Ориентиром нам служил самый высокий небоскреб Латинской Америки. Башню Майор (Torre Mayor «большая башня») 55-этажный дом, высотой 225 метров прекрасно видно издалека. На нее мы и ориентировались. Говорят, где-то наверху небоскреба есть смотровая площадка. Но охрана на входе нас заверила, что в воскресенье вход туда закрыт по соображениям безопасности.
Небоскреб Торре Майор стоит в самом начале проспекта Пасео-де-ла-Реформа (Paseo de la Reforma «дорога реформ»). Главный проспект столицы широкая дорога с двух сторон от которой проходят пешеходные бульвары тянется на дюжину километров через весь город, проходя лишь немного в стороне от Старого Мехико.
Проспект заложили в 60-х годах XIX века в период правления императора Максимилиана. Вначале его назвали авеню Императрицы в честь жены монарха. Позднее проспект переименовали в честь реформ, проводившихся президентом Бенито Хуаресом (главная их суть отделение католической церкви от государства и национализация большей части церковного имущества) первым и до сих пор единственными мексиканским президентом настоящим индейцем.
В конце XIX века этот проспект стал местом торжественных выездов и променада. Барон Роман Романович Розен, который в 1890 году стал первым российским дипломатом, посетившим Мексику, в своих мемуарах «Сорок лет на дипломатической службе» вспоминал: «Каждый день после полудня мы присоединялись к процессии экипажей, отражавших все богатство, манеры и красоты Мехико, которые катились по прекрасной авеню Пасео де ла Реформа к дворцу Чапультепек, столь храбро защищавшемуся в свое время мексиканскими кадетами».
При строительстве проспекта в качестве образца для подражания выбрали парижские Елисейские поля. Сейчас он больше напоминает Новоарбатский проспект в Москве. При том, что проспекту уже 150 лет, выглядит он как новенький. Большей частью огромные небоскребы (Торре Майон самый высокий, но не единственный) построены где-то на рубеже XX XXI веков. А часть из них еще до сих пор строится.
Проспект Пасео-де-ла-Реформа и прилегающий нему район это самое сердце современного Мехико. Именно здесь сконцентрированы офисы крупнейших компаний, банки, самые дорогие отели и рестораны, государственные учреждения. И, что немаловажно для криминализированного Мехико, проспект считается самым безопасным местом в городе. Только здесь и можно гулять, не опасаясь нападения даже днем (в других районах города от неприятных инцидентов никто не застрахован в любое время суток).
Несмотря на большой поток машин по оживленному проспекту, горожане приходят сюда погулять как в городской парк. На каждом шагу встречаются киоски с прохладительными напитками, фаст-фудом и сувенирами, а на каждом перекрестке еще и пункты проката велосипедов. В воскресенье, когда мы здесь оказались, машин было мало, а прогуливающихся по тенистым аллеям, наоборот довольно много.
Как писал Иосиф Бродский в 1975 году в стихотворении «Мексиканский романсеро»:
Улицы, лица, фары.
Каждый второй усатый.
На Авениде Реформы
масса бронзовых статуй.
Вдоль всего проспекта расставлены памятники и бюсты знаменитых мексиканских революционеров получается своеобразный музей войны за независимость под открытым небом. Софья Васильевна Витковская (1871 1906) в 1896 году прокатилась по проспекту в экипаже и отметила: «На всем протяжении бульвара, на небольших расстояниях, находятся очень хорошие бронзовые фигуры мексиканцев, прославившихся на различных поприщах; к сожалению, эти фигуры слишком маленьких размеров, что сильно портит производимое ими впечатление, примешивая к нему комический оттенок». Памятники ставились с тем расчетом, что их удобно осматривать, медленно проезжая мимо на экипаже. Но сейчас машины по проспекту проносятся на такой скорости, что памятники разглядеть нереально. К тем же, кто проходит пешком по тротуару, они повернуты задом. Чтобы посмотреть на статую и прочитать табличку под ней, приходится с риском для жизни выходить на проезжую часть и высоко задирать голову.
Только так нам удалось разглядеть генерала Антонио Росалеса, командовавшего мексиканскими войсками, разгромившими французскую армию и полковника Грегорио Мендеза. Судя по тому, что и большинство остальных статуй были в военной форме, они также принадлежали мексиканским офицерам, прославившимся в войне за независимость.
Самый большой памятник он же и прекрасный ориентир колонну Глорьета Ангела или «Ангел независимости» (El Ángel de la Independencia, официально называется «Колонна независимости») поставили прямо посреди проспекта, в центре огромного разворотного круга. Софья Васильевна Витковская в 1896 году видела на этом месте что «расширение бульвара заросло травой и в середине его растет беленький цветочек, быть может, и посвященный кому-нибудь, но неизвестно кому».
Колонну возвели только через 10 лет после визита российской путешественницы, а торжественно открыли 16 сентября 1910 года, в день, когда праздновалась 100-я годовщина начала мексиканской нацонально-освободительной войны. Сделали ее во Флоренции и, уже готовую, привезли в Мехико и установили посреди проспекта.
