Полна чарующей красы - Петр Петрович Котельников 3 стр.

Листвой усыпаны дорожки,
Обильно политы дождём,
Закрыты ставнями окошки
Не только ночью, но и днём.

Пустынно в парке, ни души,
Лишь чайки над водой летают-
Бумага ветхая шуршит,
С доски лохмотьями свисает.

Да неумолчный слышен гул,
Идут валы, пенясь на берег.
Да ветер лёгонький задул, 
Опять «работать» начал Север,

Цветы склонились до земли,
Давно завяли, обломились
Стоят у пирса корабли,
На них катались, веселились.

А там стоит аттракцион,
Сползает лоскутами краска,
Когда-то наполнялся он,
Как говорили  «под завязку!

В приморском парке тишина
Лишь неумолчный шум прибоя,
Шумит, шумит, шумит волна 
Зимой у моря нет покоя.

Пускай зима еще проявит норов!
В природе все поднялось ото сна.
И живность повылазила из норок,
Идет сама красавица весна.

И я желаю в день ее прихода,
Чтоб каждый год, в теченье многих лет,
Душа твоя не ведала про холод 
Царил бы в ней весны чудесный цвет!

Листвой усыпаны дорожки,
Обильно политы дождём,
Закрыты ставнями окошки
Не только ночью, но и днём.

Пустынно в парке, ни души,
Лишь чайки над водой летают-
Бумага ветхая шуршит,
С доски лохмотьями свисает.

Да неумолчный слышен гул,
Идут валы, пенясь на берег.
Да ветер лёгонький задул, 
Опять «работать» начал Север,

Цветы склонились до земли,
Давно завяли, обломились
Стоят у пирса корабли,
На них катались, веселились.

А там стоит аттракцион,
Сползает лоскутами краска,
Когда-то наполнялся он,
Как говорили  «под завязку!

В приморском парке тишина
Лишь неумолчный шум прибоя,
Шумит, шумит, шумит волна 
Зимой у моря нет покоя.

Глубины вод темны,
И кажется, недвижимой река
У берега привязаны челны,
Борта колышутся слегка.

Диск солнца золотой,
Встречают пеньем птицы.
А над студеною водой
Туман седой еще клубится

Вот полдень6 солнышко печет,
В объятья землю заключая,
А в заводи вода и не течет,
Там уток копошится стая.

Задравши хвост, ныряют,
И словно звуки кастаньет?
Их клювы ил перебирают,
Цель- живность на обед!

Поднял головку горделиво
Красавец, дикий селезень.
В воде полощет листья ива,
(Под ней еще ютится тень).

Там под корягой и листвой,
Лягушки тихо притаились.
И в танце свадебном, простом
Их пища  мотыльки роились.

У отмели желтеет дно
Мелькают солнечные блики,
Им задержаться не дано,
Они подвижны и безлики.!

А там, вдали, вблизи села,
Средь водных струй и брызг,
Мелькают детские тела,

Заснежено, бело вокруг,
На солнце снег лежит, не тает.
И под ногами льдинок хруст,
Нет на пути моём проталин.

И треск деревьев в тишине, 
Воротники заиндевели, 
Узоры кружев на окне,
Засыпанные снегом ели.

Под новый год такой мороз,
За тридцать пять перевалило!
Я под окном роддома мерз, 
Под утро дочь моя родилась.

Промерзло тело до костей:
Не чувствую ушей и щек,
Я оттираю их скорей,
Мороз сегодня так жесток!

Иду,  под ноги воробей,
Свалился сереньким комочком.
Держу его в руке своей,
(Пошевелиться он не хочет).

Домой принес и он  ожил,
Хоть клювом тычется неловко
Я салом свежим покормил, 
Он закрутил своей головкой.

Я перышки ему погладил, 
С доверьем смотрит на меня, 
И на ладони след оставил, 
Пушинку с грудки уроня.

Ожила пташка, бьет крылами
Я понял  просится в полет.
Там за окном, под небесами 
Все то, чем воробей живет!

За холмами зарево алело,
Ширилось и медленно росло.
Яркая полоска заблестела
И светило дивное взошло.

Диск огромный и кроваво-красный
Оторвался от земли, поплыл.
Всё желтее становилась краска,
Темень расколол и раздробил.

Всё светилось, плавилось, сияло.
Яркой, светлой делалась луна.
Ночи прочь уплыло одеяло,
И округа стала вся видна.

Кружево лесов и речки лента,
Контуры уснувшего села,
Все оттенки, родственные чем-то
Светлой стали, черни серебра.

Всплыла ввысь и там остановилась,
Словно днём, предметы все видны.
В озере плескалось и резвилось
Отраженье светлое луны.

Снег клочьями сползал с полей,
Земля дымилась на пригорках.
Купался в луже талой воробей,
Мышь полевая выбралась из норки,

Побегала вокруг и вновь назад,
Усами шевелит и тянется наружу.
И звонко ручейки гласят:
«Прочь лютая уходит стужа!»

Дерев ещё не пробудились почки
И терпко пахнет от стволов их.
Теплее и короче стали ночки,
Подснежник цвёл бледно-лиловый.

И жизни пробужденья шум и гул.
Ножом я срезал ветку бузины,
От среза пряный запах потянул
Всё пробуждающей весны.

Лес нахохлился, пасмурен, спит,
Под небесным лежит одеялом.
Мелкий дождик весь день моросит,
Разомлела природа, устала
Птиц не слышно, зверья не видать
Все попряталось, носа не кажет.
Для грибов этот дождь благодать,
В этот день каждый шляпку покажет.

