Где Кэт? спросил я. Пора начинать.
Пошла в бар за пиццей, отрапортовала Нинуля.
А кто заказывал пиццу?
Я не заказывал, ответил Главный, наливая из бутылки.
Ждать не будем! категорично заявила Мальвина. Можно было и в номер заказать. Пошла красоваться
Все, все, сели! Танюша, давай, поднимайся с кровати, а то уснешь! Всем налито? Серега, тебе слово.
Главный взял стакан, расправил плечи, выпятил грудь.
Дорогие друзья! В этот день все прогрессивное человечество
Включая хлеборобов Якутии вставил я.
И оленеводов Кубани добавила, смеясь, Мальвина.
отмечает праздник Великого Октября! закончил предложение Серега. Поэтому, предлагаю выпить мой друг обвел взглядом всю компанию.
за прогрессивное человечество, продолжил я.
которое, несмотря ни на что, подсказал Маля.
отмечает этот праздник! выкрикнула Нинуля. Ура!
Ура!!! дружно подхватила вся группа, и на двести пятьдесят граммов водки стало меньше.
Повезло нам, что встречаем праздник в турпоездке, закусывая огурчиком, проговорила Мальвина. А то бы дома на демонстрацию погнали.
Демонстрация это внутренний порыв народных масс к объединению во имя достижения какой-либо цели, констатировал Серега, прожевывая сало.
Тебе агипросветом руководить! Я посмотрел на Таню. Она сосредоточенно доедала третий огурец.
А у нас в Новороссийске, когда норд-ост дует, то все как пьяные идут, вступила в разговор Нинуля.
Почему «как»? спросил Главный.
Вы мне не верите? Знаете, как норд-ост дует? Один мужчина в прошлом году на демонстрации погиб. Ему дали чей-то портрет на палке нести. Портрет большой метр на метр. А ветер сильный был. Ну, тот мужчина примотал древко к себе веревками. Сам руки в карманы засунул. Так и шел. Уже колонна мимо трибуны прошла, и демонстрации вроде конец. Вдруг налетел шквал, и мужчина опомниться не успел, как его ветром потащило вместе с портретом и головой об чугунную урну. Вот так!
Насмерть? с ужасом в глазах спросила Таня.
Конечно! хладнокровно, словно врач-патологоанатом, изрекла Нинулая.
Надо было ему к ноге ядро привязать. Сделал вывод я и обратился к Сереге. Ты как думаешь?
Два!! компетентно добавил мой друг.
С вами серьезно говорить совершенно невозможно! Обиделась Нинуля.
Это потому, что мало выпили, пояснил Главный и взял в руку бутылку.
Кате оставьте.
А где ее, кстати, черти носят?
Уже час прошел, как ушла. Маля глянула на часы.
Наверное, пицца большая, никак доесть не может! предположил я.
Я пойду, поищу!
И как только Нинуля высказала свое предложение, дверь комнаты распахнулась и влетела Кэт. Ее покрасневшее возбужденное лицо и сверкающие глазки не оставляли сомнений, что она изрядно вмазала.
Ой, что случилось! Не поверите! Кэт буквально упала на кресло, где до этого сидела Нинуля, бросила на стол открытую пачку «Мальборо», Вот! Угощайтесь!
В Болгарии американские сигареты стоили дороже бутылки русской водки. Поэтому вся наша компания с удивлением уставилась на красно-белую пачку.
Что случилось? подозрительно спросила Мальвина.
А где же пицца? поинтересовался Серега.
Сейчас расскажу. Есть что выпить?
Водки?
Да, лучше водки, а то от виски мне плохо.
От какого виски? изумилась Нинуля.
Сейчас расскажу. Кэт опрокинула стакан и схватила огурец.
Ее возбуждение передалось всей компании. Еще дожевывая маринованный овощ, наша спутница нечленораздельно пыталась поведать свою историю:
Заказала я пиццу. Стою у стойки, ожидаю. И тут подходит мужчина. В костюмчике весь, при галстуке. И начинает по-английски ко мне приставать.
