Это действительно был другой мир прифронтовой зоны, который Нина еще не знала, но очень хотела влиться в него.
В этот день она начала знакомиться со своими служебными обязанностями, показали все кабинеты, познакомилась она и с медперсоналом. Нина успевала сделать осмотр и перевязки. Холодов предписывал срочное лечение. Катя и Нина сразу подружились.
Радуйся, что мы теперь подруги, Катя, делая перевязку около постели лежачего пациента с простреленной кистью и бедром, посмотрела на Нину. Это наша территория.
Санинструкторы всецело наши, ответил раненный красноармеец, оживая на глазах. Новенькая? он лениво повернул голову и открыл глаза. Как зовут?
Нина, она уже чувствовала себя как рыба в воде. Вылечим, вместе воевать будем.
Милая ты моя, воды, донеслось с соседней койки стоны умирающего бойца. Срочно пить!
Выпей, полегчает Нина налила из графина полный стакан воды и поднесла к губам парня, который просил о помощи, ее движения были пластичными и очень быстрыми.
У больного появилась улыбка, и глаза засветились.
Я пошла в операционную, продолжай без меня, Катя направилась в операционную на дежурство, а Нина продолжила проводить инъекции, переливания и другие процедуры вместе с медсестрами и стационарными пожилыми врачами, которых в больнице было только трое из соседнего райцентра.
Они уже предупредили Нину, что хотят отдохнуть минут пятнадцать, чтобы попить чая в коридоре, где на койках лежали около тридцати человек или больше. Нина ходила между койками и выполняла любые поручения. Когда все больные успокоились и стали постепенно засыпать, она вышла и пошла по лабиринту госпиталя, где в каждом углу лежали больные с огнестрельными ранениями и инвалиды.
После ужина решила пройтись вокруг здания и познакомиться с местом своего пребывания на службе в советской армии. Больница находилась в нескольких метрах от дороги. Чуть дальше был лесок, и на изгибе леса делала свой поворот небольшая речушка. Пейзаж был достоин кисти художника. Нина залюбовалась красотой Подмосковья и закатом, вспомнила детство, и ей показалось, что в далеком прошлом она была здесь и видела эту созданную самой природой, самым лучшим творцом, красоту. Было что-то манящее в густой зелени деревьев, в блеске речных вод. Хотелось смотреть и думать о доме, о мирном труде, братьях, отце, маме. «Какие красивые места!» восхищалась Нина. Возвращалась в госпиталь медленно. Сейчас она поняла, что устала и должна была отдохнуть. Ей приснилась мама в розовом красивом платье, и она сама в праздничном наряде гуляли по городу, ели мороженое, катались на качелях в парке.
Каждый день во время работы санинструкторы и весь медперсонал госпиталя слушали радио, переживая за поражения, радуясь победам. Все чаще и чаще передавали сообщения с фронта о победном марше советских войск. Медленно пядь за пядью теснили советские воины фашистов с захваченных земель. После кровопролитной битвы под Москвой все поверили в победу. Смятение, охватившее людей от гитлеровского плана «Барбаросса» молниеносной войны прошло. Медперсонал, включая новенькую Нину и Катю, трудился, забывая об усталости, и все помогали друг другу.
Каждый день во время работы санинструкторы и весь медперсонал госпиталя слушали радио, переживая за поражения, радуясь победам. Все чаще и чаще передавали сообщения с фронта о победном марше советских войск. Медленно пядь за пядью теснили советские воины фашистов с захваченных земель. После кровопролитной битвы под Москвой все поверили в победу. Смятение, охватившее людей от гитлеровского плана «Барбаросса» молниеносной войны прошло. Медперсонал, включая новенькую Нину и Катю, трудился, забывая об усталости, и все помогали друг другу.
Как долго продлится война? спросила Катя в обеденный перерыв Нину, когда разнесли по палатам для лежачих больных порции каши и щей. Я бы многое отдала лишь бы быстрей прекратить это смертоубийство.
Ходячие получили свои миски, и расселись на кроватях, медленно разжевывая полученный хлеб или смешивая этот хлеб с кашей, и запивая молоком. Катя была на четыре года моложе Нины и смотрела на все наивными глазами.
Не знаю, ответила Нина, наблюдая за окружающими, надеясь когда-то вернуться домой. Одно определенно, надо трудиться для победы
Мой брат погиб под Москвой, сказала Катя, пробуя на вкус квас, который она сама делала из оставленных на столе крошек черного хлеба.
Не грусти. Нам всем сейчас не сладко. Как звали брата?
Виктор. Хороший был парень. Веселый и озорной. Меня любил. Мы были с ним не разлей вода. Недавно письмо из Сибири получила, Катя сделала многозначительную паузу. У нас там почти нет родственников. Старшая сестра с мамой работают на заводе.
Тяжело задумчиво произнесла Нина. Надеюсь, выживем!
Девушки с Холодовым поели пресные щи и картофель в столовой. Затем пошли на вечерний обход палат. Раненные солдаты вели себя тихо и прекращали острить при виде сурового и беспристрастного лица главного врача. Было понятно, что они снова рвались вступить в схватку с врагом. Холодов рекомендовал, как лучше лечить и какими новыми препаратами, чтобы быстрее поставить на ноги. Он специально оттягивал день выписки до полного выздоровления. Назначал лечение, чтобы пациенты потом не жаловались. Да и жаловаться было некому. Некоторых хоронили невдалеке от госпиталя. После небольшого отпевания и причитания могилу закапывали и ставили крест с надписью о координатах жизни. Фамилию и имя заносили в списки умерших бойцов.
