Куда исчезли? удивилась Кэт.
А вот этого никто не знает! Разбираются
Я усмехнулся. По сравнению с исчезновением людей, бардак при посадке в автобус, устроенный нашей группой, выглядит лёгкой шалостью. То-то Алёша распетушился! Нашёлся руководитель похуже него.
Когда исчезли? полюбопытствовал я.
Ну, в Киеве были, в Унгенах были. А вот сейчас нет.
А это не те двое корейцев, которых таможня забрала?
Каких корейцев? переспросил руководитель.
А у нас в вагоне арестовали двух корейцев, мужа и жену, бросилась объяснять Кэт. Они червонцы везли нелегально. Вы, что не знали?
Алёша задумчиво посмотрел на нас:
Минуточку!
Он начал складывать в уме два плюс два, сложил, ещё раз перепроверил и двинулся к группе ответственных лиц. Через пару минут толпа руководителей начала расходится. Алёшу хлопали по плечу, пожимали руки. А один, видимо, очень ответственный товарищ даже проводил до автобуса, выражая по дороге свою благодарность. Наш вождь прибыл счастливый и красный, как рак.
Так и есть! сказал он, многозначительно глядя на меня. Мы оказались правы. Это те, двое. Можно трогаться! Заходите.
Наконец, колонна из десяти автобусов отъехала от привокзальной площади. Варну даже через чистые стёкла салона видно было плохо. Всем известно, что в Баку «добывают керосин». А вот в Варне выпускают сигареты. Стены табачной фабрики с трудом угадывались в тумане, когда наш автобус, минуя никотиновый гигант, выезжал на простор загородного шоссе. Единственное впечатление от посещения приморского города: деревьев в нём на душу населения не меньше, чем в Краснодаре.
Наш гид симпатичный молодой парень по имени Христо, держался с прохладцей, давая понять, что русские туристы для него роковое стечение обстоятельств. Но, несомненно, он выполнит свой долг экскурсовода, как бы несимпатичны мы ему не были.
Конечно, если бы в этом автобусе сидели представители Туманного Альбиона или, на худой конец, жители Альп тогда другое дело! Валюта, сувениры, знакомства. А что взять с русских? Бутылку водки? Да и ту ведь сами выпьют, сволочи!
Водителя звали Кенарь. Простой болгарский водила с птичьим именем. У него тоже была кислая мина, когда он лицезрел толпу кубанских рисоводов. Но как только на глаза попались девочки, работник баранки повеселел. Понятное дело! Если не франки и доллары, то хоть русская женщина! О, русская женщина ценится всеми! Это не какая-то бледная англичанка или толстозадая немка. Русская женщина это персик! Правда, персик тоже надо кушать умеючи. Персик плод нежный, ранимый. Его надо беречь от ударов, хранить в прохладном месте и откусывать маленькими кусочками, чтобы насладиться негой. А так откусить и бросить, чтобы только сказать: «Я это ел» Впрочем, об этом впереди.
После лёгкого завтрака, организованного наспех принимающей стороной в одном из пригородов Варны, караван двинулся в направлении города Бургас. По дороге Христо поведал нам о трудной судьбе болгарского народа, и тех достижениях, которых страна добилась при социализме. Из всего услышанного я сделал вывод, что, действительно, болгарский слон лучший друг советского слона. И, по существу, если не считать пересечения границы, мы попали в шестнадцатую республику любимой необъятной Родины. Но это не вызывало у меня чувства великодержавности. Народ, имеющий свою культуру и историю, всегда заслуживает уважения. И хотя «вонючие» капиталисты обзывали страны Восточного блока доминионами СССР, я так не считал и со студенческой скамьи всегда относился к братьям демократом гораздо лучше, чем к каким-либо итальянцам или финам. Болгары же были для меня чуть ли не кровными братьями. В одном море всё-таки купаемся.
После лёгкого завтрака, организованного наспех принимающей стороной в одном из пригородов Варны, караван двинулся в направлении города Бургас. По дороге Христо поведал нам о трудной судьбе болгарского народа, и тех достижениях, которых страна добилась при социализме. Из всего услышанного я сделал вывод, что, действительно, болгарский слон лучший друг советского слона. И, по существу, если не считать пересечения границы, мы попали в шестнадцатую республику любимой необъятной Родины. Но это не вызывало у меня чувства великодержавности. Народ, имеющий свою культуру и историю, всегда заслуживает уважения. И хотя «вонючие» капиталисты обзывали страны Восточного блока доминионами СССР, я так не считал и со студенческой скамьи всегда относился к братьям демократом гораздо лучше, чем к каким-либо итальянцам или финам. Болгары же были для меня чуть ли не кровными братьями. В одном море всё-таки купаемся.
Бургас
Спешу сообщить, что Бургас город побратим Краснодара. Почему? Трудно понять. Если бы побратимом был Туапсе или Анапа, то хоть какая-то логика в этом присутствовала. А так Степной город Краснодар и приморский город Бургас. Но кому с кем брататься решали за нас отцы краевого центра Кубани. И, видимо, сочли более удобным выбрать город на берегу Чёрного моря, нежели ни к чему непригодный Пловдив или Плевен, где ни позагорать тебе, ни покупаться.
В Бургасе, как объявил Алёша, нас ожидали шефы и большая культурная программа, включающая даже обеды с бесплатным вином. Причём, про бесплатное вино говорилось с особым томлением в голосе, как о чём-то неизведанном и не испробованном советским человеком. Будто мы должны были испить из Чаши Грааля чудодейственный эликсир. Все внимали Алёше и экскурсоводу Христо с затаённым вниманием и обильным слюноотделением.