Англичанин что ли? полюбопытствовала Мальвина.
Да нет! Но я сначала не врубилась. Только понятно, что не наш. Весь такой солидный. Лет сорока. Брюнет Усики небольшие. А на пальце здоровенный перстень из золота с камнями. И говорит: «Хотите выпить?»
По-русски? подозрительно покосилась Маля.
Да нет же! По-английски, конечно. Ну, понятно же, если мужик вокруг тебя вертится и говорит «дринкин, дринкин», значит, приглашает выпить. Я прикинула: не хам, иностранец, одет прилично, и говорю «ес!». Он заказывает виски со льдом. Слушайте, гадость такая! Настоящая самогонка. Наша водка вкуснее! Потом он спрашивает: болгарка? Я ему «ноу!». Румынка? ноу! Ай эм рашен! У него глаза округлились. «О, руси! Руси гел бьютифул!» И лопочет что-то по-своему. По-русски ни бум-бум! Кое-как на английский перешли. Оказывается он турецкий бизнесмен. Ну, пока ляля-тополя, Ибрагим заказывает еще стаканчик. Фотографию мне свою показал с детьми и женой. И все время твердит: руси гел бьютифул, болгари гел ноу бьютифул.
Так его Ибрагимом зовут? вставила, наконец, слово Нинуля, которая внимала рассказу своей подруги, как пятилетняя девочка сказке о Золотом Ключике. Для нее простой съем в баре представляется верхом изыска и несбыточной мечтой юности.
Кажется, Ибрагим Кэт закурила и сразу же стряхнула мнимый пепел с кончика «Мальборо».
Это все? иронично спросила Маля.
Хм! Это только начало! Кэт презрительно скривила губы, давая понять, что плевала на иронию своей подруги. Затянувшись на полсигареты и выпустив клуб сизого американского дыма, она, положив ногу на ногу, с плохо скрываемым торжеством продолжила.
Выпила я и эти виски. Захотелось покурить. А сигарет с собой не захватила. Я ж на пять минут выскочила за пиццей.
Так, где же пицца? спросил Серега, которому, как впрочем, и мне, подробности знакомства с турецко-подданным совершенно не интересовали.
Да подожди ты со своей пиццей! негодующе воскликнула Нинуля. Пусть расскажет.
Я показал Главному глазами на стакан. Он понимающе кивнул и взялся за бутылку бренди. Кэт, подстегнутая интересом своих подруг, с еще большим азартом пустилась в описание своего приключения.
В общем, прошу барменшу принести сигарет. Ибрагим увидел пачку «ВТ» и говорит: «Смокин? Ноу! Ноу! Болгари сигаретс бед!» И показывает, мол, пойдем со мной. Берет меня под руку: «Руси бьютифул гёл смокин? О-кей! Кам, кам!» Тут я вспоминаю про пиццу. Турок говорит: «Пицца? О-кей! Какая рум?» Пишет барменше номер комнаты, чтоб, значит, принесли, как готова будет. Я после виски немного осмелела. Думаю, пойду с ним, ну что мне этот турок сделает? Если что, врежу в левый глаз!
Пришли мы в его номер. Он меня в кресло усадил. На столик вот эту пачку «Мальборо» положил. Достал стакан и опять виски. Сижу, попиваю. Номер у него не то, что наш: две комнаты, ковер, диван, холодильник, телевизор. Хорошо устроился. Вертится вокруг меня, все «бьютифул», да «бьютифул». Думаю, сейчас приставать начнет. Точно! Начал по коленке гладить. Но я это дело пресекла сразу. Ибрагим снова фотку свою показывает: жена, мол, дети. Я ему давай наливай! Когда еще виски попьешь? Они в магазине тут шестьдесят левов стоят! Вдруг он вытаскивает сто долларов и говорит мне, оставайся и сотня твоя. Вот, чмо болотное! Думаю, надо сваливать, а то что-то от виски плохо становиться Турок меня за руку хватает, уговаривает остаться. Достает еще пятьдесят долларов. Это тебе «бьютифул», только останься! Я ему по-русски объясняю, что меня подруга ждет. Не понимает ни хрена, блин дырявый! В конечном итоге дошло до него, что мне переодеться надо. Договорились через двадцать минут вернусь.
