Он несколько раз прошёлся по залу, без интереса разглядывая публику, которая заполняла анкеты и суетилась с документами, потом решительным шагом подошёл к одной из служебных дверей и постучал. Дверь тотчас открылась, и парень в белой рубашке с галстучком вопросительно уставился на Дмитрия:
Дмитрий снова уселся на стул и принялся теребить тесёмки папки, в которой были аккуратно сложены описания его изобретений. Но толку от сидения, как он уже догадывался, не было никакого. Надо действовать напористо и нагло, потому что иначе в этом мире ничего не добьёшься. Эту фразу ему постоянно твердила Людмила, с которой он развёлся три месяца назад и почти не вспоминал о ней.
Он несколько раз прошёлся по залу, без интереса разглядывая публику, которая заполняла анкеты и суетилась с документами, потом решительным шагом подошёл к одной из служебных дверей и постучал. Дверь тотчас открылась, и парень в белой рубашке с галстучком вопросительно уставился на Дмитрия:
Вы к кому?
К атташе.
Некоторое время парень раздумывал, но, видимо, решительный вид посетителя его успокоил:
Вам назначено?
Да. Дмитрий покосился на часы. На десять ровно.
Проходите
Поначалу парень шёл за ним следом, потом исчез за какой-то дверью. Дмитрий прошёл дальше и, дойдя до конца коридора, вернулся назад. Никого в коридоре не было. В отличие от шумного зала, где оформляли документы и галдели посетители, здесь была мёртвая тишина. Ещё раз оглянувшись, он постучал в какую-то дверь и, не дожидаясь приглашения, вошёл.
В небольшом, почти пустом кабинете сидел за столом худощавый черноволосый мужчина в очках, и перед ним стояла уже знакомая девица, которую тот за что-то ворчливо распекал на иврите. На полуслове мужчина прервался и вопросительно посмотрел на Дмитрия.
Извините, мне хотелось бы побеседовать с кем-то из ответственных работников посольства, проговорил Дмитрий, немного смущаясь от своей наглости, однако назад дороги уже не было.
Как вы сюда попали? слегка коверкая слова, спросил мужчина. Кто вас пропустил?
Сам прошёл. Я вот у неё, и Дмитрий показал пальцем на девицу, спрашивал, так она даже слушать меня не захотела.
Мужчина неодобрительно покачал головой и кивнул девице, чтобы та уходила.
Ну и что вы хотите? Она внимательно посмотрел на Дмитрия и вздохнул.
Я работал в оборонной промышленности, начал Дмитрий, почувствовав, что дело сдвинулось с мёртвой точки, и у меня есть достаточно много интересных разработок, которые я хотел бы
Стоп-стоп, прервал его мужчина, не говорите так быстро, я не всё понимаю по-русски!
Минут десять Дмитрий втолковывал мужчине, кто он такой и для чего ему нужно встретиться с военным атташе, но собеседник с каждой минутой становился всё скучней и скучней. Наконец, мужчина не выдержал и честно признался:
Я мало что понял из ваших слов. Подождите минутку, я приглашу человека, который сумеет понять вас. Присядьте
После того, как мужчина вышел, Дмитрий перевёл дыхание и осмотрелся. На стене висела карта Израиля и пара плакатов, один из которых оказался большим настенным календарём, а на втором изображалось какое-то безалкогольное пиршество на открытом воздухе в саду, и сверху было почему-то написано «Первый дом на родине». Украдкой глянув на стол, Дмитрий увидел раскрытую газету на иврите с большим, в пол-листа кроссвордом, наполовину уже заполненным хозяином кабинета.
Здравствуйте! раздалось за его спиной, и Дмитрий обернулся. Перед ним стоял незнакомый молодой парень с рыжим коротким бобриком на голове и смешным веснушчатым носом. Я могу с вами побеседовать, но для начала хотелось бы взглянуть на ваш паспорт и узнать, как вы прошли внутрь.
Пока парень изучал паспорт Дмитрия и разрешение на выезд из ОВИРа, Дмитрий путано объяснял, что прошёл сюда почти беспрепятственно, и парнишка, открывавший ему дверь, нисколько в этом не виноват. А встретиться ему нужно с военным атташе.
Зачем? коротко спросил парень, не отрываясь от изучения паспорта. Вы принесли секретные военные разработки?
Вам уже сказали? опешил Дмитрий. Оперативно работаете!
Нет, я сам догадался, усмехнулся парень. Каждый день таких шпионов, как вы, к нам приходит пара-тройка человек. Добрая половина из них как бы сказать точней? люди не совсем адекватные. Изобретатели вечных двигателей.
Думаете, я тоже ненормальный? сразу насупился Дмитрий.
Не знаю, пожал плечами парень. Я говорю только о том, что вижу своими глазами.
Ну, и что мне дальше делать? Доказывать, что я не псих?
Оставьте свои бумаги мне, и я их передам кому следует. Военный атташе, с которым вы хотите встретиться, сейчас принять вас не сможет. И завтра не сможет
Ну, и что мне дальше делать? Доказывать, что я не псих?
Оставьте свои бумаги мне, и я их передам кому следует. Военный атташе, с которым вы хотите встретиться, сейчас принять вас не сможет. И завтра не сможет
Но мне действительно нужно поговорить с человеком компетентным и разбирающимся в подобных вещах, продолжал настаивать Дмитрий. Уверяю вас, я не принёс проект очередного вечного двигателя. У меня вполне конкретные идеи, часть из которых уже применяется, правда, пока в опытных образцах.
