Конечно, Черный Аспид мог бы исчезнуть сразу же после своего злодеяния, тогда его ищи-свищи, но тут, как оказалось, в его планы вмешалась полыхающая по стране революция. Российские железные дороги уже начинали бастовать, из Одессы теперь отбывало только два поезда в неделю, один в Москву, другой в Петербург.
Едва ли Аспид рискнул бы дунуть в Москву, где, как и в Одессе, ему уже вынесен не подлежащий обжалованию бандитский приговор. Значит, оставался лишь Петербург, где его еще не так хорошо знали, и где достаточно богатеев, чтобы он мог снова неплохо поживиться.
Ближайший же поезд на Петербург отбывал завтра в полдень.
Что ж, прокатимся туда вместе, господин Аспид, гадюка ты африканская!..
2 глава. Приключение у железнодорожных касс. Фима Бык, Майорчик и другие из армии Япончика
Но тут оказалось, что мой план трудноосуществим. У вокзальных касс, ввиду редкости маршрутов, наблюдалось вавилонское столпотворение, но билетов ни на какое направление решительно не имелось, даже в третий класс.
Моя первая пришедшая в голову мысль проехаться на крыше вагона, была не то чтобы вовсе уж невыполнима, и не такое перетерпливал; просто для поимки Аспида она мало подходила уж он-то, я не сомневался, заранее обеспечил себя билетом; и что ж мне прикажете, заглядывать с крыши в каждое окно?.. Нет уж, увольте! Да и толку? В лицо-то я этого Аспида все равно не знал. Как же быть?..
От следующей неприятности, весьма существенной в моем случае, меня спасло мое выработавшееся и отточенное чутье. Еще миг и мой бумажник со всеми деньгами (а было их более пяти тысяч) уплыл бы навсегда вместе со своим новым обладателем, субъектом пудов семь весом, с бритой наголо головой, одетым весьма щегольски по воровским меркам в сапогах гармошкой, в заморском клетчатом пиджаке, с галстуком-бабочкой на бычьей шее.
Моя первая пришедшая в голову мысль проехаться на крыше вагона, была не то чтобы вовсе уж невыполнима, и не такое перетерпливал; просто для поимки Аспида она мало подходила уж он-то, я не сомневался, заранее обеспечил себя билетом; и что ж мне прикажете, заглядывать с крыши в каждое окно?.. Нет уж, увольте! Да и толку? В лицо-то я этого Аспида все равно не знал. Как же быть?..
От следующей неприятности, весьма существенной в моем случае, меня спасло мое выработавшееся и отточенное чутье. Еще миг и мой бумажник со всеми деньгами (а было их более пяти тысяч) уплыл бы навсегда вместе со своим новым обладателем, субъектом пудов семь весом, с бритой наголо головой, одетым весьма щегольски по воровским меркам в сапогах гармошкой, в заморском клетчатом пиджаке, с галстуком-бабочкой на бычьей шее.
Настиг я его, когда мы находились уже вне здания железнодорожных касс, мертвой хваткой я взял верзилу за плечо и потребовал:
Бумажник.
От моей хватки он кое-как избавился, что говорило о его недюжинной силе, мало кому это удавалось, осклабившись золотыми зубами, полез лапищей в карман, но извлек оттуда вовсе не мой бумажник, а короткую заточку, именуемую у бандитов «перо», и огромным брюхом притиснул меня вплотную к стене.
За что речь, месье? продолжая склабиться, спросил он. Який такий бумажник? Такий, што ль? Другой лапищей он достал мой бумажник и помахал им у меня перед носом. Такий, што ли, дорогий лопатник, чтоб за его свою фраерскую жизнь отдавать?
Я старательно изобразил на лице немалый испуг, какой возник бы у всякого иного, если бы на него с «пером» в руке надвигались семь пудов мускулов, дурного нрава и недобрых намерений
Человек я на вид отнюдь не богатырского телосложения; велико, должно быть, было его изумление, когда в следующий миг он сделал в воздухе кульбит, точно попал под лопасть мельницы, и впечатался своим здоровенным лбом в булыжную мостовую. Любой бы другой после такого (это мною уже не раз не однажды было проверено) минут на сорок перекочевал бы в небытие, но лоб у семипудового был, похоже, из какого-то особого материала его обладатель все же изнатужился приподнять голову и, глупо моргая, взирал, как я перекладываю бумажник к себе в карман.
Я уже собрался двинуться прочь, но тут обнаружил, что сделать это, то есть по-тихому уйти, тоже потребует некоторых усилий (вполне, впрочем, выполнимых). Передо мной возник кордон из шести здоровяков, тоже вполне уголовного вида, каждый из них держал правую руку в кармане; в такой позе человек стоит, если в руке у него зажат револьвер. Седьмой, держащий руки наружу; хоть был совсем юный и щуплый, но явно был у них за главаря.
Ну что, месье Аспид, поговорим за жизнь? обратился он ко мне.
Не здесь же, Японец, вклинился один из тех шестерых. Давай его к тете Симе, я уже и пилу приготовил, хорошую такую пилку, кости пилить.
«Японец»!.. Вот он каков, оказывается, принц здешних бандитов!
Конечно, мне ничего не стоило в три секунды уложить всех, безотказный пистолет Люггера у меня всегда был при себе, выхватывать его я умею мгновенно, а промахов ни разу не допускал. Да мог запросто обойтись и без «люггера», они бы не успели и револьверы свои обнажить. Но вступать в войну с одесским криминальным миром было мне сейчас совершенно не с руки; во всяком случае, я решил пока повременить.
