Этот тебе не понравится, категорично заявляет моя хорошо осведомленная в сырных делах подруга, вырывает у меня из рук злосчастный кусок и проглатывает его сама, Возьми лучше Saint Nectar, его больше осталось.
Дай Марине самой попробовать, chou, вступается за меня Пьер.
Ленка смотрит на часы.
Через десять минут «Nouvelle star6» по шестому каналу. Мне надо успеть до этого помыть посуду. Давайте быстренько закругляйтесь.
А как же десерт? возмущается ущемленный в своих правах муж.
Пьер, mon amour, поешь свой йогурт на диване.
Я вызываюсь помочь убрать посуду и в результате перемываю больше тарелок, чем хозяйка. На меня наваливается неподъемная усталость. Хочется лечь, вытянуть ноги, закрыть глаза. В идеале вообще заснуть. Но на отведенном мне диване Пьер ест свой йогурт, а Ленка устроилась смотреть передачу. Мне не остается ничего другого, как примоститься с краю и дремать в ожидании пока двухчасовое шоу не закончится. В конце концов, я засыпаю по-настоящему и чувствую сквозь сон, как Ленка накрывает меня одеялом и подсовывает под голову подушку. «Мерси и больше не проси» возникает откуда-то в сонном мозгу.
Следующим утром я открываю глаза и обнаруживаю, что, фамильярно прижавшись ко мне, похрапывает жирный полосатый кот, который вчерашним вечером не был мне представлен. Я аккуратно, чтобы не потревожить незнакомое животное, выбираюсь из под одеяла и семеню в ванную. Приоткрыв дверь, я сталкиваюсь нос к носу с раздетым по пояс измазанным пенкой для бритья Пьером. «Pardon» бормочу я и ретируюсь.
Следующим утром я открываю глаза и обнаруживаю, что, фамильярно прижавшись ко мне, похрапывает жирный полосатый кот, который вчерашним вечером не был мне представлен. Я аккуратно, чтобы не потревожить незнакомое животное, выбираюсь из под одеяла и семеню в ванную. Приоткрыв дверь, я сталкиваюсь нос к носу с раздетым по пояс измазанным пенкой для бритья Пьером. «Pardon» бормочу я и ретируюсь.
Доброе утро. Элен обычно просыпается не раньше десяти, сообщает мне из-за закрытой двери Пьер.
Ясно. А ты не знаешь случайно, что это за кот дремлет на моей кровати?
Это Мину. Он обычно не любит гостей. Тебе повезло.
Нереально просто повезло. Я жду, пока Пьер закончит свой утренний туалет и освободит ванну. Ждать приходится долго. В конце концов, он появляется в дверном проеме в не очень удачно скроенном костюме, распространяя за версту аромат какого-то неизвестного мне парфюма. Я желаю ему хорошего дня. Он отвечает мне там же и прикрывает за собой входную дверь. Я с облегчением занимаю ванную комнату. В десять с чем-то просыпается Ленка. Мы завтракаем непривычными мне гренками, щедро смазанными маслом и вареньем. Я бы, конечно, предпочла свежий круассан, но такой вариант не предлагается.
У меня сегодня много дел, щебечет моя подруга, макая свой странный бутерброд в чай, так что поводить тебя по городу я не смогу.
Ничего страшного. Я хорошо ориентируюсь в Париже.
Да? Ленка удивленно вскидывает тонкую выщипанную бровь.
Я киваю, давясь чересчур сладким вареньем. Я была в Париже дважды. Первый раз с автобусной экскурсией в десятом классе, второй у Ленки на свадьбе. Кроме того, план Парижа лежал у меня на письменном столе под стеклом все годы учебы в университете. Вследствие всего вышеперечисленного я вполне законно могу считать себя знатоком этого замечательного города.
А я не знала, что у тебя есть кот, меняю тему я.
Да, этот. Пьер скачал его из Интернета.
В смысле?
Я не знала, что домашних животных уже научились скачивать как прикладные программы.
Ну, заказал по Интернету из какого-то известного elevage, не знаю, как это будет по-русски.
Питомник, подсказываю я.
Угу. Он с виду беспородный, но на самом деле у него куча медалей. А его полное имя занимает три строчки в паспорте.
Выходит, я спала не с беспородным котом, а с медалистом. Это в корне меняет дело.
