ещё не зайдя в лес, уже начинают чихать и кашлять. Охотники напрочь отказываются в лес заходить. А вы, пан Кубичка, идите-ка в дрессировщики, если не умеете стрелять.
И пан Кубичка пошёл в дрессировщики. Он дрессировал саблезубых тигров, аллигаторов, гиппопотамов вместе с попугаями. После грамотной дрессуры попугаи начинали говорить уже через месяц на всех языках мира. Особенно попугаям нравился язык племени мурси, популярного племени долины Омо, что на юге Эфиопии в Африке. Они готовы были часами говорить на языке мурси и днём и ночью. Высшим достижением пана Кубички было умение научить попугая в нужный момент заткнуться. В таких случаях попугай молча вращал глазами, щёлкал клювом и так же молча садился в шпагат на столе.
И пан Кубичка пошёл в дрессировщики. Он дрессировал саблезубых тигров, аллигаторов, гиппопотамов вместе с попугаями. После грамотной дрессуры попугаи начинали говорить уже через месяц на всех языках мира. Особенно попугаям нравился язык племени мурси, популярного племени долины Омо, что на юге Эфиопии в Африке. Они готовы были часами говорить на языке мурси и днём и ночью. Высшим достижением пана Кубички было умение научить попугая в нужный момент заткнуться. В таких случаях попугай молча вращал глазами, щёлкал клювом и так же молча садился в шпагат на столе.
Как-то лесник пан Ферда зашёл в гости к пану Кубичке.
И увидел, что одна кошка стирала бельё, другая готовила, большой рыжий кот делал ремонт, а кот серый и полосатый убирал всё это за ними.
Да, сказал лесник пан Ферда, вот в наше время кошки так бесцельно не прохлаждались, а просто убирали урожай. Опрыскаешь, бывало, с вечера пшеничное поле валерьянкой. Придёшь ранним утром. Смотришь, счастливые кошки бегают радостно по росе. А на поле ни одного зёрнышка.
Залетевший в это время в комнату попугай сел на плечо пану Ферде, немного испачкал ему рубашку и жалостливо сказал:
Папа
А пан Ферда тут же отреагировал:
Помнится, когда я был молодым, так мой пудель по кличке Здэнка3 с соседским пуделем по имени Ирэнка4 подбегут, бывало, к яблоне. Здэнка лапками так наклонит ветку, а Ирэнка яблоки так всё собирает и собирает.
То вам, пан Ферда, похоже, после именин и пльзеньского пива под номером четырнадцать жена с соседкой приснились.
Тут немецкая овчарка с атласным бантом на морде по имени Зинка, подвязанная фартуком, вкатила в комнату тележку с бутербродами и большим ассортиментом спиртных напитков.
Я вам советую пиво старопраменское под номером двенадцать, сказала овчарка Зинка.
Следом за тележкой буквально влетела, впорхнула и вползла всякая живность и животина.
Они танцевали, разбрасывали листовки с призывами свергнуть губителей леса, полей и морей. Особенно выделялся один наглый попугай, который раскачивался на люстре и пел одновременно голосами Карела Готта, Евы Пиларовой, Элтона Джона и Майкла Джексона песню:
Мир спасём и телесá,
И моря, поля, леса!
А вот вы ещё не попробовали солёные палочки с пльзеньским! любезно предложила бокал пива овчарка Зинка леснику пану Ферде.
Пан Ферда от удивления было начал своё:
А вот в наше время собаки не разговаривали. Разве что гусь Пепа, когда я на немного после именин прилёг отдохнуть у пруда, мне долго и громко рассказывал вчера на ухо о вреде самой охоты.
Но потом в голову лесника пришла гениальная идея.
Послушайте, пан Кубичка, а не сходить ли вам на охоту?
И пан Кубичка пошёл на охоту. И снова не попал. А потом пан Кубичка взял да и привёл себе на воспитание бесхозного гуся Пепу.
И начал его дрессировать. Что без толку гусю бегать по полям и прудам, что беспардонно хватать за задние ноги бездомных лягушек, что бесцельно шляться породистому гусю Пепе по пустынным дворам и тёмным закоулкам?
