Дух мятежный в слабом теле
Разожжет желанье жизни,
Может он еще покажет, как
Служить родной Отчизне?
Не словами, а на деле!
Пусть сомнения ребенка
На пути сопровождают,
Сила разума не тает
Чтоб не путался в потемках
Отбивая вражью стаю!
Бог дал каждому живому существу необходимые органы для восприятия живого мира. Одним, наверное, одним из самых главных является зрение. А у человека оно, к тому же, еще и цветное.
Хотелось бы познакомить читателя с моим взглядом на возможности цветного зрения. Попытаться взглянуть на возможности передачи каждым цветом особенности состояния души.
Семь цветов составляют спектр света. Но разве это конец? Мне кажется, что это только границы нам дозволенного, возможно, открывающееся пытливому уму все в большем и большем соцветии тонкостей его. Что видит каждый из нас, глядя на сочетания цвета? Скажем, ярко желтого с белым; белого с васильковым; розового с красным и лиловым? Скажем, что видят политики Украины в сочетании синего и зеленого цветов? А что говорить о цветах, находящихся за пределами возможностей наших органов чувств. Мы только ощущаем тепло, инфракрасную часть спектра кожей своею, невидимой нашими глазами, а змея видит его своим органом зрения. Это касается и противоположной части солнечного спектра ультрафиолетовой. Мы «загораем» под ним, не видя его. Невидимое нами, не означает отсутствия его! Сколько мыслей возникало и, сколько чернил израсходовано, чтобы создать литературные произведения о «невидимке»? А ответ находится в плоскости познания абсолютно белого и абсолютно черного цветов. Первый невидим, поскольку все отражает, второй потому, что поглощает все, не давая ничему вырваться из себя. И неудивительно, что в спектре света нет ни белого, ни черного цветов. Только те семь цветов, о которых нам говорили на уроках оптики.
Цвет и свет, их ход и бег,
Хоть людьми и уловимы
Мы твердим: «На вкус и цвет
Взгляд не может быть единым!»
Всех оттенков цвета много,
Только я не живописец.
Существует цвет тревоги,
Вижу каменные лица
Серый цвет и темно-серый,
Темный цвет, цвет белой ночи,
Почему-то тянет серой,
Все бурлит и все клокочет.
Цвет оранжевый и красный
Цвет борьбы и жизни бурной,
Ожидать тиши напрасно
Мысли гонит марш бравурный.
Желтый цвет цвет увяданья,
Ранней осени, разлуки,
Цвет томления, страданья,
Цвет усталости и скуки.
Всех оттенков настроенье
Бледно-серый и лиловый.
Уловить хочу мгновенье,
Что становится основой.
С цвета зелени и розы
Начинает жизнь движенье,
Цвет поэзии, не прозы,
Цвет невежества, сомнений,
Цвет потери безвозвратной,
Хоть потери не тревожат,
Беспредельной, необъятной
Все казаться юным может!
Мне знакомы семь цветов,
Что находится за ними?
Каждый к поискам готов,
Чувствами понять своими.
Цвет лазури голубой
Часто взглядом выбираем,
В нем уверенность, покой,
Цвет потерянного рая.
Цвет небесно-голубой
Цвет спасения, надежды.
Цветом воздуха, водой
Мы любуемся, как прежде!
Ну, а если цвет чернее
Цвет воронова крыла:
Вечностью от цвета веет,
Что из древности пришла.
Белый цвет тумана, лжи,
Привидений и фантомов.
Белым цветом дорожит,
Кто с другими незнакомый.
Говорят про белый свет,
Он един, в нем вся палитра,
В нем любой находят цвет,
Маскируясь ловко, хитро.
Видим мы, как дождь идет,
Над полями струи хлыщут.
Только солнышко взойдет
Свет дугой цветной повиснет.
Каждый видит в нем своё,
Как в Малевича квадрате,
Что ему не достает,
Что утратил он когда-то
Цвет отчаянья, страданья.
А какого цвета боль?
Могут быть необычайны
Цветом радость и любовь!