Значит, справишься сама? Ты куда вообще собираешься? В Лувр? На Монмартр? Если хочешь, я распечатаю тебе карту.
У «коренной» парижанки этот банальный туристический маршрут вызывает презрение, которое она не в силах скрыть. Я же в свою очередь предпочитаю казаться в ее глазах, скорее непритязательной туристкой, чем охотницей за мертвыми французами, потому охотно соглашаюсь на карту. Тем более что она мне может и в самом деле пригодиться.
Вот. От Лувра пойдешь через сад Тюльери, потом вдоль Сены до Эйфелевой башни.
Спасибо. Я сама разберусь.
Ну, дерзай. Если заблудишься, звони.
Непременно.
Я надеваю новое белое платье, крашусь чуть ярче обычного, сбрызгиваюсь жасминовым Diorissimo. Зеркало подтверждает мою полную боеготовность.
Ты зря так вырядилась, вносит свою пессимистическую лепту моя добрая подруга, В метро заляпаешься, да, и арабы будут приставать.
Как-нибудь отобьюсь.
Я бегу вниз по ступенькам, ощущая за спиной крылья. На улице солнечно и тепло. Пожилая пара завтракает в маленьком кафе. Она жует круссан, запивая кофе, он листает газету. У их ног посапывает пожилая болонка. Я вспоминаю, как в свою первую поездку мне хотелось подойти к каждой такой паре и потрогать их, чтобы убедиться, что они настоящие. Ведь они были точной копией того стереотипа, что нам рисовали годами на уроках французского. Вплоть до круассана, газеты и маленькой собачки. Они были для меня такой же неотъемлемой достопримечательностью Парижа как Эйфелева башня и Триумфальная Арка. Мне хочется присесть за соседний столик, заказать это клишейное кофе с круассаном и тоже влиться в цветную картинку летнего Парижа. Но меня ждут великие дела. Я разглядываю карту, прикидывая, как добраться до нужной мне улицы. Можно было, конечно, спросить у Ленки, но это вызвало бы подозрения. В непосредственной близости от жилища Лорана нет ни одной туристической точки. Мои размышления прерывает приятный мужской голос, произносящий английские слова с сильным французским акцентом.
Вам помочь?
Я поднимаю глаза на немолодого седеющего мужчину с загорелым улыбающимся лицом.
Спасибо. Мне нужно попасть вот сюда. Я не знаю, на чем лучше ехать, отвечаю я по-французски.
Он улыбается еще шире и объясняет мне дорогу. Я благодарю услужливого прохожего и отправляюсь на остановку указанного автобуса. При мысли о скорой встрече с Лораном меня охватывает мандраж. Я успокаиваю себя предположением, что в такое время его, скорее всего не окажется дома. И потом мандражировать должен он, а не я. Не я же гибла в выдуманной аварии. Автобус катит по залитым солнцем улицам, периодически застревая в пробках. Сидящая передо мной пожилая женщина (в виду наличия завивки, макияжа, духов и бижутерии бабулькой такую никак не назовешь) сообщает попутчице, что сегодня бастуют таксисы, поэтому столько пробок. Они долго обсуждают, почему бастуют таксисты. Детали разговора вследствие моей непарижаночности, или же из-за пробелов в знании языка от меня ускользают. Наконец, неспешное транспортное средство доставляет меня к месту назначения. Остается только найти нужный дом. Сердце колыхается где-то в горле, мешая дышать. Я пытаюсь усмирить его, но оно окончательно выходит из под контроля. Пятый, седьмой.. Мне нужен пятнадцатый. Значит, на этой стороне. Что я скажу? Что я скажу ему, если он окажется дома? Нет, на часах двенадцать с копейками, с какой стати работающему человеку в такое время находиться дома? А кто сказал, что он работающий? Он и сказал. А еще он сказал, что разбился на самолете. Вот и дом номер 15. Спокойствие, только спокойствие, как наказывал нам летучий швед Карлсон. Напротив одной из кнопок вызова красивым подчерком выведено Laurent Dussand. И зачем только я сюда приехала! истерично орет внутренний голос. Я зажмуриваюсь и давлю на кнопку. В голове носятся, сбивая друг друга, беспорядочные обрывки мыслей. Я ожидаю услышать в динамике его голос, но вместо этого дверь пищит, приглашая меня вовнутрь. Я сдерживаю порыв броситься наутек, тяну за ручку и оказываюсь в подъезде. Мне навстречу по лестнице спускается незнакомый мужчина, беглого взгляда на которого хватает, чтобы убедиться, что это не Лоран. Мужчина спотыкается на ступеньке, краснеет и смущенно здоровается. Подобная реакция незнакомца придает мне уверенности в себе. Не зря, значит, я «так вырядилась». Французы просто падают и штабелями укладываются. Я поднимаюсь по ступенькам уже гораздо более уверенным шагом. Вот, кажется, и нужная мне квартира. Дверь немного приоткрыта. Что-то мне это все перестает нравиться. Откуда ни возьмись на меня веет примитивным детективом. Сейчас я войду, а он лежит там в луже крови с ножом в сердце. А в подъезде я, выходит, столкнулась с убийцей. Потому он и покраснел. Не каждый же день человека убиваешь, совесть мучает наверно. Мои мрачные размышления прерывает пожилая женщина, которая неожиданно возникает из-за приоткрытой двери.
