Слеза Богослова
Ирина Ковальчук
© Ирина Ковальчук, 2016
© Кира Скрипниченко, иллюстрации, 2016
Глава 1. У детской кроватки
За звонком в дверь последовал детский плач. Как только дверь отворилась, трёхлетний малыш Жека бросился к маме, стоявшей за порогом. Оказавшись на руках, сын заплакал громче прежнего и прижался мокрым от слёз лицом к маминой щеке. Мама Света, как часто называл её сын, возмущённо смотрела на свою маму, бабу Галю, которую внук наотрез отказывался называть «бабушкой». Не прекращая плакать, малыш показывал ручкой на угол, в котором ему пришлось простоять какое-то время.
Мама, я же тебя просила! Тебе что, приносит удовольствие издеваться над ребёнком?
Дочь сердито сдвинула брови и метнула на бабушку недовольный взгляд.
Почему это издеваться? Бабушка ответила вопросом на вопрос, сохраняя невозмутимое спокойствие. Он был наказан и, кстати, очень даже спокойно стоял в углу, думая о своем поведении, пока ты не позвонила в дверь.
Мама, я тебя не понимаю! Ты же знаешь, что ему нельзя нервничать!
Щёки мамы Светы стали покрываться красными пятнами, что случалось всякий раз, когда она раздражалась.
А бить меня ногами ему можно? По интонации бабушкиного голоса было ясно, что уступать она не собирается.
Но он же ребенок! Не обращала бы внимания, он бы и перестал!
А я и не обращала, но, к сожалению, твой баловень скоро
Ты плохая! Не люблю тебя! Внук перебил бабушку на полуслове.
Мама Света опустила малыша на землю, достала из кармана платок и стала вытирать слёзы на лице зареванного сына.
Всё, сладенький мой. Мы сейчас поругаем бабу Галю, скажем ей: «Ну-ну-ну, баба Галя! Маленького мальчика обижать нельзя. У него такие красивые серые глазки. Они не должны плакать. Ну-ну-ну, баба Галя!»
Жека вырвался из маминых рук и с криком «не люблю тебя!», подбежал к бабушке, со всей силы ударил её ладошкой по ноге и тут же бросился назад к маме. Мама Света промолчала. Она прижала к себе сына и провела рукой по русым кудряшкам.
Успокойся, сынок. Мамочка пришла. Больше никто не будет тебя обижать
Эта сцена из прошлого так живо сохранилась в памяти, как будто всё это произошло вчера. Тогда они по-настоящему поссорились. Мама Света настаивала на том, что Жеку, родившегося больным, нельзя наказывать. Но баба Галя твердила, что во всём потакать ребёнку, пусть даже и больному,
это не воспитание.
Вскоре в семье появился ещё один мальчик маленький ангелочек, небесной улыбкой отвечающий на мамино «агу-агу». Жека уже научился читать по слогам, но посеянные мамой семена попустительства проросли горькой полынь-травой непослушания. Баба Галя оказалась права.
«Хорошо, хоть Алексея ещё побаивается», думала мама, укачивая младшенького.
В соседней комнате папа пытался угомонить её разбушевавшегося любимца.
«Не надо! Я больше не буду!» донеслось через плотно закрытую дверь.
Это означало, что «мужской разговор» подходил к концу.
Тяжёлый мамин вздох привлёк внимание уже было начавшего засыпать малыша.
Спи Витенька, спи, спохватилась она, глазки не нужно открывать. Баю-бай, баю-бай, Витя глазки закрывай, пропела она первое, что пришло в голову.
Малыш сладко потянулся и снова закрыл глаза. За стеной притихли на этот раз обошлось без ремня. Мама Света выдохнула с облегчением, задумчиво посмотрела на младшенького и тихо спросила:
Витенька, неужели и ты тоже будешь обижать свою маму?
Малыш свернул губки трубочкой и сжал пальчики в кулачок. Он тихо посапывал.
Спи, спи, сладенький мой. А мама возле тебя посидит. Пусть папа сам с Жекой разбирается. У него это лучше получается.