Формирование раба
Формирование раба
Почему-то родители и близкие, из самых хороших побуждений, формируют из потенциально активного высшего живого существа раба. Разве не понимают они того, что весь государственный аппарат и без их вмешательства станет формировать послушного гражданина, а вернее послушного биологического робота, на создание которого государство и копейки денег не тратит, взвалив все заботы на родителей. А вырос мальчик, молодым мужчиной стал, жизнью и судьбой его полностью будут распоряжаться представители власти, главным средством воздействия при этом является страх, биологический защитный синдром, присущий всем живым существам, без исключения. Страхом наказания формируют часто убийцу, называя его гордым названием воин..
И, если, вы видите покорность при полном беспределе, задумайтесь над тем, нет ли в этом доли вины вашей? Вы живете в государстве с приставкой «демократическое», а на самом деле в рабовладельческом!
Жизненные неурядицы требуют непокорного взрывного реагирования, свойственного всему живому. А взрослым нравились покорность и послушание детей. Недаром, к нам из древности пришло выражение, гласящее: «Ну, что за дети пошли в наше время абсолютно не слушаются своих родителей!» Не задумывались люди в древности, не задумываются они и сейчас о том, что непослушание детей задумано самим Господом. Есть такие моменты, когда организм должен мгновенно принять решение самостоятельно. Времени, чтобы спросить совет у старшего нет! И непослушание наказывается только при нарушении свода законов, переданного пророку Моисею и получившего название Заповедей Господних. Моисей не только получил Заповеди, но он получил, и точно соблюдал все пункты плана вывода евреев, находившихся в семидесятилетнем египетском рабстве. Способны ли были рабы, вышедшие из Египта, вступить в борьбу за землю с оружием в руках, уже занятую другими народами, незнающими рабства? Воина, смелого и решительного, из раба не получить! Нужно было вытравить все рабское из души еврея. И для этой цели лучшего места, чем пустыня, не найти. Пустыня предъявляет очень серьезные требования к каждому живому существу. Не просто выжить в ней, долго находясь. Животные, избравшие пустыню местом своего обитания, должны были выработать для этого массу приспособлений. У человека таких приспособлений не было. Он мог сделать это, используя силу мышц своих, поскольку люди находились в постоянном движении. Укрепить дух свой, возненавидев пустыню настолько, что расстаться с жизнью за что-то, лучшее, было бы не жаль!. У тех, кто вышел из Египта, воспоминания будили жалость по оставленному, и они роптали.
Недовольны были, поворчат,
И смиренно пустыней бредут.
Не возьмутся за меч сгоряча,
Усмиряют их слово и кнут!
Те, кто родился в пустыне, рабской жизни не ведали, но они были готовы за лучшую долю яростно сражаться. Вот и водил Моисей евреев сорок лет по пустыне, пока все рабы не вымерли.
Время шло, вымирали рабы.
Поднялось поколенье иное,
Не склоняют удары судьбы,
И не ищут для тела покоя!
План воспитания отважных еврейских воинов был выполнен Моисеем, а задумал его сам Господь.
Цветы жизни так различны
Не все новорожденные подвластны кнуту и прянику. Есть и те, кто потенциально готовы к неповиновению, и с пряником, и без него!. Одни не повинуются открыто, бурно протестуя, другие внешне соглашаются, но уклоняются от выполнения обязанностей под любым предлогом, чаще всего, используя для этой цели прямой обман. Не забывают те и другие и о мести
Воспринимайте все, как есть,
Есть шалости, проказы,
И есть продуманная месть,
И есть все это вместе, разом.
Наследование, как возможность отказаться от пути в неведомое, тоже имеет место при самой закладке новой жизни.
Так повелось, из века в век,
(И в строчках Ветхого Завета)
Наследья жаждет человек,
Свой путь, определяя этим.
Поместье получает феодал,
И свой клочок земли селянин,
И каждый путь свой твердо знал,
Язык и веру, нес как знамя.
А нет земли, феода нет,
В наследство дадена свобода,
Сеньора сын оставит след
На службе воина, в походах
Бредет селянин в города,
С надеждою найти работу,
Но получалось, как всегда:
Судьбы не чувствовал заботы.
Все чаще терпит неудачи!
Что делать дальше, умирать?
