Голова у нее кружилась, от него пахло самогоном, и он слегка покачивался. Их прощание затянулось. Он зашел в подъезд, и они остановились на лестничной площадке у окна. На улице горел один фонарь. Они опять обнялись и так стояли минут тридцать. Она сама не хотела уходить, но извинилась перед ним и попросила дальше не провожать.
Всем своим существом Нина поняла, что нет более тяжкого преступления перед человечеством, чем целенаправленная, приносящая одно горе за другим война. Для себя Нина решила попасть на фронт и быть наравне с мужчинами на передовой, каждым своим действием, шагом, ударом сердца, ускорять наступление победы.
Война представлялась Нине страшным хищным зверем, который подкрался и ждал удобного случая, чтобы прыгнуть и проглотить добычу. «Нет, нельзя допустить зверя в сердце. Пусть сегодня война проиграна, но завтра победа обеспечена; тогда надолго запомнят народы урок истории. Нельзя покорить народ-созидатель, народ-творец», слышался ей голос Левитана, который звучал в сводках с фронта.
Нина прошла на цыпочках в комнату, быстро разделась, легла и заснула. Во сне ей представился папа с винтовкой в руках, рвущийся в бой; Шура, бегущий рядом с танком; Иван, передающий важное сообщение в центр, Миша в окопе, стреляющий из винтовки, Сережа в отряде разведчиков за линией фронта.
Мысли роились в голове девушки, специалиста, заканчивающего мединститут. «Что скажет мама, когда узнает о ее направлении на фронт, которое получит при вручении диплома об окончании вуза. Найду ли в себе силы, или заплачу и потеряю самообладание?» Она хорошо понимала, что мама поймет Нину и не станет упрекать дочь в ее выборе.
Приезд отца с фронта
Прошел месяц. Учеба закончилась. Было дано время на подготовку к сдаче экзаменов за весь последний период обучения в мединституте. Целые дни, а иногда и ночи Нина проводила за учебниками. Надо было сдать экзамены, и она во что бы то ни стало, добивалась направления на войну. В один из погожих майских дней пришло письмо от папы.
«Дорогие мои Аня и дочка Нина! Сейчас нахожусь на излечении в госпитале, чувствую себя лучше. Десять дней назад был контужен и вышел из строя. На всем направлении Украинского фронта ведутся наступательные бои. Скоро выздоровею и, возможно, на один-два дня сумею заехать домой. Целую вас крепко, крепко. Отец».
Афанасий был лаконичен. Почерк у него был аккуратный и разборчивый, но смысл написанного с трудом доходил до адресата.
«Значит, отец был на краю гибели, ему грозила смерть» неожиданно пронеслось в голове у Нины, возможно, он был ранен и не хотел сообщать об этом подробно. Анна лишь тяжело вздохнула и присела на диван, как будто ей на плечи положили тяжелый груз, от которого ослабли ноги.
Ждали, ждали отца и вот теперь какое несчастье чуть не рыдала Анна, надо собрать что-то отцу, когда он приедет, она достала вязанье и показала дочери: Я начала вязать теплый свитер, пригодится отцу на зиму. Нина, если отец недели через две приедет, надо будет поспешить с вязаньем. Ты бы помогла мне?
Конечно, мама, спокойно сказала Нина. Вот оказывается, почему от отца не было так долго писем, думала Нина вслух.
Да, Нина, я стала беспокоиться, жив ли отец вообще. Надо дочка набраться терпения и думать о лучшем и ни в коем случае не плакать Анна сказала, а на глазах у нее появились слезы.
Трудно быть матерью, вдвойне труднее быть матерью без мужа. Нина понимала мать, но ничего не могла с собой поделать.
Увидев на щеках у Анны слезы, Нина разрыдалась и села на диван рядом, уткнулась носом в плечо мамы. Так они просидели почти час, пока совсем не успокоились. Скромный ужин скрасило молоко, которое она получила в госпитале в качестве пайка. Нина отвыкла от молока и белого хлеба. Даже на свадьбе у Иры был только ржаной хлеб.
После ужина воцарилась непривычная тишина. Когда все мужчины уехали из дома на фронт, Нине вечерами было жутко, особенно когда молчало радио.
Как она ждала победных сообщений с фронта, и как ее радовали все даже самые незначительные победы! То, что она поедет на фронт, было решено окончательно и бесповоротно.
Теперь Нина ждала терпеливо отца, она хотела услышать о его ратных подвигах. Она помогала Анне довязывать свитер.
Отец приехал неожиданно. Нина вернулась с последнего экзамена, заметила в доме беспорядок: вещмешок лежал на диване, а рядом воинская сумка-планшет. Она прошла на кухню и там увидела Анну у плиты, которая выглядела озабоченной: чистила картошку и резала соломкой на сковороду.
Ты чем-то обеспокоена, Нина? Как экзамены? спросила Анна, не поднимая головы от кухонного стола.
Сдала, достаточно громко воскликнула Нина. Мам, папа дома? торопливо спросила она, стараясь скрыть волнение и беспокойство
Да, дочка. Сейчас он пошел в баню, скоро вернется.
Скорее давай накрывать на стол, Нина достала из сумки булку хлеба, тушенку и пачку сахара.
А почему ты не говоришь, как ты сдала экзамены?
Все нормально: две четверки и пятерка, извини, мне просто было некогда. Теперь нам дали два дня отдыха, в пятницу будет выдача дипломов и назначение на работу. Я надеялась попасть на фронт.