Какой из тебя солдат, если ты едва ходить научился. Тебя военная комиссия сразу забракует. Нет, надо подождать, повторял Холодов. Тебе крупно повезло, что попал к нам, лечись и выздоравливай!
Нина и Катя закончили обход палат и боксов. Назначений на завтра было достаточно, и они решили отдохнуть.
Нина, искупаемся в речке. Там есть мелкие места, можно позагорать.
Не возражаю, пойдем.
Они взяли полотенца, тазик для стирки белья, салфетки, грязные портянки. Ветерок дул в лицо и шевелил волосы. Через минут пять или десять они подошли к реке, расположились на берегу около камышей и стали застирывать белье: кровавые бинты и простыни.
Знаешь Катя, а я ведь тоже родом в Сибири. Из Иркутской области. Была там?
Нет, вообще мы мало ездили, статная фигура девушки отражалась в воде, после паузы Катя продолжила очень выразительно. Значит мы землячки. Как хорошо, что мы встретились с тобой здесь, правда?
Наверно. У войны свои законы, поэтому будем помогать фронту. Моя мама тоже в госпитале работает в Саратове.
Они на заводе по три смены снаряды льют. Дома почти не бывают. Работают по очереди.
Солнце начинало садиться. Девушки разделись, сложили белье на траве и медленно зашли в воду. Вода была чистая и прохладная. Нина умела плавать, и сразу заплыла очень далеко. Катя стояла у берега и плескалась.
Катя, плыви, позвала Нина и помахала рукой. Вот сюда.
Не умею. Боюсь глубины. Сколько раз училась, но бесполезно.
Девушки искупались, оделись, захватили постиранное белье и вернулись в госпиталь. На следующий день приехал вагон с ранеными и тяжело контуженными. Из разговоров Нина поняла, что враг подходит к Волге. «Значит, Иван доехал до своей части и сражается где-то на подступах к Сталинграду». Нине хотелось в самую гущу событий.
Успеете навоеваться, Нина. Опыта набирайтесь. В таких страшных условиях на поле боя будете из окопов солдат на себе выносить. Мы сами там были. Рецепты и процедуры это для мирного времени. Точно уверены, что сумеете оперировать под пулями? успокаивал ее Холодов.
Сложность задачи не умаляет наших способностей. Мы хотим с Катей на фронт в одну часть, просила Нина Холодова. Моих знаний достаточно.
Она была в недоумении, поскольку они договорились ехать вместе и чем раньше, тем лучше. Дни шли своим обычным ритмом. Сразу через неделю Нина написала письмо маме в Саратов.
«Дорогая мама! Доехали с Ваней благополучно и расстались в Москве. Он поехал в свою часть. Самочувствие у меня нормальное. Скучаю по дому. Не печалься обо мне. Познакомилась с персоналом. Питаемся три раза в день в госпитале. Здесь в селе рынок, где есть фрукты: яблоки, груши, сливы и вишня. Продают рыбу: карасей, лещей, щук. Трудимся круглосуточно. Надеюсь попасть на фронт. Целую, Нина».
Она как обычно сложила письмо, поцеловала и спрятала, чтобы при первой возможности отправить. Девушки слушали радио после перевязок и уколов каждый день с напряжением и вниманием, переживали за поражения, радовались успехам. Все чаще и чаще передавали сообщения с фронта о победном марше советских войск. Медленно, пядь за пядью, теснили советские воины фашистов с территории СССР.
Концерт
Лето подходило к концу. Зеленый пейзаж начинало сменять золото листвы. Во всей природе появилась какая-то лень и нега.
В этой тишине и монотонности будней чувствовалось волнение и тревога за судьбу страны. Нина трудилась круглые сутки, забывая об усталости. Бойцы хотели пить и стонали. Она научилась проводить сложнейшие операции, и все время помнила слова Холодова. Катя, когда вспоминала о доме во время перевязок, тихонько пела глубоким, сильным голосом. Она знала много русских народных песен. Нина тоже петь умела и любила. Она хорошо декламировала и могла наизусть рассказать две первых главы поэмы «Евгений Онегин» Пушкина. Медперсонал организовал концерт для раненых бойцов в один из субботних вечеров. Кроме подруг в концерте приняли участие другие сотрудники госпиталя. Две операционные сестры подготовили инсценированное чтение басен Крылова, служащие столовой станцевали матросский танец.
Катя вызвалась объявлять артистов. В самой большой палате сдвинули кровати и, на образовавшемся небольшом пространстве, стали исполнять свои номера. Все больные, исключая тех, кто не мог передвигаться, собрались в определенное время в палате для выздоравливающих красноармейцев.
Выйдешь на сцену, на зрителей посмотри внимательно, повтори стихи, улыбнись и поклонись в конце выступления, шептала она на ухо Нине перед ее выходом, подбадривая. И успокойся, не волнуйся так сильно.
Все помню, Нина волновалась больше других, вспоминая свои выступления в школьных кружках самодеятельности, и удивлялась таланту и терпению всех своих учителей школы, рабфака и вуза.
Выйдя в центр палаты-сцены, Нина откашлялась и стала декламировать:
Мой дядя самых честных правил,
Когда не в шутку занемог,
Он уважать себя заставил,
И лучше выдумать не мог,
Его пример другим наука;
Но, боже мой, какая скука
С больным сидеть и день, и ночь,
Не отходя ни шагу прочь!
«Зал» сидел в оцепенении. Слушали, затаив дыхание: кто вспомнил детство, родной дом и родителей, кто школу и любимых учителей.