И умирает, горько плача,
Иль начинает воровать
Но сколь веревочка не вьется,
Всегда имеется конец:
На плахе с жизнью расстается,
В петле повиснет молодец.
Кто награждает разумом малыша?
Те, кто родился в пустыне, рабской жизни не ведали, но они были готовы за лучшую долю яростно сражаться. Вот и водил Моисей евреев сорок лет по пустыне, пока все рабы не вымерли.
Время шло, вымирали рабы.
Поднялось поколенье иное,
Не склоняют удары судьбы,
И не ищут для тела покоя!
План воспитания отважных еврейских воинов был выполнен Моисеем, а задумал его сам Господь.
Цветы жизни так различны
Не все новорожденные подвластны кнуту и прянику. Есть и те, кто потенциально готовы к неповиновению, и с пряником, и без него!. Одни не повинуются открыто, бурно протестуя, другие внешне соглашаются, но уклоняются от выполнения обязанностей под любым предлогом, чаще всего, используя для этой цели прямой обман. Не забывают те и другие и о мести
Воспринимайте все, как есть,
Есть шалости, проказы,
И есть продуманная месть,
И есть все это вместе, разом.
Наследование, как возможность отказаться от пути в неведомое, тоже имеет место при самой закладке новой жизни.
Так повелось, из века в век,
(И в строчках Ветхого Завета)
Наследья жаждет человек,
Свой путь, определяя этим.
Поместье получает феодал,
И свой клочок земли селянин,
И каждый путь свой твердо знал,
Язык и веру, нес как знамя.
А нет земли, феода нет,
В наследство дадена свобода,
Сеньора сын оставит след
На службе воина, в походах
Бредет селянин в города,
С надеждою найти работу,
Но получалось, как всегда:
Судьбы не чувствовал заботы.
Все чаще терпит неудачи!
Что делать дальше, умирать?
И умирает, горько плача,
Иль начинает воровать
Но сколь веревочка не вьется,
Всегда имеется конец:
На плахе с жизнью расстается,
В петле повиснет молодец.
Кто награждает разумом малыша?
В век наш, многими науками обогащенный, но, как и прежде, богатый бездумными, ищет причины легковесности разума обитателей. Говорят об одаренности, гениальности отдельных личностей, о предопределенности их. И это правда! Такая же, правда, как и та, часто гласящая, что для реализации этих замечательных даров нужен труд великий и условия определенные. Откуда зачерпнуть сведения о том, что будет с ребенком, когда он вступает в мир не сладостных грез, а жесткий, грозящий отовсюду бедами разными? На личике ребенка не разыскать критериев для этого.
Беззубый рот сосок искал,
Ребенок двигался в пеленках.
Крик торжества и рта оскал
Заменят хныканье ребенка.
Передают из рода в род
(Момент не ведом передачи)
Родится умственный урод,
И многие потом заплачут.
И будут втайне проклинать
На свет ребенка появленье,
А заодно отца и мать
(Совсем нередкое явленье)
Но, следует признаться все ж,
Злодеем плод не называют,
Ведь он на каждого похож,
Частицей каждого бывает!
Плод воспитания, любви
Или простого потакания,
Не зарождается в крови
Он плод дурного созиданья!
Гляжу я в добрые глаза,
В улыбке рот его беззубый.
Чуть что, и крупная слеза
И болью поджатые губы!
Но время движется вперед
Покажет нрав свой, зубы,
И дрожью каждого проймет,
От действий резких, грубых.
Лик безмятежный и простой
Зажжется алчностью когда-то?..
Иль беспредельною тоской,
Иль злобой лютою солдата,
Когда в атаку тот идет?..
Или иные наважденья?
Кто их ему преподает
Дух мира? Наслажденья?
Изначально выбора пути у любого ребенка нет. Он определяется общественным положением родителей ребенка.
Естественно, родители желают, чтобы дитя их, даже обладающее потенциальной возможностью стать правителем государства, просветилось. Правда, пока властвовала грубая физическая сила, а дипломатия была в зародыше, государь мог позволить себе оставаться неграмотным. Владение оружием вот и все, что ему было необходимо. На Западе говорили: «Сеньор, если он и никогда не касался книги, считается грамотным уже по праву своего рождения».