Мотив политической ненависти или вражды означает наличие отрицательного отношения к потерпевшему, которое вызвано принадлежностью последнего к какой-либо политической партии или общественному объединению, его участием в выборах в государственные органы власти или органы местного самоуправления, а равно тем, что он придерживается определенных политических взглядов.
Мотив идеологической ненависти или вражды представляет собой отрицательное отношение к потерпевшему, обусловленное тем, что он сторонник определенных идей (например, антифашистских), образующих систему, доктрину, теорию, концепцию.
Мотивы расовой и национальной ненависти или вражды можно рассматривать как неприязнь к потерпевшему, связанную с его расой, цветом кожи, родовым, национальным или этническим происхождением49. Эти мотивы основываются на идеях исключительности и превосходстве одних рас, национальностей, этнических групп над другими50. Авторы монографии «Ответственность за разжигание вражды и ненависти. Психолого-правовая характеристика» подчеркивают, что уголовно наказуемым должно являться возбуждение вражды по отношению к любой этнической (национальной) группе и ее представителям независимо от размера, наличия общей территории, особенностей происхождения, уровня развития и других объективных характеристик данной группы51. Именно данный мотив наиболее типичен для членов экстремистских объединений. Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, признавая правильным осуждение группы лиц за совершение ряда преступлений, в том числе предусмотренных п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ («Убийство, совершенное по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы»), отметила, что «убеждения и мотивация действий подсудимых, выбор ими людей с не русской внешностью в качестве объекта для нападения, их одежда во время совершения преступлений и внешний вид были характерны и полностью соответствовали атрибутам экстремистского националистического движения «бритоголовых»52.
В основе мотива религиозной ненависти или вражды лежит стойкое отрицательное чувство, испытываемое виновным к определенному религиозному направлению (вероучению) и (или) его представителям. Так, участницы женской панк-группы Pussy Riot, совершая хулиганство в храме Христа Спасителя, тем самым выразили свою религиозную ненависть и вражду к одной из существующих в настоящее время религий христианству.
Раскрывая содержание признака религиозной принадлежности, А. Р. Ратинов, М. В. Кроз и Н. А. Ратинова предлагают считать уголовно наказуемым разжигание вражды, направленное: на религиозное вероучение, его догматы и обряды; церковную организацию, ее служителей и иерархов (клир); а также верующих, исповедующих данное вероучение53. Помимо этого в литературе подчеркивается, что необходимо отграничивать преступления, совершенные по мотиву религиозной ненависти или вражды, от посягательств, обусловленных иной религиозной мотивацией. Например, религиозные убийства, хотя и совершаются на религиозной почве, однако связаны с желанием виновного исполнить религиозный обряд, ритуал и проявлением религиозной ненависти или вражды не являются54. Вместе с тем данный мотив может проявляться и в случаях, когда потерпевшим выступает лицо, вообще не исповедующее никакой религии.
Наибольшие сложности в правоприменительной деятельности вызывает определение мотива ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. Это обусловлено отсутствием в социологической и уголовно-правовой науках единых общепризнанных критериев социальной группы. Представляется, что под социальной группой, по отношению к которой может иметь место проявление ненависти или вражды в случае совершения преступления экстремистской направленности, следует понимать устойчивую совокупность людей, объединенных исконной средой обитания и традиционным образом жизни, обладающих единым языком, общими относительно стабильными особенностями культуры и психики (этническая общность) либо имеющих общий значимый социальный признак, основанный на их участии в определенной деятельности, либо связанных системой отношений, которые регулируются формальными или неформальными социальными институтами. В качестве социальных групп могут рассматриваться этнические сообщества (этносы, нации, народности), социальные слои (интеллигенция, предприниматели, сельское население, студенты), возрастные группы (молодежь, пенсионеры) и т. д. При этом не могут охватываться понятием «социальная группа» представители профессиональных союзов, каких-либо профессий (сотрудники правоохранительных органов, органов власти и т. п.)55.
Следует учитывать еще одно важное обстоятельство. Деятельность социальной группы не должна носить противоправный характер. Данный критерий позволяет отграничить от экстремистских посягательств преступления, совершенные в отношении наркоторговцев, коррупционеров и других групп, характеризующихся противозаконным поведением56.
Проведенное исследование показало, что в подавляющем большинстве случаев (75 %) экстремистское сообщество создавалось по мотивам национальной и расовой ненависти или вражды (в основном в отношении лиц еврейской национальности, лиц, исповедующих иудаизм, выходцев с Кавказа, Азии и Африки). Мотив ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы (состоятельные граждане России, сотрудники правоохранительных органов, христианские священники, неформальные молодежные объединения, мигранты, бомжи и др.) был характерен для 25 % всех изученных уголовных дел. В 12,5 % случаев виновные руководствовались при организации экстремистского сообщества мотивом религиозной ненависти или вражды и в 12,5 % мотивом политической и идеологической ненависти или вражды.