Здравствуйте, мадмуазель. Это вы звонили?
Да, неуверенно киваю я.
А Лорана нету. Он уехал к родителям.
А..
А я домработница. Убираюсь у него раз в неделю.
А вы не знаете, он надолго уехал? нахожусь, наконец, я.
Вроде да. Они живут в Монпеллье. Он часто к ним летом ездит.
А вы случайно адреса не знаете? Мне очень нужно его найти.
Нет, точно не знаю. Он говорил, что в центре на Jeu de Paume.
Мне хочется спросить у женщины, как выглядит ее наниматель. Действительно ли он высокий симпатичный брюнет. Но интуиция подсказывает мне, что подобный вопрос вряд ли будет уместен.
Вы не очень спешите? неожиданно обращается она ко мне.
Да, нет.
Вы не могли бы покараулить дверь, пока я мусор вынесу. А то тут замок плохо открывается, я каждый раз мучаюсь.
Конечно. С удовольствием.
Домработница спускается по лестнице, таща за собой огромный мешок мусора. Как только она исчезает из поля зрения, я моментально оказываюсь в квартире. Первая комната по всему виду гостиная, диваны, широченный экран телевизора, цветки в горшках. Направо по коридору более интересное помещение, напоминающее рабочий кабинет. Я кидаюсь к столу, на котором горкой свалены книги. При ближайшем рассмотрении на нем обнаруживается счет за квартиру на имя мосье Дюссана, какие-то квитанции, учебник по юриспруденции, словарь, карандаши, калькулятор Ага, а вот и то, что я ищу карточка члена клуба верховой езды с фотографией. Непослушное сердце совершает сальто и летит в неизвестном направлении. Это он. Фотография мне не знакома, но это, безусловно, он. Темноволосый, загорелый с уверенной улыбкой на красивом лице. Я обращаю внимание, что в строчке «адрес» значится не парижская квартира, а как раз этот бульвар в Монпеллье. Дом номер 8. Я кладу карточку на место и спешу покинуть квартиру, пока домработница не вернулась. Мне удается занять свой пост буквально за несколько секунд до ее появления. Она благодарит меня за помощь. Я прощаюсь и скатываюсь вниз по ступенькам.
Дорога до центра занимает гораздо меньше времени, через пол часа я уже гордо шагаю по Елисейским Полям. Я еще не знаю, что буду делать дальше. Решусь ли отправиться следом за подлецом Лораном в неизвестный мне Монпеллье или посчитаю свою миссию выполненной и вернусь в Ригу. На данный момент меня это не волнует. Я наслаждаюсь охватившим меня чувством свободы и окрыленности. Я впервые в Париже одна, такая красивая и независимая. Первое мое посещение этого города мечты запомнилось изнурительными экскурсиями, крошечным отелем в районе Пигаль и захваченными из дома сухофруктами, которые мы с мамой глодали вечером в номере, чтобы не тратиться на рестораны. За второе двухдневное я только и успела, что побывать на Ленкиной свадьбе, расстроиться и крепко напиться. Я не видела даже Эйфелевой башни. Зато теперь у меня навалом времени, и я могу делать, что пожелаю. Желаю я, прежде всего, выпить кофе с круассаном. Et voila!7 Через десять минут официант ставит передо мной мой скромный заказ с вежливым: «Je vous en prie, Madame8». Это молодой парень лет двадцати. Выходит, для него я уже мадам.