Ацтеки и майя пили его в особых случаях, празднуя победу над соседями или оказывая почтение гостю. «Вообще, в процессе дегустации любого напитка, неплохо было бы еще и сервировать для полноты ощущений воздух той местности, где он, напиток этот, был произведен. Без этого оценка вряд ли будет адекватной», так размышляю я до тех пор, пока на дне чашки не остается только коричневая гуща.
На небольшой площади напротив кафе несколько женщин киче разложили лотки с произведенной ими продукцией. Чуть поодаль две их соплеменницы ткут свои ярчайшие ткани, привязав готовый конецк стволу королевской пальмы и периодически передвигая планку с новым переплетенным слоем к нему наверх. Наверно, так же делали их прапрабабушки еще в те времена, когда всякими рыжебородыми донами и ruso turisto здесь и не пахло. Я пытаюсь заснять на камеру процесс появления на свет скатерти или что там еще выйдет из куска материи, но ткачиха оборачивается ко мне в полный анфас и одаривает таким взглядом, что я срочно начинаю хотетькупить у нее что-нибудь.
«I come to you, people, with peace»! А то ведь, не дай Бог, так и новое восстание против бледнолицых захватчиков спровоцировать недолго. И, как показал вчерашний инцидент на дороге, восстания здесь вспыхивают с неподражаемой легкостью, ну, прямо как сухой порох в жестяной пороховнице. Перетряхнув поудобнее ребенка в куске ткани у себя за спиной, женщина не спеша поднимается с колен, подходит и наотмашь заламывает такую цену за приглянувшиеся мне скатерть и салфетки, что я даже не хочу и пробовать торговаться, как здесь принято.
Видимо, моя камера нанесла ее индейской идиосинкразии такой урон, что это даже затмило естественное желание нажиться на любопытном гринго. С позором ретируюсь, оставляя победительницу наедине с ее монотонной работой, сопливыми детьми и кучей продукции, похожей, как две капли воды, на товар ее соседки. У которой я и покупаю все понравившееся мне почти в полтора раза дешевле.
Дело идет к вечеру, повторять в сумерках утренний аттракцион надряхлом ПАЗике мне решительно не улыбается, и я окончательно решаю остановиться здесь на постой. Иду в давешний хостел с франко-немецко-голландской компанией, отдаю неулыбчивой (кто ж улыбнется за 8$ с носа!) хозяйке деньги, знакомлюсь с некоторыми обитателями ночлежки и решаю угостить этих милых ребят местным пивом. От colita, в честь знакомства предложенной мне долговязым немцем по имени Патрик, благоразумно отказываюсь, ссылаясь на то, что я вообще не курю. Ребята и девчата в количестве 56 человек натягивают на себя, что есть под рукой, похоже, не заморачиваясь особо по поводу того, кому из компании принадлежат одеваемые вещи, залезают в одинаковые адидасовские сандалии, и мы выходим «дружною толпою на дорогу к водопою». Во дворике ночлежки я заметил, помимо развешанной там и сям сохнущей одежды, ржавую бочку, доверху наполненную пустыми банками из-под пива. Прикинув, что моя команда тоже должна была поучаствовать в ее наполнении, я прошу ребят довести меня кратчайшим путем до магазина, где можно недорого приобрести желаемый наполнитель, а также, в нагрузку, сопутствующие ему товары.
Так, с шутками и прибаутками на разных языках, мы в сумерках подходим к небольшому магазинчику. Хозяин, кстати, уже было собирался его закрывать, ибо расположен он несколько на отшибе, а ночью в Гватемале даже в туристическом городке можно запросто лишиться не только всей дневной выручки, но, иногда и жизни. Крупные магазины и заправки, рестораны и дискотеки, работающие по ночам, всегда охраняются или вооруженными М-16 и АК-47 полицейскими или военизированной стражей. Надо отметить, что честь оберегать частную собственность предоставляется только мужчинам ладино. Деревенских сторожей из индейской глубинки с мачете и берданками, заряженными солью, в охранники не берут. Не по Сеньке шапка.
Под одобрительные возгласы моих новых знакомых я прошу хозяина дать мне 5 six-pack лучшего местного пива, соленых орешков мараньона и кукурузных чипсов. «Gal o es lo mejor!» подсказывают ребята. Я не сразу догоняю, при чем здесь петух (gal o), но когда вижу на прилавке первую упаковку пенного напитка, понимаю, что это есть марка местного пива, признанная моими новыми товарищами достойным потребления. Кстати, рекомендую, граждане отличное светлое пиво, совсем не крепкое, с ярко выраженным солодовым вкусом.
Затемно возвращаемся в ночлежку. Освещены только центральные улицы, но и на них как-то уж совсем мало гуляющего народу. Только пара похожих на нашу компаний, еще не отвыкших от гарантированной европейской безопасности в отнюдь не безопасной Центральной Америке, попадается нам по дороге. Европейцев, особенно кто помоложе, криминогенная обстановка в местах их туристического пребывания, как я заметил, мало беспокоит. Весьма сдержанные и осторожные в контактах с местными, эти ребята, тем не менее, в своей компании стремительно меняют код общения и чувствуют себя как дома. Подготовленная разными пособиями к переговорам с аборигенами путем обтекаемых фраз, путеводителями, очерками, форумами и рассказами «бывалых», молодежь приезжает в страны, подобные Гватемале, не столько за историческимиценностями, сколько за экзотическими тусовками. Свобода отродительского надзора (даже большая, чем в Европах!) новые места, новые знакомства, эксперименты и случайные связи, словом, la vida loca вот что влечет половозрелых тинэйджеров в далекие от дома края. И отрываются они тут по полной, в чем я лично смог убедиться и в ту ночь, проведенную в задрипанном хостеле, и в другое время в других местах.