Четыре статуи у подножия колонны символизируют закон, справедливость, войну и мир. А ребенок, ведущий за собой льва, молодую Мексиканскую республику, только-только добившуюся независимости и еще не совсем окрепшую. Позднее под колонной устроили мавзолей, в котором захоронили самых известных героев той войны.
Сейчас к этой колонне туристы приходят для того, чтобы сфотографироваться на память на фоне одной из самых известных и легко узнаваемых достопримечательностей Мехио. А местных жителей колонна привлекает как прекрасное место для проведения патриотических мероприятий или акций протеста.
На мраморной колонне высотой 36 метров установлена 7-тонная статуя греческий богини Ники (6.7 метров) с лавровым венком в одной руке и разорванной цепью символ освобождения от ненавистного колониального владычества Испании в другой. Ее сделали из бронзы и покрыли тонким слоем золота (оригинал рухнул во время землетрясения 1953 года, и сейчас на месте статуи всего лишь ее копия). А прямо под богиней устроили маленькую смотровую площадку для тех, кто готов согнувшись в три погибели карабкаться наверх по крутой и узкой железной лестнице внутри колонны.
Пройдя еще немного дальше по проспекту в сторону центра города, мы попали на выставку авангардного искусства под открытым небом. На тротуаре расставили художественные инсталяции: гигантский карточный домик, вычурные пластиковые стулья и ствол с обрубленными ветками, гигантские бронзовые скамьи в виде двух львов.
По проспекту мы вернулись в центр города и пошли искать магазин туристического снаряжения. Сравнив ассортимент и цены в десятке расположенных один за другим на протяжении всего каких-то двухсот метров магазинов, выбрали и купили себе 4-местную палатку, внутренняя часть которой сделана почти исключительно из противомоскитной сетки. Вот теперь можно отправляться на исследование мексиканских гор и джунглей. Ориентируемся опять же на Иосифа Бродского:
Прекрасная и нищая страна.
На Западе и на Востоке пляжи
двух океанов. Посредине горы,
леса, известняковые равнины
и хижины крестьян. На Юге джунгли
с руинами великих пирамид.
Пирамиды действительно находятся большей частью на юге. Но самые большие из них расположены чуть севернее Мехико. Возле городка Сан-Хуан-де-Теотиуакан сохранились руины древнего города Теотиуакан. Туда и отправимся.
Пирамиды действительно находятся большей частью на юге. Но самые большие из них расположены чуть севернее Мехико. Возле городка Сан-Хуан-де-Теотиуакан сохранились руины древнего города Теотиуакан. Туда и отправимся.
Столпотворение в равноденствие
Автобус в Сан-Хуан-де-Теотеуакан идет с северного автовокзала, до которого легко доехать на метро (оно связывает аэропорт с вокзалами и центром города очень удобно).
Воскресенье. Все гостиницы забиты. Только в кемпинге у францисканского монастыря нашли место для палатки. Как раз и проверим соответствует ли наше походное снаряжение местным климатическим условиям.
Вечером весь город стянулся на центральную площадь. Те, кто побогаче, устроились в ресторанах, а простой народ теснился возле уличных кухонь. Они там стоят одна за одной под крышей длинной аркады, протянувшейся от здания муниципалитета до рынка. Готовят исключительно такосы.
Такос это кукурузная лепешка с начинкой. Начинкой может стать абсолютно все, что угодно: кусочки говядины и ветчины, мякоть авокадо с лимоном и перцем, мелко нарезанные овощи в любых комбинациях, копчености десятка сортов, вареная, жареная, тушеная рыба и так далее. Но обычно все сразу. Продавец спрашивает: «А это класть? А это?». Чтобы его не утруждать, да и себя не запутывать на все отвечаем одним словом «Тодо!» (клади все, что есть!). В результате получаем что-то среднее между пирожками и чебуреками. Начинка горячая и с большим количеством перца. Начинаем приобщаться к мексиканской народной кухне.
Мы приехали, рассчитывая на теплую или очень теплую погоду. Сейчас мы в самой северной точке своего маршрута, в горах и плюс еще только началась вторая половина марта. Дальше будет только теплее ведь двигаться предстоит все время на юг, да и дело идет к лету. Если мы не замерзнем этой ночью, то больше нигде в Центральной Америке холод нам не грозит.
Впятером в четырехместной палатке будет немного тесно, но зато теплее. Ночью были заморозки. Трава покрылась инеем. Но палатка и наши спальные мешки выдержали испытание на холодоустойчивость. Мы не замерзли, ну если только чуть-чуть.
Утром в сторону руин Теотиуакана пошли пешком судя по словам местных жителей до них всего три-четыре километра. Чем дальше мы шли, тем больше народу было на дороге.
Пирамид еще и видно не было, а мы уже наткнулись на хвост очереди. До входа оставалось еще около километра. А ведь мы пришли к самому открытию. Или народ прямо в очереди и ночевал? Все это живо напомнило казалось давно минувшие времена СССР, когда у нас такие же очереди были буквально за всем. И сразу же сработали сформировавшиеся в те же времена рефлексы если очередь длинная, то нужно искать обходные пути, чтобы в ней не стоять.