Там маслята, а там моховик,
Сыроежки, лисички, волнушки.
Даже царь всех грибов  боровик,
На лесной показался опушке.

Собираю грибы в кузовок,
Их, красавцев так много повсюду,
Позабыв, что до нитки промок,
Не боясь подхватить и простуду.

Не охотник и не рыболов,
Не могу от грибов отказаться,
Да, сегодня богатый «улов»
Мне пора и домой отправляться

Тропинка вьётся узким серпантином
По склону небольшой горы.
Внизу зелёная цветущая долина,
Зависли в небе голубом орлы.

А дальше  всё крупней и выше горы,
Зелёно-синие и в мареве слегка.
С макушек серых и залысин голых
Сползают вниз и тают облака.

А ещё дальше видны исполины,
В высоких белоснежных шапках.
Над облаками высятся вершины.
Местами в грязно-серых пятнах.

Спят горы. Сон глубок и тих,
Ничто покой не прерывает.
И самые огромные из них
Пред вечностью голов не обнажают.

Натужно воет ветер у вершин,
А великан молчит себе, не тужит,
Под ледяною шапкою храним
От ветров и от лютой стужи.

А в знойный день и теплыми ночами
Потеет исполин под ледником,
И пот его прозрачными ручьями
Стекает в реку прямиком.

У края ледника на серый бугорочек,
В двух-трех шагах от ручейка,
Взобрался нежный аленький цветочек,
Головку к солнцу наклонив слегка.

В земную твердь упёрся слабой ножкой,
Колеблется под ветром стебелёк.
А рядышком, чуть отступив немножко,
Темнеет гриб, похож на уголёк.

Разносится лугов альпийских запах,
И дым костров плывёт с низины.
Укрывшись тучами, как в латах,
Спят, дремлют горы  исполины.

И тает снег, сливается в реку.
Бурлит она и скалы языками гложет
И на своем стремительном бегу
Пытается раздвинуть каменное ложе.

Чем дальше, тем стремительней она,
Сметает на пути своём всё смело.
Характер крут её, да и сама
Так схожа с серебристым женским телом.

В конце пути достигнет своей цели,
Прощупав всё с поверхности до дна.
В телах могучих гор огромные ущелья
Способна только пробивать она.

Прорвалась, ринулась с уступа головою,
И слышен грозный водопада гул.
И тут же, под морщинистой скалою,
Расположился крохотный аул.

Не слышат горы ветра свист и скрипы,
Деревьев вековых им не понять.
Не вздумай разбудить вершины криком
И выстрелом не вздумай напугать.

Проснётся великан, не раскрывая век,
Стряхнёт с усов пласт векового снега.
Земля застонет, река замедлит бег,
И грозным рёвом отзовется небо.

И снова тишина, и воздух не дрожит.
Реки почти не слышно гула,
А исполин опять под снегом спит,
Но нет следов от бедного аула

Дождь повис туманной пылью.
Небеса укрыла плотно мгла.
Прошлое уплыло болью, былью.
Память сохранила, что могла.

Те часы, когда природа
Укрывалась облачным плащом,
Мы считали сумрачной погодой.
В непогоду хлещет дождь ручьём.

Дерево сбросило шубу
Листьев, увядших ветвей
Немы небесные трубы 
Гром не приносит вестей.

Громы за лето устали
Отдыха время пришло
(Четко в небесном уставе).
Скулы зевотой свело.

Громы проснутся весною,
Цветом разбудит их май
И принесут за собою
То, что зовут урожай!

Может небесная кухня устала?
Дождь нескончаемо льет.
Впитывать воду земля перестала
Что не собрали  гниет.

Высунуть нос за порог невозможно
Корма скотине подать.
Дело простое  становится сложным
Сколько придется страдать?

Комом на плечи свалились заботы
Не одолеть одному.
Руки привыкли к тяжелой работе,
И не подвластны уму

Думай не думай, а выполнить надо,
Мозг от того не устал.
И за работу не просит награды.
Только бы дождь перестал!

Земля еще черна серо сыро.
Но раздается громкий стук 
Дятел строит для себя квартиру,
Уцепившись за короткий сук.

Над дуплом  осиновый грибок 
От дождя, как козырек, спасает.
А в дупле пуховый уголок:
Там потомство дятел ожидает.

Дятел стуком разбудил весну,
И кукушка в лесу осмелела;
«Красотою» своею блеснув,
Вить гнездо для себя не хотела

Запарила земля, и растет трава.
Звери шубы меняют, хлопочут;
Удивленно таращит глазища сова,
Тетерев вечерами «бормочет».

По весне небеса стали синими
И смола выступает, как слезы.
Пошвыряли «червячки» осины,
Каплет сок из сломанной березы

Спит река Сгущается туман
Наклонились над водой ракиты.
Разбрелись крестьяне по домам,
Лунным светом всё кругом залито.

Не журчит на мельнице вода,
Тёмным валом над водой запруда.
Лишь всплеснётся рыба иногда,
Валуны разбросаны повсюду.

Изб видны соломенные крыши
И окошек черные провалы.
У калитки гомон тихий слышен,
Из двери открытой свет кровавый.

Да чадит притушенная лампа,
Песнь поёт за печкою сверчок.
Одеялом застланная лавка,
С потолка свисает паучок.

Ниоткуда я не жду известий,
Почему повис над головой?
Куры спят в подклети на насесте,
И часов настенных слышу бой.

С каждым часом на селе всё тише: