В сумерках Вася казался намного больше, чем был при свете дня. Темной фигурой он вырисовывался на фоне горы, лицо его стало совсем черным, и лишь белки глаз выделялись на нем. Прощаясь, он поцеловал меня в щеку. Никогда прежде мы не находились на столь близком расстоянии, и странно было ощутить прикосновение чужих губ на своей щеке. Шершавых мужских губ.
Я лежала в непроглядной темноте. Закрывая глаза, я видела множество сменяющихся картинок, одна за другой рисовавшихся моим воображением. Яркие вспышки мелькали на сомкнутых веках, а открывая глаза, я видела оставленные ими темные очертания. Предыдущий вечер и прошедший день принесли мне множество волнующих эмоций, и если вчера усталость, привнесенная дорогой, погрузила меня в глубокий сон, как только голова моя коснулась подушки, то сегодня мое растревоженное воображение не давало мне покоя. Я видела солнце, блеск воды, Васину спину с играющими мышцами на руках, видела его улыбку, я видела его губы. Я закрыла глаза, темнота закружилась вокруг меня, легкая волна засасывала меня в темный водоворот, а вдалеке тоскливо смотрел мне вслед скалистый медведь
Глава 5
Утром меня разбудил солнечный зайчик, весело игравший на моей постели. Яблоня перед окном покачивалась от ветра, и лучи восходящего солнца, проникая сквозь листву дерева, яркими бликами сверкали на полу и стенах. Я вспомнила прошедший день и весело потянулась.
До чего же хорошо!
За окном щебетали птицы, из курятника доносилось прерывистое клокотание. Где-то запел петух своим важным баритоном.
В сенях я обнаружила трехлитровую банку с парным молоком. Жадно отхлебнув из кружки, я вышла на крыльцо.
Счастье в то утро переполняло меня. Все казалось мне необычайно красивым, полным жизни и задора. Даже кошка, умывающаяся на крыльце, при виде меня вскочила и весело задрала свой рыжий хвост.
Накануне Вася обещал зайти за мной утром. Я весело подскочила к умывальнику, что-то напевая, наспех умылась ледяной водой, а позавтракав, села за круглый стол в передней напротив окна. Солнце быстро поднималось к зениту, все громче становилось щебетание за окном. Сердце нетерпеливо начинало биться от каждого звука. Я прислушивалась к каждому шороху. То мне вдруг казалось, что я слышу шуршание гальки на уличной дороге, то мужские голоса на крыльце. Мое сердце внезапно остановилось, а кровь отхлынула к пяткам, когда я услышала, как щелкнула цепочка на калитке. Высунувшись из окна, я увидела деда, который переносил с улицы доски.
До чего же хорошо!
За окном щебетали птицы, из курятника доносилось прерывистое клокотание. Где-то запел петух своим важным баритоном.
В сенях я обнаружила трехлитровую банку с парным молоком. Жадно отхлебнув из кружки, я вышла на крыльцо.
Счастье в то утро переполняло меня. Все казалось мне необычайно красивым, полным жизни и задора. Даже кошка, умывающаяся на крыльце, при виде меня вскочила и весело задрала свой рыжий хвост.
Накануне Вася обещал зайти за мной утром. Я весело подскочила к умывальнику, что-то напевая, наспех умылась ледяной водой, а позавтракав, села за круглый стол в передней напротив окна. Солнце быстро поднималось к зениту, все громче становилось щебетание за окном. Сердце нетерпеливо начинало биться от каждого звука. Я прислушивалась к каждому шороху. То мне вдруг казалось, что я слышу шуршание гальки на уличной дороге, то мужские голоса на крыльце. Мое сердце внезапно остановилось, а кровь отхлынула к пяткам, когда я услышала, как щелкнула цепочка на калитке. Высунувшись из окна, я увидела деда, который переносил с улицы доски.
