Даже на художника не похож, хотя, казалось бы, сам Бог велел ведь долгие годы работал художником в газете «Знамя». И сейчас пишет иконы. Богемнее, импозантнее он выглядит, чем современные художники.
Ни за что не скажешь по внешнему виду, что он писатель. А на самом деле, так оно и есть. Причем, временами очень серьезный в своих исторических романах, обучая нас попутно и старославянскому. А временами весьма живой в своих детективах.
Помню, как его запоздало принимали в 1997 году в Союз писателей России. Понравилось мне очень: встаёт из темного, заднего ряда очень чинного собрания Калужского отделения союза писателей растрепанная, крупная, вспотевшая фигура, проходит через весь зал к столу председателя, кидает на стол семь толстенных томов в суперобложках и небрежно так говорит: «Вот мои рекомендации!» И припечатывает их мясистой лапой. Ни тебе выклянчивания рекомендаций, ни подобострастия, даже просто просительной нотки не прозвучало.
Тут же ряд членов Союза начинают ходатайствовать за него, а ряд других громко вспоминать, что они уже давали ему рекомендации, причем давным-давно. И все дружно, единогласно (уникальный случай для калужского отделения СП) голосуют за приём. Выглядело это прямо как в сказке или американском кино со счастливым концом. Полный «хэппи-энд», красиво аж жуть!
Тут же ряд членов Союза начинают ходатайствовать за него, а ряд других громко вспоминать, что они уже давали ему рекомендации, причем давным-давно. И все дружно, единогласно (уникальный случай для калужского отделения СП) голосуют за приём. Выглядело это прямо как в сказке или американском кино со счастливым концом. Полный «хэппи-энд», красиво аж жуть!
Пустил бы и я тут умильную слезу, если бы не знал долгих, предшествующих злоключений в течение семи лет по поводу приёма и нелёгкого писательского труда в течение десяти последних лет. Включая, между прочим, и писание романов под столом на коленке во время бурных дебатов и заседаний в редакции ежедневной областной газеты.
Его пример, наверное, в тысячный раз подтверждает старую, как мир, истину: «К таланту нужно приложить много-много труда». И только тогда получится что-то запоминающееся.
Конечно, в первую очередь нужен талант. Во-вторую труд. Но вот на третьей стадии очень нужно понимающее и сочуствующее издательство. Как тут не вспомнить добрым словом издательство писателей «Золотая аллея» и лично редактора Солнцеву. Многим оно помогло впервые увидеть свет, ну а Александру Ларину просто-напросто сделало имя.
Шесть из восьми книг, со второй по седьмую, выпустила « аллея», которые и стали для Александра золотыми ключиками. Вот они:
Детективная повесть «Выстрел на зимнике», 1991 г.; Приключенческие повести «Москва, март 1935-го», 1991 г.; Исторический роман «Оружейничий», 1992 г.; Исторические повести «Тайный Офеня», 1994 г.; Исторический роман «Не принимай крещенья дважды», 1994 г.;
Детективные повести и роман «Оборотни в Сан-Суси», 1995 г.
Имея шесть таких ключей да плюс первую книгу «Набат» (1990 г.) от Приокского издательства, можно было уже ногой открывать двери московских издательств. Что Александр и сделал, издав в одном из них в 1996 году «Якутский синдром». Хотя и там не всё так просто. Я вот до его случая не знал оказывается, чтобы издать детектив серии «Черная кошка» в издательстве «ЭКСМО» (спонсор «Что? Где? Когда?»), надо пройти через сито шести независимых рецензий. Вообще-то, если экономически подумать, так и должно быть ведь чтобы издать и продать 30 тысяч экземпляров одной книги (а это громаднейший тираж по нынешним временам), всё должно быть чики-чики.
Ларин достойно прошёл это сито и, более того, у него на корню купили рукописи на пять книг (!). Первая из которых, «Двойной крест», уже выходит в декабре этого года. И теперь по способу зарабатывания на жизнь он один из немногих профессионалов, то есть живёт только на гонорары. Тут надо сразу сказать, ему крупно повезло он встретил издательство, которое и издаёт, и само же продаёт тираж.
Таких издательств в стране осталось считанные единицы. Большинство пошли по легкому пути: «Вы нам деньги, а мы вам тираж. И делайте с ним, что хотите».
Вот и ходят писатели, почти как уличные торговцы, вразнос торгуя своими книжками. Какой срам для государства! Особенно для такого, как Россия, где писатель всегда был больше, чем писатель. А теперь его превращают в торгаша со всеми вытекающими отсюда последствиями. Это только на видимом плане, а что творится на тонком плане из-за этого безобразия!
Да и на гонорары чтоб прожить, надо издавать по две толстые книги каждый год. А это, поверьте, каторжный труд, иссушающий мозг.
Процитировать 8 романов, как вы понимаете, я не смогу, никакого места не хватит. Ограничусь только рассказом «Черный квадрат «из восьмого номера журнала «Наш современник» за текущий год:
« мужчина должен совершать пос-туп-ки. Вот»
« А что, восточные гаремы не зря придуманы: опыт тысячелетий. Только сейчас и начал понимать, что такое женщина.»
«Одну любить действительно почти подвиг, сам проверил: не каждому под силу».
«Художнику, которого может обидеть каждый, живётся нынче оч-чень трудно».