Ты, Майорчик, с подсказками не лезь, приказал Япончик, куда везти и как его на кусочки разделывать это я решать буду. И снова обратился ко мне: Увидишь, месье Аспид, что на кусочки резать это не ты один умеешь.
Вы не за того меня приняли, спокойно сказал я.
Япончик усмехнулся (во рту у него тоже были золотые коронки, скорее всего, накладные просто для бандитского форса):
Ты что ж, думаешь, мы об каждого фраера руки мараем? Мы не ты. Я, думаешь, зря Быка послал погладить твой лопатник? Хотел посмотреть за то, честный ты фраер, или залетный фартовый. За Быка я уверен ни один фраер против него бы не попер, а ты вон как его ухайдакал. А за что это говорит?
Остальные посмотрели на него вопросительно. Япончик сам же и ответил:
А за то это говорит, что залетный ты, и притом умелый. Это ррраз! А за что говорит чтó ты к кассам рванул? А за то говорит, что ты поскорей смыться спешишь из Одессы-мамы. Это два! Почему я сюда, к кассам, Бычка и послал. (Да, надо отдать ему должное, рассуждал и действовал он вполне разумно, не чета здешней полиции.) Ну а всех залетных я здесь знаю, акромя Аспида, продолжал он. Вот, стало быть, и выходит, что ты кто?.. Во-во!.. Да и в кармане поверх лопатника у тебя пушка просвечивает какая-то новомодная, не видал еще таких Не-не, не показывай, я этих железяк с детства не люблю И подытожил: Так что щас будем с тобой сурьезно разговаривать за маленького Изю Гершмана, я в своем городе такого содома не допущу, век такие, навроде тебя, будут помнить и трястись со страху и ужасу Он негромко свистнул в два пальца, и тут же подкатил запряженный крытый фургон. Ну, приказал он мне, полазь первым, а там пушку свою ребятам моим сдашь, будь я не Миша Япончик, если она тебе еще когда пригодится.
Я не знал, что ответить. Увы, предстояло, видимо, вступать в боевые действия, чего делать мне ох как не хотелось! Сладить-то с ними я, конечно, слажу, но иметь во врагах всю Одессу!.. Да и планы мои относительно Аспида такой разворот событий мог изрядно попортить.
Подмога пришла с неожиданной стороны. Один из подручных Япончика вдруг молвил:
Миша, дозволь слово.
Ну! дозволил тот.
Не-е, он не Аспид. Знаю я его.
Не Аспид тогда кто?
Это он завчера вице-губернатора законопатил.
А вот это, действительно, было моих рук дело и моя обязанность как палача Тайного Суда, ибо сей вице-губернатор был известным извращенцем и растлителем малолетних, благодаря своему высокому званию не доступный для полиции и судебных следователей; лишь Тайный Суд мог остановить его злодейства.
Япончик пожал плечами:
Аспид, что ли, этого «вице» не мог уконтропупить? Так, для удовольствия.
Не-е, он не для удовольствия он по правильному делу. Тот над детишками измывался, вот и получил. А Аспид ентот не стал бы ни в жисть по правильному делу рисковать.
Насколько они все-таки были осведомленнее здешнего Охранного отделения!
М-да, подумав, произнес Япончик, похоже, за то. Так он кто, революцьёнэр, што ли?
Да навроде
На этот раз Мишка Япончик думал уже подольше и, наконец, сказал:
С революцьёнэрами мы не воюем тоже ить не сегодня-завтра каторжане Ну, коли так нехай живэ А если выйдет, что он все же Аспид, то ты у меня, Сивый, сам на распил пойдешь.
Не-е, Миша, не Аспид, точно, не Аспид! клятвенно заверил тот.
Ну, нехай, нехай живэ.
Живэ-то живэ, это нехай, вставил тот, которого Япончик называл Майорчиком, да за Фиму Быка с его спросить бы, вон, бедный Фима до сих пор скучный. Даже револцьёнэрам не дозволено бòшку портить каторжанину бывшему.
А за это пускай сам Фима Бык с его и спрашивает, коли хочет, дозволил Япончик.
Но Фима Бык «спрашивать» с меня во всяком случае, сейчас был явно не намерен, он еще только-только сумел кое-как стать на четвереньки, на большее был пока не способен, и, стоя так, лишь помотал своей в самом деле бычьей головой.
Ладно, время нет, сказал Мишка Япончик, потом спросишь. Давай, братва!..
Шестеро с трудом подняли Фиму Быка, еще не окончательно обретшего способность двигаться, и закинули его в фургон, затем влезли туда сами. Последним в фургон залез Мишка Япончик, опять свистнул в два пальца, и они тронулись.
К слову сказать, я в тот миг даже подумал, что попроси я и этот самый Мишка Япончик запросто добыл бы для меня билет на Питер, похоже, не было для него в этом городе ровно ничего невозможного. Но, конечно, эта мысль была не серьезная, да и постыдная. Вступать в панибратские отношения с бандитским миром!..
Нет, надо было искать какой-то иной, более достойный выход
И он, этот выход, внезапно наметился сам собой, пока оформившийся лишь в два слова: «его высокопревосходительство».
А что! мысль была, хотя при нынешних обстоятельствах и достаточно авантюрная, но, действительно, вроде бы недурная! По крайней мере, на настоящий момент единственная чего-то стоящая
не сомневается, что убийство одесского вице-губернатора, действительного статского советника Ивана Игнатьевича Хляпова совершено тем же злодеем, который днем позже совершил злодейское убийство малолетнего Израиля Гершмана, повергшее в ужас весь город