А так и вода, и тепло, и свет есть. Скоро вон газ подключат. Да и от пана Кубички, глядишь, гусь чему-нибудь и научится. Чего время-то зря терять?
Фотограф
Жил на свете пан Штика. Сам свет представлял из себя город Оломоуц.
А вот пан Штика5 из себя ничего не представлял, потому что когда пан Штика раньше из себя что-то представлял, то был страшной занудой, а главное, большим вруном. Такого вруна надо было в Чехии ещё поискать. Хотя сейчас он работает простым фотографом. И вот что с паном Штикой приключилось.
Однажды пан Штика получил письмо. Вот дословный пересказ этого письма:
«Вы, фотографы, врачеватели и одновременно губители лиц человеческих. К вам идут зафиксировать свои физиономии навечно, зная, что никогда у них уже не будет таких лиц. Вы же эти анфасно-профильные головы фотографируете, и независимо от вас люди начинают верить в то, что они действительно такие красивые и молодые. Но вы, фотографы, омолаживаете и окончательно добиваете эти лица тем, что, продлевая жизнь голове (не спросив её, конечно, саму, хочет она этого или нет), вы продлеваете жизнь и хозяину головы, то есть самому туловищу и его многочисленным конечностям. Правда, последние, думаю, не против А вот я против!
Я один из тех, кому вы, фотографы, продлили и испортили своей ретушью всю жизнь. И я требую, чтобы ты лично вернул мне мою настоящую жизнь и то лицо, которое было у меня ровно тысячу лет назад! До встречи!»
На второй день пан Штика бандеролью по почте от незнакомца получил шерстяные подтяжки. Но вот незадача, как только пан Штика начинал врать, шерстяные подтяжки соскакивали со штанов и начинали душить хозяина. И пан Штика на некоторое время решил не врать.
На третий день пан Штика получил посылку с тыквой. Внутри тыквы лежала вырезанная из бумаги рука.
Вы, конечно, помните историю о чёрной руке. Помните, рука задушила пассажиров сначала в подводной лодке, а потом в космическом корабле? А космонавты, между прочим, видели в иллюминаторе ракеты эту чёрную руку, которая появилась в момент семьсот семнадцатого облёта вокруг Земли. Рука даже погрозила космонавтам пальцем.
Так вот, это всё неправда. Всё это придумал сам пан Штика.
На самом деле произошло вот что. Тот самый автор письма, который угрожающе просил сохранить его лицо тысячелетней давности, сидя как-то у камина с кружкой чая, взял да и обвёл от нечего делать свою левую руку карандашом на бумаге. Но так как у него в это время в этой левой руке находилась кружка с чаем, то и рисунок получился неровным. Тогда пан автор письма обвёл карандашом другую, правую, руку, вырезал её из бумаги и спрятал в тыкве, чтобы не потерялась. И отправил в посылке пану Штике.
На четвёртый день к пану Штике в фотоателье пришёл автор письма. Фотограф пан Штика добросовестно, как того хотел пан автор письма, отснял пришельца. В одежде, в шляпе, с галстуком и без. И даже сделал для него несколько снимков на загранпаспорт. Сначала снимки не получались. Не проявлялись. Слишком много было ретуши. Ох и потрудился же фотограф пан Штика! Много времени ушло. Благо помолодевший на 1000 лет пан автор не сопротивлялся. Но когда пан Штика по привычке решил отретушировать фото, подтяжки начали угрожающе сползать со штанин, а рука, предупреждающе постучав указательным пальцем по столу, сказала:
Даже не думай! и потянулась к горлу фотографа.
И пан Штика без фотошопа и ретуши честно поспешил отдать готовые фото пану автору письма. Чтобы никто не обиделся.
Кстати, первоначально рука не была чёрной. Это была невинно-белая, местами бледная, скромная ручка, вырезанная из нежного листа белой бумаги паном незнакомцем, который тогда спокойно сидел у камина и пил чай.
Ну и чем ты отличаешься от нас? как-то спросила новенькую рука в чёрной перчатке, вместе с другими такими же чёрными руками зажав белую руку в углу чёрной комнаты.