Тост: «За тишину в душе. Без нее нельзя жить».
«Надо в себе сохранить человеческое, а то ведь живем, как придется, стали забывать, кто мы, откуда и зачем».
В жизни он простой, компанейский, запросто откликается просто на «Сашу». Но в пьяном угаре невыносим, может и оскорбить, и в драку влезть. Держится и выглядит на тридцать лет, а подсчитал по журналу и чуть со стула не упал. Не поверил глазам, пересчитал и снова поперхнулся.
Оказывается, ему уже пятьдесят! А если быть совсем уж точным, то 23 апреля исполнилось 51. Ведь он же не всё время в тёплом кабинете за письменном столом сидел. В том числе и на заводе работал, и пять лет мотался по геофизическим экспедициям. А в экспедициях ленивые не задерживаются, выметаются через месяц. Там, как на фронте, мужское братство и сразу видно, кто чего стоит. И работа на износ.
Оказывается, ему уже пятьдесят! А если быть совсем уж точным, то 23 апреля исполнилось 51. Ведь он же не всё время в тёплом кабинете за письменном столом сидел. В том числе и на заводе работал, и пять лет мотался по геофизическим экспедициям. А в экспедициях ленивые не задерживаются, выметаются через месяц. Там, как на фронте, мужское братство и сразу видно, кто чего стоит. И работа на износ.
Это заставило меня крепко призадуматься. Призадумавшись, я стал вспоминать всех знакомых писателей и поэтов. И оказалось, что многие выглядят лет на пять-десять моложе. Стал искать причину и, кажется, нашёл: все они ещё по-детски открыты миру, всё им интересно, всё ищут, всё ещё учатся. И секрет долголетия многих, особенно прозаиков, мне кажется, именно в этом.
Октябрь 1997 г.Сегень
Фамилия странная какая-то, на русскую не похожа. Однако выяснилось, что боярин Сегень упоминался в грамоте еще дохристианской Руси.
Встретились на семинаре, он в руководстве. Короткая стрижка, глаза ярко голубые, ясные. Усики. Лицо округлое, юное, какое-то еще не оформившееся, несмотря на 38 лет. Одевается просто, полосатый галстук выпирает из пиджака сборного костюма.
Начинал он в 1987 году и довольно успешно: премия журнала «Литературная учёба» за лучший дебют года главы из романа «Последние встречи». Литинститут, плюс аспирантура там же. Повторное печатание в том же журнале в 1991 году двух очень неплохих рассказов с завлекательными названиями: «Две жены в Германии» каково, а? Кому не интересно иметь две жены, да ещё в ФРГ? Поневоле выкопаешь такой рассказ из груды журналов и прочтёшь. К чести сказать, прочтя, плеваться не придётся. Весьма жизненная и сочно описанная ситуация на Арбате очень естественно перерастает в фантасмагорию, наводящую на глубокие философские мысли.
Вообще, по названиям ранних вещей можно составить детективный фильм ужасов: «Последние встречи» «Страшный пассажир» > «Гибель маркёра Кутузова «-> «Похоронный марш». Последняя вещь роман в рассказах. По странному стечению обстоятельств, в нём ровно 365 страниц, как и дней в году. Несколько напоминает песнь акына. И другие вышеупомянутые произведения, кроме двух рассказов, несмотря на интригующие названия, как-то не тронули меня. Ну, большое количество грамотно составленного текста, нет изюминок, нет своего стиля.
А вот обронённая на семинаре фраза, весьма насторожила: «У нас и так уж всё слишком российское, надо бы поднять, выпятить чисто русское». За этой фразой тянутся длинные мрачные последствия. Один раз в СССР мы это уже проходили.
Неужели будем наступать на грабли вторично? В таком федеративном государстве, как наше, подобных выражений на этом уровне допускать нельзя.
Представьте себе только на одну кошмарную секунду Россию без экономической мощи Ханты-Мансийского автономного округа, Башкортостана, Татарстана, Ямало-Ненецкого АО, и других национальных образований. Что останется? Киевская Русь?!
И ведь западный пример прямо перед нами. На наших глазах испокон веков суверенные государства Европы с ярчайшими культурными и национальными различиями, нередко воевавшие между собой, стягиваются в один мощный Европейский союз с единой валютой, едиными границами и с неизбежной, и уже идущей интеграцией культур. Ну, почему мы перенимаем у Запада в первую очередь самую шваль безработицу, порнографию, проституцию, бездуховность и так далее? Почему не вооружиться лучшим: чётким разделением труда, прибыльной организацией производства, снятием всяческих барьеров между собой и наоборот, возведением экономических и политических бастионов перед несоюзными производителями?
Теперь уже и поддержку культуры придётся перенимать у них, раз мы в один год поломали свою, которая когда-то была всем им примером. Думал, хотел надеяться, что фраза та чистая случайность. Но пообщавшись позднее в отделе прозы журнала «Наш современник», понял, что это твёрдое убеждение Александра Юрьевича. Да и к своему герою последнего романа «Государь Иван Третий» очень он уж ласково отнесся. Его Иван Васильевич немножко напоминает другой знаменитый персонаж « крал и ему было стыдно». Здесь сжигал, отправлял на дыбу и сожалел, иногда даже и раскаивался. Времена тогда были малоцивилизованными, суровыми. Херувимом государю никак нельзя было остаться, каковым он изображен.