Наш длинный караван разбросали по трём гостиницам города. Кому-то достались апартаменты в современных отелях. Нам же выпало жить в гостинице довоенной постройки. Мрачные холлы, отделанные коричневым мрамором, коридоры плохо освещены. Зато номера на двоих соответствовали хорошей однокомнатной квартире. Высокие потолки и окна, широкие кровати, много свободного места. После вагонного купе мы почувствовали себя уютно и по-домашнему. Благодаря Мальвине, которая своими пышными формами могла добиться чего угодно, нашей компании достались номера на третьем этаже. Всем хотелось свободы прямо сейчас, а не когда позволит руководство. Поэтому, растащив вещи по комнатам, мы собрались в баре у центрального входа. Там у стойки рецепции ещё толпились русские туристы, пытаясь определиться, кто с кем будет ночевать сегодня и следующие одиннадцать ночей.
Удачно с номерами получилось, все рядом, радостно улыбнулась Маля.
Надо вечером отметить. У кого водка осталась? поинтересовалась Кэт.
На вечер найдём, отозвался Главный. Что сейчас делать будем? Ещё только шестнадцать часов и до ужина далеко.
Надо Алёшу ловить. Пусть нам валюту выдаёт. Оля энергично поднялась со стула.
Но, вы же слышали, девочки, Нинуля обвела всех взглядом, видимо считая и меня с Серёгой женщинами. Валюту дадут только завтра.
Дурдом! изрекла Мальвина и нервно вытащила сигарету. Главный поднялся:
Ладно, я сейчас.
Куда это он? забеспокоилась Импозантная.
Слушайте! Кэт подалась вперёд. Давайте у Христо займём до завтра? А, Оля?
Что, Оля? Хочешь, иди, занимай.
А почему я? Всем же хочется выпить! Нинуль?
Нинуле не займут, усмехнулась Мальвина. Нина получила незаслуженную «шпильку» и отвернулась, потеряв интерес к разговору.
А тебе дадут! Ты можешь потом даже не возвращать! Кэт спикировала на обидчицу своей подруги.
Послушай, что ты ко мне пристала? Вон, пусть Таня пойдёт.
Таня не пойдёт! Я обнял свою подружку за плечи. И тема сразу исчерпала себя.
Откуда-то из глубины холла появился Серёга с явно довольным видом. Небрежно, по-голливудски, сев на стул, он положил перед собой восемьдесят левов. Наши девочки потеряли на мгновение дар речи.
Прямо Игорь Кио! молвил я. Где взял?
Разменял!
У кого?
У администратора.
А я?
Иди, кто ж тебе не даёт!
Вы, что червонцы провезли? протянула Таня и посмотрела на нас, как на зелёненьких инопланетян.
Ага, блаженно изрёк Главный. Немножко. Тики для сэбэ.
Вы, что червонцы провезли? протянула Таня и посмотрела на нас, как на зелёненьких инопланетян.
Ага, блаженно изрёк Главный. Немножко. Тики для сэбэ.
А как?
Да, ладно! Какая разница! Серёга принял добродушный вид транжиры. Главное валюта в наличии.
Мальвина, почти мурлыкая, подсела поближе к «настоящему» мужчине. Да! Интуиция её не обманула! Не зря она плела сети. Не зря обхаживала и соблазняла. Знала кого! Глазки её заблестели, губы приоткрылись в обворожительную улыбку, грудь затрепетала. Она уже предчувствовала, как после парочки ночей будет тратить эти самые «тики для сэбэ».
Ах! Ах! Какое же её ожидало разочарование!
Через пять минут я пришёл со своим полтинником левов. Это внесло в нашу компанию ещё большее оживление и азарт. Всем хотелось выпить прямо сейчас! В баре! На виду у толкущейся кубанской братии.
Чтобы видели, какие мы! Серёга жестом банкомёта передал мне тридцать левов.
Сходи, закажи чего-нибудь.
Но здесь нас поджидала небольшая неожиданность: бар начинал работу с восемнадцати часов. Общий стон разочарования раздался за столом, когда я принёс эту скорбную весть.
Ну, почему? стиснув зубы, прорычала Кэт.
Откуда я знаю? Они по-болгарски говорят, а я по-русски. «Их бин» не понимает!
Дай мне сигарету, попросила Таня. Вся компания, за исключением Главного, потянулась к пачке. Даже Нинуля, и та, с досады решила отравиться никотином. Однако не повезло опять. Ни у кого не оказалось спичек.
Сейчас прикурю! Я поднялся и направился к столику, где сидели две миловидные особы, видимо болгарки. Они попивали кофе, курили и о чём-то тихо переговаривались. Полумрак бара, скромность поведения, расслабленные позы делали их привлекательными и загадочными. Я заприметил эту парочку, когда ходил к стойке заказывать выпивку, и сейчас мне предоставлялась возможность вступить в первый контакт с иноземками. Походкой барнаульского денди, с доброжелательной улыбкой на устах я приблизился к столику незнакомок и ласково спросил:
Девочки, у вас есть спички?
Они примолкли и недоумённо посмотрели на моё небритое лицо.
Спички есть? переспросил я как можно галантнее. Их дружелюбные удивлённые глаза вдруг наполнились тёмным холодом безразличия. Позы стали напряжёнными. Улыбки моментально угасли, как с шипением заливаемый костёр.
Няма! процедила одна из болгарок, затягиваясь сигаретой. Да я бы у тебя и не взял. Страшная, как резиновый сапог. Вторая очень симпатичная, даже смазливей Тани. Но для неё я, наверное, был тем же резиновым сапогом. Проклятый языковый барьер! Но уж барменша должна хоть чуть-чуть понимать? Попросим у неё. Эти лохудры слишком наглые: сами-то курят.