Не думала, что ты так скоро уедешь из дома, мне будет трудно без родных и близких, Анна замолчала. Будешь писать?
Конечно, буду очень скучать! воскликнула Нина и поцеловала Анну в щеку. Встречусь с Шурой и Ваней. Послежу, чтобы они не шалили, Нина пошутила. Они же младшие, и я должна за ними следить.
Так и знала, что дети с легкостью расстаются со своими родителями, а мы подолгу ждем и вспоминаем детей. Это закон жизни и ничто не нарушит его.
Нина смотрела на маму и думала: «Какая она должно быть красивая была в молодости, поэтому отец и влюбился в нее». Анна обратила внимание на то, как пристально смотрела Нина, она думала о своих сыновьях, что с ними, почему так долго нет писем от Ивана, неужели он тоже ранен? Мать и дочь приготовили обед и пошли в комнату.
Подождем возвращения отца, он должен с минуты на минуты подойти.
Через полчаса вернулся отец, Нина заметила, что он сильно похудел. Вошел Афанасий в комнату медленно, едва передвигая ноги. На нем была военная форма, на поясе широкий кожаный ремень.
Садись, Афанасий, к столу, что-то ты после бани совсем ослаб, опять спина болит? спросила Анна.
Устал, немного полежу, а потом сяду к столу. Обедайте без меня.
Анна тяжело вздохнула и стала разливать первое. Достала припрятанный штоф с водкой, две стопки и разлила щи, которые пахли свежим мясом, и вызвали бы аппетит, даже у человека насытившегося.
Женщины сели есть. Нина с аппетитом принялась за еду. Он хотела сказать отцу о своем решении, но он сам поинтересовался, когда через полчаса сел за стол. Выглядел он величественно, как статуя греческого бога, вырезанная из белого мрамора древним ваятелем: величественная голова, украшенная шапкой волнистых каштановых волос, красивые черты лица, глубокомысленный, твердый взгляд.
«Он даже выглядит более стойким, чем раньше. Как нам можно гордиться, что это наш отец!» подумала Нина, когда встретилась глазами с папой.
Она посмотрела на маму, и они обменялись многозначительными взглядами
Нина, ты выросла и отлично выглядишь, начал он издалека. Что собираешься делать после окончания института? поинтересовался Афанасий, когда сел за накрытый белой полотняной скатертью стол.
Анна постелила новую кружевную скатерть из хлопчатобумажных ниток, связанную в свободное от работы время. Таким кропотливым делом занималась иногда и Нина, чтобы помочь маме.
Решила поехать на фронт?
Конечно, поеду, с улыбкой выпалила Нина. Скоро мне дадут направление. Я надену защитную гимнастерку
Слышишь, что она говорит, отец, Анна бросила взгляд на Афанасия, разлила по стопкам водку.
Раз решила, пусть едет, значит, так надо. Ей дадут шинель, сапоги кирзовые и все, как положено, будет, он нахмурился. Она такая быстрая и стремительная!
Вот видишь мама, папа согласен, Нина ликовала от счастья.
Ты всегда была неугомонным ребенком, вставила Анна. Раз отец разрешил, поезжай.
Обязательно поеду!
Они выпил по стопке, Анна встала из-за и поцеловала мужа и дочь.
Ну, что ж, похвально. Ты уже не кисейная девушка, самостоятельная и сама выбрала путь, по какому идти. Ждал от тебя такого ответа, отец гордился дочерью и часто хвалил ее. Надеюсь, ты проявишь себя на фронте с лучшей стороны и получишь орден за победу
Сомневаюсь, что она освоит военную специальность такую же, как твоя, будет врачом в госпитале, лицо Анны озарилось счастьем. Вернется со щитом или на щите.
Ей виднее, дорогая, с обожанием и уважением посмотрел он на Анну. Нечего баклуши бить.
За более чем двадцатилетний срок брака он никогда не упрекал и не злился на Анну. Их «безоблачный» брачный союз полный тревог и трагедий прошел испытание на прочность временем. Нина поняла, что родители довольны дочерью, ее целеустремленностью и уверенностью в себе. «Приятно осознавать себя полезной и нужной людям, Родине», решила она с уверенностью.
Ей виднее, дорогая, с обожанием и уважением посмотрел он на Анну. Нечего баклуши бить.
За более чем двадцатилетний срок брака он никогда не упрекал и не злился на Анну. Их «безоблачный» брачный союз полный тревог и трагедий прошел испытание на прочность временем. Нина поняла, что родители довольны дочерью, ее целеустремленностью и уверенностью в себе. «Приятно осознавать себя полезной и нужной людям, Родине», решила она с уверенностью.
После обеда Нина расспрашивала отца о том, что он видел на фронте, страшно ли идти в атаку, когда рядом свистят пути и взрываются бомбы.
Папа, начала Нина, присев рядом с Афанасием на диван, где тот читал газету и обратил внимания на обращение дочери. Папа, громче сказала Нина. Давай тебя послушаю. Это называется аускультация.
Он разбирал местную военную газету, где говорилось о продвижении советских войск, наградах, напечатаны речи Сталина, Рокоссовского, Жукова и другие факты из боевой хроники страны.
Да, дочка? отец с усилием оторвался от чтения. Послушай как врач. В госпитале меня слушали хирурги очень хорошо, он улыбнулся, а Нина присела рядом с лежащим на диване отцом, с усилием приподняла его, подняла рубашку и приложила ухо к спине и прислушалась.