Как медленно тянулось время! Я ощущала каждое движение часовой стрелки. В сенях на комоде тикали часы. Какой громкий звук! Как бешено бьется сердце! Непонятное чувство ожидаемого восторга зародилось в моей душе. Отчего сердце так рвется наружу? Так бы подскочить и побежать по улице навстречу Васе!
В комнату зашла мама. Я вздрогнула, когда она открыла дверь. Она не должна заметить, какое я испытываю нетерпение! Мне почему-то было стыдно выставлять свои чувства напоказ. Это казалось мне слишком личным, слишком откровенным демонстрация моих душевных испытаний. Свои мысли я считала своей слабостью, а к чему обнаруживать свои уязвимые места? И я рывком схватила книгу со стола, открыла по закладке и уставилась на буквы. Они были невероятно четкими, черный шрифт казался неестественно крупным. Обычно чтение всегда отвлекало меня от беспокоивших мыслей, но теперь я не могла прочитать и слова. Я пребывала в состоянии восторга и необычайного волнения, так что, не способная прочитать и слога, я отложила книгу, как только мама вышла из комнаты.
Мне показалось, что я просидела целую вечность, прежде чем услышала щелчок цепочки на калитке. Я посмотрела в боковое окно, из которого просматривалась лужайка перед домом.
Вася твердым шагом пересекал лужайку. На нем были светлые льняные брюки и свободная рубашка, с закатанными до локтей рукавами. Рубашка выглядела белоснежной на фоне загорелых рук и груди, светло-коричневый ремень подчеркивал красиво очерченные бедра. Он протянул руку деду, и на его запястье натянулись жилки. Мое сердце, отчаянно разрывавшее грудь, замерло. На меня вдруг опустилась какая-то удушающая тишина. Я вскочила со стула и побежала на крыльцо. В сенях я мельком, по привычке, заглянула в зеркало. Пышные каштановые волосы в беспорядке были рассыпаны на плечах, щеки разрумянились от волнения, а большие черные глаза блестели. В моей голове пронеслась мысль, что я довольно привлекательна сейчас. Я откинула назад волосы и вышла на крыльцо.
Вася взглянул на меня и улыбнулся.
Привет, я залилась краской. В присутствии деда и на глазах у бабушки я внезапно почувствовала себя неуютно рядом с ним. Мне стало вдруг страшно, потом стыдно, и в то же мгновение я испытала чувство тайного превосходства и гордости. Этот взрослый, красивый молодой человек рядом со мной считался моим другом, лучшим другом, и я имела право разговаривать с ним, касаться его, говорить ему разные глупости, при этом не боясь потерять его. Я знала он всегда будет рядом. Я вдруг подумала, что он мой.
Почему-то раньше эти мысли никогда не посещали меня. Может быть, их породила двухлетняя разлука? Или эта перемена в нем? А что, собственно, поменялось? Он изменился физически, в нем отчетливо проявились истинно-мужские черты, он коротко подстриг свои кучерявые волосы, за счет чего визуально удлинилось его круглое лицо.
Разве раньше я не обращала внимания на его внешность? И я поняла, что нет. В моей голове не было мыслей подобного рода, я не замечала мужского начала в Васе, как и в Мите с Колей. Я росла в их окружении, играла в их игры, детский мозг не воспринимал различий. В пятнадцать лет я так же не видела в них мужчин, они были слишком родными, слишком много времени я провела с ними, слишком детским был мой разум. И сейчас, чувствуя учащенное сердцебиение в своей груди, я поняла, что изменились не только мальчики, изменилась я сама.
Мы вышли на усыпанную щебенкой улицу и направились вниз, к городскому пляжу.
Несмотря на жаркий полдень, город был заполнен людьми.
Отдыхающие толпились возле ларьков с сувенирами, горным чаем и ароматного магазинчика под заманчивым названием «Крымские хачапури». Многочисленные таксисты предлагали свои услуги, торговцы сливами и абрикосами перекрикивали друг друга.
