Отперев дверь, он крикнул:
Марфа!
Да, Ксенофонт Ильич, девушка появилась сразу, как будто ждала его в коридоре.
Принеси чаю, и найди извозчика. Съезжу к Лощицу. Буду поздно, ужин не оставляй.
Хорошо, Марфа покраснела и неуклюже сделала что-то отдаленно похожее на книксен.
* * *
Леночка прибежала из гимназии запыхавшись.
Дома была только Марфа. Увидев Леночку, она расплылась в улыбке и тут же сделала заговорщическое лицо. Леночка, впрочем, не обратила на нее особого внимания Марфа, по ее мнению, была глуповата и уж наверняка бестолкова.
Где маман? на бегу спросила она.
Госпожа отбыли. По магазинам.
Дашь что-нибудь поесть?
Сейчас сделаю, Леночка.
Леночка поморщилась ее коробило, что Марфа называет ее по имени. Вот у Верочки прислуга называет всех девушек барышнями это звучит. А Леночка в устах прислуги это как собачку позвали.
Где маман? на бегу спросила она.
Госпожа отбыли. По магазинам.
Дашь что-нибудь поесть?
Сейчас сделаю, Леночка.
Леночка поморщилась ее коробило, что Марфа называет ее по имени. Вот у Верочки прислуга называет всех девушек барышнями это звучит. А Леночка в устах прислуги это как собачку позвали.
Она забежала к себе в комнату, быстро освободилась от надоевшей формы и влезла в мохнатый халат. Форму следовало бы постирать на воротничке уже наметились серые полоски. Если Жаба увидит нагоняя не избежать. Но до выходных вроде еще терпит.
Леночка легла на диван и сладко потянулась. Эх, сейчас бы поспать Полночи она мечтала о разном и потому совершенно не выспалась.
Скрипнула дверь. Как всегда без стука вошла Марфа, выставив перед собой поднос.
Марфа! Входить без стука неприлично, строго одернула ее Леночка.
Так нет же никого, искренне изумилась экономка.
О боже, где я живу пробормотала себе под нос Леночка и махнула рукой. Ну давай, что там у тебя. Я бы коня съела.
На подносе была булка с маком, горячий расстегай и большая кружка теплого молока.
Перекуси пока, потом с учителем еще чаю попьешь.
С каким еще учителем? Леночка застыла с набитым ртом.
Так я и говорю учитель скоро придет к вашей милости. Учить будет.
Какой учитель-то? сердце Леночки упало куда-то вниз.
Не помню, какой. Сенофонт Ильич говорили, а я и забыла сглупа. Что-то про звезды учит.
Господи, сердце Леночки яростно забилось. Андрей Евгеньевич, что ли?
Вроде да, Евгеньич.
Что ж ты молчала-то? Когда придет?
Так не знаю. Как придет, так и придет. Может, уже пришел.
Леночка вытолкала Марфу за дверь и заметалась по комнате. Такой неожиданный казус поставил ее в совершеннейший тупик. Папенька несколько раз говорил о дополнительных занятиях, но как-то в общем, неконкретно. Хотя сейчас это, конечно, неважно. Главное она не знала, как одеться. Опять надевать гимназическую форму не хотелось хотя на дополнительные занятия тоже распространялись правила. Но не будет же Андрей Евгеньевич доносить на нее Жабе?
Наконец она замерла и подумала, что может не торопиться она ведь не знала, что он придет, и имеет полное право задержаться.
Скинув халат, она подошла к зеркалу и посмотрела на себя. Чулки, панталоны и лиф на голом теле выглядели смешно. Она подумала, что для первого занятия прекрасно подойдет новое коричневое платье, которое она летом надевала в театр. Вот только дурацкие кудряшки, делавшие ее совершенно несерьезной Впрочем, некоторые считают их очень милыми.
Влезать в платье без помощи Марфы было неудобно, но снова звать бестолковую девку не хотелось. К тому же та наверняка подвергнет критике ее наряд прекрасно зная, что она должна быть в гимназической форме. Кое-как застегнувшись, Леночка переобулась в туфли, потом подумала и завязала на шее шарфик. Залюбовалась на себя в зеркало. Картину портили чересчур пухлые губы и отсутствие шляпки. Но ходить в шляпке дома было бы глупо.
Внизу хлопнула дверь. Ее сердце оборвалось и остановилось где-то в животе. Еще раз посмотревшись в зеркало, Леночка глубоко вздохнула, сделала серьезное лицо и вышла в залу.
Она с первого взгляда поняла, что учитель удивлен ее внешностью. Еще бы в гимназии она была одна из многих птичек в одинаковой коричневой форме. А здесь он увидел ее в очень взрослом платье, которое она не признавалась в этом даже себе очень выгодно подчеркивало ее не самую дурную фигуру.
Она слегка поклонилась и медленно, глубоким голосом, произнесла:
Добрый день, Андрей Евгеньевич. Рада видеть вас в гостях. Изволите чаю?
Нет, спасибо. Где нам удобно будет заниматься?
Она уже совсем собралась пригласить его в свою комнату, но представила, какой скандал по этому поводу закатит мать, и прикусила язык. Тут же встряла вездесущая Марфа:
Ксенофонт Ильич сказали, чтобы к нему в кабинет шли.
Леночка удивилась. Отец обычно никого не пускал в свой кабинет. Хотя там, действительно, было удобно там была доска, мел и хороший стол. А главное, там не было Марфы, которая опасалась заходить в хозяйский кабинет, считая его чем-то типа алтарного места.
Леночка удивилась. Отец обычно никого не пускал в свой кабинет. Хотя там, действительно, было удобно там была доска, мел и хороший стол. А главное, там не было Марфы, которая опасалась заходить в хозяйский кабинет, считая его чем-то типа алтарного места.