Чимальтенанго
Оставив позади колониальные красоты и божественный chocolatl` Антигуа, я вернулся в столицу. Номер в знакомом отеле терпеливо ожидал моего возвращения из грязного хостела. Какое наслаждение помыться в теплой воде и лечь на свежие простыни! Какое счастье, что я не подцепил какой-нибудь грибок или еще чего похуже в месте моего последнего ночлега! Однако оставаться в метрополии мне совсем не хочется. С постколониальной архитектурой столичных учреждений я уже успел ознакомиться, исторические музеи меня неинтересуют, а более в этом городе смотреть особо нечего. Разве что вечером на петушиные бои сходить или в арткафе местных артистов послушать, как порекомендовал мне услужливый до самозабвения ресепшионист. Благо, оно, это самое кафе, тут буквально в двух шагах находится не заблудитесь, мой господин! Арткафе встретило меня огромным постером работы какого-то местного художника с призывом «Будь твой партнер хоть ангелом используй презерватив!» и изображением двух атлетических, a la Michelangelo Buonarot i, мужских тел в одной из поз Камасутры. Оставаться на вечерний спектакль почему-то сразу же расхотелось. Но подождать придется, так как сюда должен был заглянуть через часок один из сотрудников местных НПО (неправительственных организаций), которые работают с индейцами майя в разных департаментах страны. Я заранее позвонил ему в офис и попросил о встрече на предмет посетить, так сказать, гватемальскую глубинку и пообщаться с коренным населением. Леопольдо, так звали моего визави, оказался невысоким молодым человеком лет этак 3035, с черными, как смоль и заплетенными в косу, волосами, орлиным, как на каменных барельефах в Паленке, носом и почему-то (наверно, из-за работы в НПО) в техасской ковбойской шляпе. Возможно, его организация финансируется каким-нибудь частным фондом из Техаса, и шляпу ему преподнесли в качестве сувенира. Не знаю. Я из деликатности забыл спросить.
Он осторожно со мной познакомился и вообще предпочел помолчать, пока я, представив «рекомендательные письма и отзывы», а также используя все свое красноречие, не объяснил ему, чего я, собственно говоря, добиваюсь. Переспросив раза два, как бы ненароком, не связан ли я с правительством страны, и получивотрицательный ответ, он, наконец, немного оттаял и даже милостиво принял предложенный мною кофе. Индейцы, безусловно, имеют полное право быть недоверчивыми к чужеземцам в этой стране.
Начиная с испанских конкистадоров, уничтожавших коренное население просто с тоски и несварения желудка, и кончая американцами, которые очень активно зарабатывали тут себе на новые небоскребы в Цинциннати, практически все белокожие приходили в эти края только с одной целью поживиться. Так что стоило немалых усилий убедить моего собеседника в том, что я просто очень любознателен от природы и с детства мечтаю посетить одно из этих бесчисленных «нанго», расположенных на altiplano плоскогорье. Леопольдо первый раз за весь разговор улыбается и сообщает мне, что приставка «тенанго» на языке майя означает буквально «на плоскогорье», а посему Кетцальтенанго, Чичикастенанго, Масатенанго, Уэуэтенанго и прочие просто указывают на местоположение этих городков относительно уровня моря.
«Завтра в Чимальтенанго будет проходить церемония выбора новой королевы майя», сообщает он мне, «Если хочешь, можем съездить, у меня там тоже есть дело».
Охота была спрашивать! На следующее утро Леопольдо заезжает за мной в отель на своей «Тойоте» con paila (открытый кузов пикапа), и мы отправляемся в путь. Такие авто очень популярны у небогатых земледельцев в здешних краях. Жалко, что эту модель японцы уже давно сняли с производства. Мотор объемом всего в 1000 кубических сантиметров позволяет существенно сэкономить на постоянно дорожающем горючем. Однако, несмотря на свой скромный аппетит, в горку он нас тянет довольно таки уверенно. А в кузове можно перевозить практически любые полезные грузы от строительных материалов и овец, до людей. Только привязать к бортам покрепче, чтобы на повороте в кювет не повылетали, болезные, и vamonos, amigo! Пока едем, Леопольдо рассказывает о том, что майя только кажутся единым народом. На самом деле, они подразделяются на несколько племен, которые в далеком прошлом жили внутри и вокруг этаких городов-государств под чутким руководством локальных царьков и жрецов, и частенько враждовали друг с другом. Вплоть до вырезания обсидиановым ножиком, без анестезии, сердец из живых еще, но попавшихся в плен противников из соседних городов. Когда-то этим обстоятельством не преминули воспользоваться хитромудрые испанцы, стравливая враждующие племена и уничтожая чужими руками своих потенциальных соперников.
Divide et impera! Так, Какчикель, в гости к которым мы направляемся, когда-то воевали с Киче. А Кекчи вообще и с теми, и с другими! И даже испанцам они покорились только через двести лет после начала конкисты, сдав свою столицу Петен-Итца (теперь это современный Флорес), последний независимый на Юкатане город, аж в 1697 году.