Вася шел впереди, пробираясь через толпу, я спешила за ним. То тут, то там предлагали дегустацию крымских вин, домашнее вино, пироги и лечебные пояса из шерсти каких-то горных баранов. Тут же продавались вязаные тапочки, откуда-то взявшиеся пуховые рукавички, на удивление тоже пользовавшиеся спросом. В воздухе стоял запах свежего дерева, хвои и лаванды.
Мы свернули в городской парк и, спустившись с горы, оказались на залитой солнцем набережной.
Плеск воды заглушал визг детей, гудение моторок и музыка в игровых автоматах. Вася подошел к заграждению и посмотрел вниз, туда, где к морю уходила широкая полоска пляжа. Подойдя к нему, я увидела уставленный шезлонгами и занятый пледами серый пляж. Людей было столько, что яблоку негде было упасть. Возле берега плескались дети в надувных кругах, летали надувные мячи. Чуть в стороне на матрасах плавали загорелые люди. А дальше, за буйками, рассекала волны лодка-банан с визжащими от восторга и страха пассажирами.
Внезапно Вася, приложив большой и указательный пальцы к губам, громко свистнул и замахал рукой, и тут я увидела их.
Группа молодых людей расположилась на широком пледе недалеко от кромки воды. Одна из фигур резко вскочила и замахала в ответ.
Мы спустились на пляж. Даже сквозь подошву босоножек чувствовался жар разогретой солнцем гальки. Вася шел впереди, лавируя между отдыхающими, а я семенила следом, перепрыгивая через вытянутые ноги. К нам навстречу вышел красивый, высокий, загорелый молодой человек в светлых шортах песочного цвета. Мгновение и Коля стоял передо мной, а я запрокидывала голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Он был выше меня на целую голову. Я почувствовала замешательство, не зная, с чего начать, но, в отличие от Васи, Коля обладал чудесным свойством «подвешенного языка». Полился бесконечный поток восклицаний и вопросов, на которые я отвечала звонким смехом и смущенными улыбками.
Наша Маруся приехала! громко воскликнул он и подтолкнул меня к пледу. Ребята!
О-о-о!
Ко мне подскочил Дима и заключил меня в крепкие объятия так, что у меня косточки захрустели. Здесь же я увидела Вадима того самого, которого не выносил Василий, Никиту одноклассника Коли, Ленку из города (я была с ней знакома заочно). Еще здесь был незнакомый мне парень лет девятнадцати и нагловатого вида смуглая блондинка.
Ребята, знакомьтесь, торжественно сказал Дима, глядя на парня и блондинку. Это наша Маша, про которую мы вам рассказывали! Спортсменка, комсомолка и просто красавица!
Дима в своем репертуаре, широко улыбнулась я самой приветливой из всех своих улыбок.
Блондинка подняла на меня свои светлые, сощуренные не то в подобии улыбки, не то от солнца глаза, а парень поднялся.
Как будто сразу стало светлее, и, протянув руку, добавил: Рома.
Он был среднего роста, крепкого телосложения. Его можно было бы назвать красивым, если бы не узкий лоб и слишком массивное лицо. Как позже выяснилось, он занимался самбо и, так же как и блондинка (ее звали Виктория), причислялся к друзьям Вадима.
Сам же Вадим, последовав примеру Ромы, поднялся мне навстречу.
Коля нам все уши про тебя прожужжал, сказал Вадим, становясь рядом с Димой. Мы вроде знакомы, а вроде и нет. Вадим.
Очень приятно, сказала я, отвечая на его рукопожатие.
Предубеждение против Вадима, передавшееся мне от Василия, постепенно начало таять под действием его приветливого лица. Вадим был невысокого роста, смуглый, светловолосый, с красивыми теплыми зелено-голубыми глазами. Последний раз я видела его мельком года три назад. За это время он сильно изменился.