Специальный вид освобождения от уголовной ответственности. Согласно примечанию 1 к ст. 2821 УК РФ, лицо, добровольно прекратившее участие в деятельности общественного или религиозного объединения либо иной организации, в отношении которых судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности в связи с осуществлением экстремистской деятельности, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления.
Комментировать содержание данного примечания применительно к ст. 2821 УК РФ трудно, поскольку оно является технической ошибкой законодателя: в нем речь идет о прекращении участия в деятельности экстремистской организации общественного или религиозного объединения либо иной организации, в отношении которых судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности в связи с осуществлением экстремистской деятельности (ст. 2822 УК РФ), а не в деятельности экстремистского сообщества. Возникает сложная для правовой оценки ситуация: участник экстремистского сообщества, прекративший свое участие в нем, не может быть освобожден от уголовной ответственности на основании данного примечания, так как ни уголовный закон, ни Закон от 25 июля 2002 г. 114-ФЗ не предусматривают вынесения в отношении экстремистского сообщества решения о ликвидации или запрете деятельности в связи с осуществлением экстремистской деятельности. Более того, если же это решение вынесено, то указанное в нем формирование считается не экстремистским сообществом, а экстремистской организацией, содержащей самостоятельное поощрительное примечание (причем идентичное примечанию к ст. 2821 УК РФ).
Проблемы квалификации организации экстремистского сообщества и разграничения данного преступления со смежными составами. Один из наиболее сложных на практике вопрос о том, как следует квалифицировать создание организованной вооруженной группы для совершения нападений по экстремистским мотивам (например, для совершения убийств или умышленного причинения тяжкого вреда здоровью), а равно участие в такой группе.
Проблемы квалификации организации экстремистского сообщества и разграничения данного преступления со смежными составами. Один из наиболее сложных на практике вопрос о том, как следует квалифицировать создание организованной вооруженной группы для совершения нападений по экстремистским мотивам (например, для совершения убийств или умышленного причинения тяжкого вреда здоровью), а равно участие в такой группе.
Теоретически в приведенной ситуации возможны три варианта квалификации:
1) квалификация действий виновных по совокупности по ст. 2821, ст. 209 УК РФ и по статьям, предусматривающим ответственность за совершение конкретных преступлений экстремистской направленности с учетом квалифицирующего признака «совершенное организованной группой»;
2) квалификация действий виновных по ст. 2821 УК РФ и по совокупности по статьям, предусматривающим ответственность за совершение конкретных преступлений экстремистской направленности с учетом квалифицирующего признака «совершенное организованной группой»;
3) квалификация действий виновных по ст. 209 УК РФ и по совокупности по статьям, предусматривающим ответственность за совершение конкретных преступлений экстремистской направленности с учетом квалифицирующего признака «совершенное организованной группой».
Представляется, что наиболее точен третий из названных вариантов в силу следующих причин.
Недостаток первого варианта состоит в том, что он противоречит принципу справедливости в части запрета на привлечение к ответственности дважды за одно и то же преступление (ч. 2 ст. 6 УК РФ), поскольку фактически имеет место одно криминальное объединение, подпадающее под две разные нормы (ст. 209 и ст. 2821 УК РФ).
Достоинство второго варианта это отражение при квалификации действий виновных лиц направленности умысла на подрыв основ конституционного строя. Однако такой вариант правовой оценки содержит и два существенных недостатка. Во-первых, юридически не учитывается вооруженность данной организованной группы. Во-вторых, виновные неоправданно оказываются в привилегированном положении: если бы они, будучи членами той же группы, совершали, например, убийства из корыстных побуждений или убийства, сопряженные с разбоем, то их действия в части создания и участия в вооруженной организованной группе без каких-либо препятствий квалифицировались бы по ст. 209 УК РФ. Получается, что замена мотивов таких убийств с корыстного на экстремистские исключает возможность квалификации содеянного по ст. 209 УК РФ и «вынуждает» применять ст. 2821 УК РФ, хотя санкция в последней значительно мягче.
Таким образом, действия виновных в части создания, руководства и участия в организованной вооруженной группе, созданной для нападений по экстремистским мотивам, квалифицируются по ст. 209 УК РФ.
Так, Воеводин, Прохоренко, Костраченков и др. на почве общих взглядов и ценностных ориентиров в период лета осени 2003 г. в г. Санкт-Петербург объединились для совместной противоправной деятельности, связанной с нападениями на выходцев из районов Кавказа, Азии, Африки. При этом они подчинялись установленным Воеводиным правилам, направленным на обеспечение в группе дисциплины, конспирации и общего бюджета, а при совершении конкретных преступлений предполагали действовать согласно заранее разработанному плану. Продолжительность последующей преступной деятельности участников этой группы и количество совершенных ими преступлений свидетельствует о ее устойчивости. С целью совершения нападений на граждан участники указанной организованной группы имели в своем распоряжении охотничья ружья, обрезы, пистолеты и др. оружие, являющееся в соответствии с Законом РФ «Об оружии» и заключениями судебных экспертиз оружием. Санкт-Петербургский городской суд признал виновными указанных лиц в совершении бандитизма, убийств при отягчающих обстоятельствах и др. преступлений57.