Кэт обвела подруг торжествующим взглядом. Нинуля сидела завороженная, с умиленным выражением лица. Танюша что-то обдумывала. То ли факт правдивости рассказа, то ли возможность развития ситуации. Мальвина покуривала трофейный «Мальборо». В ее позе и взгляде читалась зависть: почему не я пошла в бар за пиццей?! Везет же этой пьяни, мужика крутого сняла! Сидит теперь, выпендривается!
Однако Кэт оказалась не так проста, как думалось. А может, у нее от выпитого виски голова стала лучше работать. А может, она опасалась сомнительного знакомства и дальнейшей непредсказуемости интрижки. Немного успокоившись, Катерина обратилась к Мальвине.
Пойдем со мной к турку. Мне одной как-то неудобно
Наоборот, возразил Главный, одной очень удобно. Потом расскажешь.
Но Кэт уже развезло так, что она не реагировала на подколы.
К тому же, видимо, не хотелось портить отношения с Мальвиной, которые только наладились. Она внешне смирилась с лидерством своей импозантной подруги, но в душе не желала уступать. Если женщина не может взять внешностью, то берет хитростью. И сейчас Кэт пыталась втянуть Мальвину в возможно неблаговидную историю. Так опытные преступники втягивают в дело наивных салаг, чтобы потом сказать: «Ты что, братан? Да, ты же со мной на дело вместе ходил! Теперь мы одной кровью мазаны!»
Крючок заброшен. Маля колебалась. Согласиться сейчас при всех, в том числе при Сереге, на которого она кидалась от самого Киева, значит поставить себя в положение тыдры.
Ее самолюбие билось насмерть с похотью. Виски, сигареты, доллары с одной стороны, и добропорядочность с другой.
Нет! наконец с трудом выдохнула она. Что мне там делать? с турком
Маля натянуто улыбнулась и искоса поглядела на Серегу. Кэт уловила нерешительность подружки и пошла с козырной шестерки: можешь отбить, а можешь забрать, карта игровая.
Да мы посидим всего пол часика. Мужик нормальный, не нахал. Полялякаем, виски попьем нахаляву, покурим. А потом вместе отчалим. Вдвоем всегда легче.
Нет уже не так решительно сказала Маля. Не знаю
Но видно было, что чаша весов качнулась в сторону долларов и виски.
Давайте выпьем лучше! За наших русских мужиков! Черт с ними, с турками! Она обворожительно улыбнулась Сереге.
Это можно! с воодушевлением откликнулся мой друг.
В двери номера постучали.
Пиццу принесли! подхватила Кэт.
Однако в проеме открывшейся двери появился пузатенький, лысоватый мужчинка. Среднего роста и неопределенного возраста, как все жители Востока, которым перевалило за сорок. Незваный гость счастливо улыбался, глядя на нашу подругу.
О! Катья! Бьютифул! Бьютифул! сверкая в полутьме смоляными глазами, ворковал пришелец.
Ой, Ибрагим! Заходите! чуть ли не расшаркалась перед турком Кэт. Мужчина вошел из полутемного коридора отеля в комнату. На нем плотно сидел синий в полосочку костюм, поверх белой рубашки красовался галстук с турецким орнаментом. Но, самое главное, в ладони левой руки турок нежно держал литровую бутылку «JB».
Это было очень удачно и привело меня в такой восторг, что я вскочил со стула, развел руками в стороны и запел, стараясь подражать Фредди Меркьюри: «Мустафа-Ибрагим! Мустафа-Ибрагим! О-ла! О-ла! О-ла!!! О-ла! О-ла! О-ла!» Но в Турции, видимо, не популярен «Queen». Или турецкий представитель бизнеса не любил рок-музыку. А может, просто я сфальшивил сольфеджио-то в школе не преподают