Глава 2. Отъезд
Жека пошёл в первый класс, и при его характере школьная жизнь не сулила маме Свете ничего хорошего. На младшего сына времени совсем не оставалось. Семья оказалась перед выбором: или отдавать Витю в садик или попросить бабушку о помощи. Бабушка явилась по первому зову, но поставила одно условие: она забирает внука с собой.
Витя был только рад. Старший брат часто обижал его, а у бабушки с дедушкой был пёс-барбос, с которым он давно мечтал подружиться. Поэтому, недолго думая, бабушка и внучок стали складывать вещи и собираться в дорогу.
Бабуля, а мы возьмём с собой Моцарта?
Возьмём, конечно, если только он согласится с нами поехать.
Ты думаешь, он дядя в шляпе? малыш звонко рассмеялся.
Ну, может, и не в шляпе, а в парике.
А что такое «в парике»?
Парик это такая готовая прическа, которую можно надеть, даже не расчёсываясь.
Хорошо, что Жека не слышит, а то он очень не любит расчёсываться по утрам, снова рассмеялся Витя и побежал на кухню, где мама готовила обед. Ма, а почему ты не купишь Жеке парик?
Это ещё зачем? Он же не лысый.
А Моцарт разве лысый?
Моцарт не лысый.
Так он что, тоже не любит расчёсываться?
Мама улыбнулась, но лицо её тут же приняло испуганное выражение.
Я тебя умоляю, ты только Жеке ничего не говори, а то он из меня парик сделает. Ладно?
Витя протянул ладошку и стукнул ею по маминой ладони. Так они всегда делали с папой, когда о чём-то договаривались. В дверном проёме появилась бабушка. Она выглядела очень серьёзной, но глаза её улыбались.
Ну, что же мы будем делать с Моцартом?
Моцарт едет с нами! Мамочка, пожалуйста.
Витя любил Моцарта, можно сказать, ещё с пелёнок. Незадолго до его рождения маме попалась статья о благотворном влиянии на человека музыки Моцарта, и она тут же купила несколько дисков. С тех пор маленький Витя засыпал только под Моцарта. Больше всего ему нравилась симфония 40. Эта симфония была малышу вместо няньки. Его можно было оставить одного и заниматься своими делами, потому что пока музыка звучала, он безмятежно рассматривал пальчики или с удовольствием забавлялся погремушками. Но как только затихали последние аккорды, Вить-Вить-Вить-Витюлечка, как обращалась к нему мама, тут же начинал хныкать и требовал к себе внимания.
Конечно, дорогой мой, конечно, мама прижала сына к себе и погладила его по шелковистым волосам. Но так как у бабушки нет музыкального центра, значит и музыкальный центр поедет вместе с вами.
Ура! Витя запрыгал на месте, хлопая в ладоши. Мы все: и я, и Моцарт, и музыкальный центр, едем к бабушке! Ты увидишь, вам с дедушкой Моцарт тоже понравится! лицо малыша просто сияло от переполнявшего его счастья. Он побежал к музыкальному центру и нажал на кнопку.
Лёгкая, взволнованная мелодия, ворвалась в комнату, как ветер врывается в распахнутое окно. Витя запрыгал в такт музыке, увлекая за собой и бабушку.
Мы вместе едем к дедушке! Мы едем в машине, а Моцарт в музыкальном центре! Бабушка, идём собираться! Мне так хочется познакомить вашего пёсика-барбосика с Моцартом. Я научу его танцевать. Может, он даже будет нам подпевать? Ты как думаешь?
Бабушка немножко подумала, зачем-то поправила очки и подняла вверх указательный палец:
Я думаю, если мы все будем хорошо себя вести, друг друга уважать и слушаться, всё у нас будет хо-ро-шо!
Глава 3. Концерт
Переезд прошёл успешно, не считая концерта, устроенного Жекой перед возвращением домой. Он наотрез отказывался садиться в машину.
Почему это Витя будет жить здесь, а я должен ходить в школу? отбежав подальше от машины, спросил он и топнул ногой.