Разумеется, кивнул головой парень. Оставьте, повторяю, ваши бумаги, и с вами через некоторое время обязательно свяжется кто-то из наших сотрудников.
Я не москвич
Не важно, вам позвонят по тому номеру, который вы укажете. Всем своим видом парень теперь показывал, что тема исчерпана, и продолжать разговор дальше бесполезно.
В общий зал, где продолжалась регистрация потенциальных репатриантов, Дмитрий вернулся мрачнее тучи. Уверенность в том, что его бумаги попадут именно к тому человеку, который по-настоящему сумеет их оценить, таяла не по дням, а по часам.
Ничего страшного, приободрял он себя, главное припрятано у меня в голове, а я уж сумею им правильно распорядиться по приезду в Израиль. Там наверняка найдутся люди толковые и сообразительные, которые всё поймут с полуслова. А что взять с посольской публики? Тут обыкновенные клерки, которые оформляют бумаги и проверяют документы. С кем я собирался вести беседы о военной технике и секретных разработках? Правда, в любом посольстве всегда есть представитель разведки, но заикнись я об этом тому же конопатому парню, он сразу позвал бы охранников вывести меня наружу. Наверняка такое уже случалось. И они по-своему правы откуда им знать, что я не очередной псих?
Незаметно подошла его очередь к окошку, в котором принимали документы.
На какое время вам бронировать билет на самолёт? стандартно вежливо поинтересовалась у него приятная немолодая женщина. Когда планируете отъезд?
И тут Дмитрий задумался. Ведь ему нужно ещё дождаться ответа от человека, к которому попадёт его папка, а когда это будет?
Давайте через пару месяцев
Нет проблем. Женщина стала заполнять какие-то бланки. Середина ноября вас устроит?
Да.
Из посольства Дмитрий вышел сразу после оформления документов, хотя можно было ещё немного посидеть там, полистать красочные проспекты, пообщаться с другими отъезжающими. Ничего этого ему не хотелось. Настроение было гадкое, словно он обманулся в самых светлых ожиданиях, а цель, которая почти вырисовывалась до прихода сюда, снова надолго скрылась за горизонтом.
Поезд домой отправлялся поздно ночью, но это было как раз неплохо. Дмитрий собирался немного прогуляться по улицам, а потом позвонить старому школьному приятелю Павлу, который после окончания института женился на москвичке и перебрался жить в столицу. Однако гулять и разглядывать улицы постоянно меняющегося города ему сейчас не захотелось. Не то настроение. Отыскав телефон-автомат, Дмитрий глянул в записную книжку и набрал номер.
Привет, Павлик! сказал он другу. Чем сейчас занимаешься? Я в Москве и мог бы с тобой встретиться
Уже через полчаса Павел на своём новеньком «жигулёнке» подхватил Дмитрия и повёз к себе в Останкино. Он даже отпросился с работы, чтобы встретиться со однокашником.
Жены сейчас дома нет, жизнерадостно вещал он, нам мешать никто не будет. Посидим на славу, отужинаем чем Б-г послал, накатим по рюмке, поболтаем вволю Я по тебе, чертяка, соскучился, ты даже не представляешь как!
Квартира у Павла была обыкновенной трёхкомнатной хрущёвкой на останкинской окраине, и в ней, помимо самого хозяина с женой, жили ещё две их дочери и старуха тёща. Жена была на работе, дочки в школе, а тёща не выходила из своей комнатушки.
Ну, рассказывай, как там дома? пропел Павел, едва они уселись в тесной кухоньке, наполнили по первой под яичницу, и тут же, не дожидаясь ответа, принялся хвастаться своими московскими похождениями: Я недавно в одну компашку попал с певцами и музыкантами, а среди них была Алла Пугачёва. Баба зверь, своего не упускает. Сразу на меня глаз положила. Ну, и мы с ней муси-пуси
Врёшь! усомнился Дмитрий.
Конечно, вру! сразу согласился Павел. Но в одной компании точно были! А вообще-то у нас в Москве каждый день что-то интересное происходит, нужно только оказаться в нужном месте и в нужное время
Как каждый бывший провинциал, он не упускал возможности лишний раз заявить о своей причастности к столице и уже демонстративно по-московски растягивал словечки. Это было наигранно и немного смешно, а он этого уже, казалось, не замечал.
Перебирайся сюда, уговаривал он Павла, что тебе делать в этой уральской дыре? Работу здесь рано или поздно найдёшь. Конечно, по специальности вряд ли, но на кусок хлеба хватит. А что ещё надо? Снимешь на первых порах комнатуху, я помогу, подругу подыщем вон, у моей половины на фабрике их табун необъезженный. На какую ни глянь, любая за тобой пойдёт
После второй выпитой рюмки на душе у Дмитрия посветлело, но он всё ещё не решался рассказать другу о том, что подал документы на выезд. Он только поддакивал Павлу, мол, ничего хорошего от этой перестройки нет, заводы закрываются, люди нищают, цены на продукты растут, а обещанных просветов не видно. Наконец, когда они, немного подустав за столом, вышли на лестничную площадку перекурить, Дмитрий сказал:
А я подал документы на выезд в Израиль. Хочу уехать
Павел ответил не сразу:
Ты всё хорошо обдумал? Жалеть потом не будешь?
Буду, наверное, вздохнул Дмитрий, но здесь мне совсем труба. Переезд в столицу тоже не выход. Ты же понимаешь, что я гнилой интеллигент до мозга костей, и работать нигде, кроме как по инженерной части, не смогу. Мотаться челноком в Польшу за женскими колготками и губной помадой? Да для меня лучше с голоду помереть! Кто-то может перебороть себя, а я нет