Домашняя обстановка и отсутствие формы оказали на Леночку магическое действие. Все, что рассказывал учитель, было простым и понятным. Он писал алгебраические формулы и ровным голосом объяснял, что и почему. Она переписывала, повторяла и была счастлива от того, что он рядом.
Наконец он стер все с доски и протянул ей мел.
Повторим?
Она встала, взяла мел из его руки. Их пальцы соприкоснулись. Она вспыхнула, как огонь. Ей показалось, что из его пальцев прямо в ее тело течет горячая лава. Она судорожно сглотнула, неловко повернулась к доске. Ее грудь задела его плечо. Он тоже вспыхнул. У нее потемнело в глазах вполне вероятно, стоило упасть в обморок. Откуда-то издалека до нее донесся ее голос:
А в квадрате, деленное на б в квадрате
* * *
Ниночка сияла. Дети заметили это, но, естественно, не догадывались о причине.
Причина была проста. Ниночка уже поняла, что ей двигало провидение. Рано утром она столкнулась с Андреем Евгеньевичем на пороге гимназии. Он радостно поздоровался с ней, она ответила ему тем же. Пропустив ее вперед, он пошел следом она всей спиной чувствовала его взгляд и понимала, что краснеет.
Сделав шаг в сторону, она пошла по коридору рядом с ним. Спросила о погоде, о здоровье, затем собралась с духом и выпалила:
Простите, Андрей Евгеньевич. Нет ли у вас книги «Zur Theorie der speciellen Störungen»?
Название она вычитала в удачно подвернувшемся ей под руку томике Брокгауза и Эфрона и учила его весь вечер и все утро. Эффект превзошел все ее ожидания учитель споткнулся и с изумлением посмотрел на нее, как будто увидел привидение:
Э-э-э Нина э-э-э
Григорьевна.
Да-да, простите. Вы увлекаетесь работами Витрама?
О, нет, что вы. Упаси бог. У меня племянник ими весьма интересуется.
А. Простите еще раз. Я сразу не догадался. Конечно, у меня есть Витрам. Вам его принести?
М-м-м Вы знаете, Андрей Евгеньевич, не хотелось бы вас беспокоить такой мелочью. Может, я сама заберу?
Конечно. Заходите, в любое удобное время.
А если сегодня? Девочек поведут к причастию
Можно и сегодня. Буду рад.
Само собой, после этого Ниночке хотелось петь и танцевать. Она незаслуженно поставила троим девочкам отличные оценки за кое-как прочитанное «Успокоенное неверие», простила Елену Миллер за неподобающую болтовню и напрочь забыла дать домашнее задание. До самого обеда она не выходила из класса, чтобы случайно не встретить Андрея Евгеньевича и не услышать фразу о том, что он передумал или занят.
После окончания уроков она спешно заперлась в дамской уборной. Ей нужно было выждать, пока Андрей Евгеньевич уйдет домой. Идти вместе с ним к нему домой на виду всего города означало полностью уничтожить всю свою репутацию. И даже, возможно, расстаться с местом в гимназии. Сам же учитель, в силу возвышенности мыслей, вряд ли об этом стал бы задумываться.
Подождав с полчаса, потраченные с большой пользой для ее и без того приятной внешности, Ниночка вышла на улицу. Она знала, где живет учитель: этот дом в стороне Верхнего посада когда-то предлагали занять ей. Тогда, когда она только приехала учительствовать в Вологду, ей очень понравился уютный домик с садиком. Однако запрошенная хозяином цена была ей не по карману. К тому же она представила, как будет управляться с домом в холодную зиму, колоть дрова, носить воду, и решительно отказалась от удовольствия жить без домохозяйки.
Ниночка осторожно оглянулась, не видит ли ее кто, и постучалась в калитку. Никто не ответил. Сердце ее упало: вполне вероятно, Андрей Евгеньевич где-то задержался. Торчать на виду у всей улицы, пусть и пустынной, совсем не хотелось. Она толкнула калитку и вошла во двор.
Андрей Евгеньевич был дома. Она увидела его через открытое окно и небрежно задернутую занавеску. Распевая какой-то романс, он умывался над тазом с водой, периодически шумно фыркая. Она замерла, глядя на его обнаженное тело. Он был красив и мускулист в чем-то даже напоминая статую Аполлона.
Ниночка поняла, что ведет себя непристойно, и сделала шаг в сторону дверей. Хрустнула галька под ногами учитель поднял голову и заметил ее силуэт.
Минутку, я сейчас, крикнул он и скрылся в другой комнате. Ниночка поняла, что ее сердце слишком часто бьется как тогда, когда ей снятся разные сны.
Он распахнул дверь. Она удивилась он был в белой рубашке с открытым воротом, которая ему удивительно шла, но совершенно не вязалась с его научным образом. В вырезе рубашки виднелась грудь ее это смутило, и она постаралась не смотреть туда.
Заходите, Нина Григорьевна!
Ниночка всегда была убеждена, что вещи говорят о человеке больше, чем он сам. Поэтому, войдя в комнату, она начала пристально рассматривать всю обстановку. Большую часть комнаты занимал большой стол, на котором стопками высились книги. Несколько каких-то физических приборов, перед чернильницей раскрыта мелко исписанная тетрадь. Андрей Григорьевич перехватил ее взгляд и заметно смутился она же решила не выказывать своего интереса, но уже знала, что именно посмотрит в первую очередь, если он отвернется.
Рядом со столом стоял диван с небрежно наброшенным английским пледом. Судя по всему, хозяин не всегда утруждал себя вечерним путешествием до кровати, которая через раскрытую дверь виднелась в другой комнате, и зачастую спал тут же.