Никто, даже Моцарт, не смог бы дать удовлетворяющий Жеку ответ, поэтому он категорически не хотел уезжать, и никакие мамины уговоры не помогали.
Когда же папа, хлопнув дверцей, вышел из машины с позеленевшим лицом, у Жеки тут же появился новый план. Он поедет, но только с ними поедет и бабушкин пёс Клякса. Жека схватил ничего не подозревающего Кляксу и потащил его к машине.
Витя, возлагавший большие надежды на дружбу с Кляксой, заплакал и бросился отнимать лохматого друга. Ничего непонимающий Клякса заскулил больше от страха, чем от боли. Собаки, жившие по соседству, подняли вой в поддержку попавшего в переплёт товарища. На шум выбежали соседи. Тогда папа схватил Жеку и затолкал его в машину вместе с Кляксой. Витя заревел, как сирена, и бросился с кулаками на машину. Дедушка схватил его на руки, но внук забился в истерике, извиваясь, как змея. Машина тронулась, и торжествующий Жека, с Кляксой на коленях, показал всем собравшимся язык. Но в это время папа открыл окно машины, и перепуганный Клякса с визгом бросился в образовавшееся отверстие. Не устояв на лапах после прыжка, он повалился на бок, тут же вскочил и бросился бежать, куда глаза глядят. Жека завизжал и попытался открыть дверцу машины, но мама вовремя схватила его за пояс. Папа нажал на газ, и машина с рёвом тронулась с места, набирая скорость.
Можно было только посочувствовать маме и папе, оставшимся наедине с разъярённым Жекой, но Вите уже было не до них. Всё ещё задыхаясь от недавнего припадка, он крутил головой по сторонам в надежде увидеть Кляксу. Но пса нигде не было. Он пришёл домой только под вечер, с опаской оглядываясь по сторонам. Бабушка приготовила ему сахарную косточку «для снятия стресса», и сияющий от счастья Витя торжественно вручил её лохматому другу.
Глава 4. Новая жизнь
У бабушки с дедушкой маленького Витю ожидало много сюрпризов. Во-первых, его стали приучать рано ложиться и рано вставать. Сначала Вите это не нравилось, но когда он понял, что «курочки ждут не дождутся его появления», ранний подъём приобрёл для него особый смысл.
«Цып-цып-цып», звал Витя, набирая полную пригоршню зерна.
На тоненький голосок с хрипотцой ещё не совсем проснувшегося бабушкиного помощника, куры бежали со всех сторон, пропуская вперёд петуха, кирпичного цвета с большим красным гребнем, приводя Витю в совершенный восторг. Остатки сна тут же терялись в хлопотливом «ко-ко-ко», а если на Витино «цып-цып-цып» отзывался и Клякса, малыш совершенно забывал о том, что можно было ещё несколько часиков понежиться в постели.
Клякса, как полноправный хозяин двора, кур не трогал. Его дело было следить за порядком. Пока Витя разбрасывал корм, пёс сидел рядом с хозяином, почёсывая за ухом от нечего делать. Но стоило только петуху клюнуть кого-нибудь из курочек, как Клякса вскакивал на четыре лапы и громкое «гав!» тут же ставило драчуна на место, хоть и ненадолго, потому что Петя Петрович, как называл петуха дедушка, был заносчив и упрям.
У Вити была любимая курочка, беленькая, в серую крапинку. Она была меньше остальных, и поэтому ей часто доставалось и от Пети Петровича, и от других кур. Витя всегда оставлял для неё пригоршню зёрнышек и, когда куры разбредались по двору после завтрака, он тихонько подкрадывался к своей любимице и высыпал оставленное зерно прямо перед ней. Сначала Рябушка пугалась и бросалась наутёк. Тогда её «паёк» доставался другим, более расторопным сородичам. Но вскоре она поняла свою ошибку и стала сразу набрасываться на упавшее перед ней зерно. К тому же сообразительный Клякса тоже понял тактический ход маленького хозяина и, осмотревшись по сторонам, занимал позицию, затруднявшую курам, и особенно Пете Петровичу, набег на Рябушкин «паёк».