Заболел он неожиданно для себя, заломило левый бок, отдаваясь в руку. На душе сделалось тревожно, муторно и он тронулся под бдительным присмотром супруги на прием к фельдшерице.
А врачиха, наскоро осмотрев, вызвала «скорую помощь», оказалось предынфарктное, едва успели предотвратить.
Адам, робко оглядев больничную еду, вошла Катя.
У него слюнки потекли в предвкушении домашнего обеда: мясного бульона, жареной курицы, пирога с малиной и клюквенного морса.
Помогай, подвинул он поднос жене.
Катя широко улыбнулась, демонстрируя белые лошадиные зубы.
Мне не осилить, настаивал он.
И она взялась за ложку.
Ела Катя много, собственно так и должна кушать хорошая работящая женщина.
И Адам засмотрелся на нее. Это не то, что во снах, где некая интеллигентного вида актриса на пару с двумя хлипкими подругами, сидят в лодке. А вокруг блестит и искрится речная гладь. Откуда приходили подобные сны, он объяснить себе не пытался, мало ли что снится
***
Ужинали они за деревянным столом, вдали от дачного поселка.
Какие облака! восхитилась нагромождением белых, кучевых облаков на небе, Зоя Михайловна. Словно горы!
А я дворцы вижу! указала Вера Павловна.
А я принца на белом коне, сыронизировала Нева Никитишна.
Подруги, не сговариваясь, взглянули на Адама.
Он усмехнулся:
Для принца я староват, да и коня у меня нету.
И посмотрел на Веру Павловну:
Мой дом не похож на дворец, скорее на сарай смахивает.
Перевел взгляд на Зою Михайловну:
Гор в округе нет, разве холмы и речка, указал он на неторопливые воды мелкой лесной реки.
Нева сняла вскипевший чайник с подставки, наклонилась подбросить хворосту в костер.
Отдых у нас, что надо, сказала она, спасибо Адаму!
Адам, вы бесподобны! подхватила Зоя.
Вера Павловна промычала нечто неопределенное, вероятно не соглашаясь с мнением подруг.
На закате солнца, когда величественное небо окрасилось в багряные краски, Адам установил палатки. Две двухместные.
Кому-то из вас придется разделить ложе со мной, произнес он шутливым тоном и покосился на Неву.
Вера с Зоей мгновенно уловили момент, деликатно отступили.
Нева фыркнула:
Хорошо, я готова принести себя в жертву мужскому храпу!
Женщины тоже храпят, возразил ей Адам.
Я не храплю! категоричным тоном заявила Нева.
Ночью ей приснился сон.
Мальчик-паж, с головы до ног одетый в черный бархат. С ласковой улыбкой проводил ее внутрь буйных садов, где с каждой ветви ее приветствовали радужные птицы, а в воздухе улавливался аромат свежих роз. Посреди великолепия этого райского сада ее ждал Адам.
Нева приблизилась к нему, буквально онемев от восторга, в аккуратных коротко-подстриженных волосах, будто солнце запуталось, так они сияли. Поверх ослепительно белого костюма была наброшена мантия из золотой парчи. Но самое главное, на голове у него красовалась украшенная драгоценными каменьями, самая настоящая корона.
Король! пробормотала Нева во сне, плотнее кутаясь в пуховый спальник.
Адам проснулся, встревожено поглядел на спящую.
Хотелось бы, доверительно проговорил он, приподымаясь на локте.
Но улегшись в свой спальник, обратно заснуть не смог.
Тяжко убедить такую женщину, пожаловался он брезентовому пологу палатки, как соблазнить красавицу заведомому чудовищу?
Трус! прошептала во сне Нева.
Конечно, конечно, горько усмехнулся Адам, каждый может обзываться, не зная, насколько трудно приходиться флиртовать, так сказать, на склоне лет
С вызовом закончил, но не получив ответа, повернулся на бок, в сумерках летней июньской ночи рассматривая спящую Неву.
Постепенно, сонная одурь взяла свое, глаза его закрылись, и к длинным путаным ресницам на цыпочках подкралось сонное видение. С легкой улыбкой наблюдал Адам за головокружительными фигурами дворцового бала, где он и Нева кружились, отстукивая каблучками туфель по деревянному паркету огромной залы. С раскрытых настежь балконных дверей в толпу многочисленных гостей задувал ветер, вздымая легкие занавеси и шаловливо задирая кверху длинные подолы дам.
Ах, ваше величество, утомленно вздыхала Нева, прислонясь головой к его плечу, я устала!
Препроводив ее на скамейку, где устроил посреди мягких подушек, он вынужденно раскланялся, с неохотой покидая первую красавицу королевства. Но этикет требовал определенных приличий
В толпе придворных мелькнули пышно разодетые Вера и Зоя. Обе присели перед ним в полупоклоне.
Адам, проснись! от бесцеремонных толчков в плечо, он очнулся.
В палатку взобрались перепуганные подруги.
Там кто-то бродит, прошептала Вера.
Рогатый, опасливо оглянулась на вход палатки Зоя.
Черт? невольно сорвалось с языка Невы.
Адам, не слушая женских предположений, вылез наружу.
В голове у него пронеслись огненные строки, написанные безумным поэтом прошлого: «Этот мир относительно безопасен, здесь, не водятся огнедышащие драконы, разве что волки и медведи».
Возле потухшего костра высилась темная громада. При мерцающем свете звезд и начинающихся сполохах зари отчетливо были видны ветвистые рога.
Лось! вслух высказал догадку Адам.
Зверь метнулся и, перескакивая через прибрежные кусты ломанулся в воду. Через секунду-другую преодолев крохотную речку, оказался на том берегу, встряхнулся, совершенно по-собачьи и неторопливо скрылся в высокой траве.
Только тогда Адам осознал, что подруги визжат. Все три.
Будто сирены! недовольно прокомментировал он, затыкая уши пальцами.
Мы так испугались! прижала Зоя обе руки к вздымающейся груди.
Так испугались, что вылезли из палатки? передразнил ее Адам.
Он разжег костер.
Ступайте спать, я посторожу! махнул он на свой спальный мешок в палатке.
Ой, Адам, какая же вы душка! прошептала Зоя со слезами на глазах и, вцепившись в руку молчаливо наблюдавшей Веры, потащила ее в теплый спальник соседа.
Знаю, что заснете теперь только вместе, проворчал Адам и, подбросив хворосту, задремал, удобнее устраиваясь на складном стуле.
***
Павлуша с небрежным презрением почистил запачканную одежду.
Канавы были мне постелью, предположил он, возвращаясь в кабинет, где опохмелившиеся гости отпивались крепким чаем с баранками.
Обожаю сушки! заявил Вовчик, вгрызаясь в поджаренную баранку. Особенно, когда сыпанешь килограмма два на противень и в духовку!
Микроволновка тоже неплоха! кивнул в угол кабинета, Кирилл Петрович, где у него располагался целый арсенал бытовой техники с тостерами, кофемолками, электрочайниками и почему-то утюгом.
Кирилл Петрович взглянул на круглые электронные часы, мерно отстукивающие время на стене кабинета.
Однако близится рабочий час, и он взглянул на недавних собутыльников.
Пора и честь знать, догадался Леха.
Адам торопливо оглядел лица новых знакомых, запоминая и официальную задумчивость Петровича, и насмешливый полупоклон близорукого, потерявшего где-то перемотанные лейкопластырем очки, Павлуши.
Больше, наверное, не встретимся, неуверенно высказал он.
Почему же, понюхал баранку Петрович, до следующего запоя и мы с Павлушей приедем к вам!
Павлуша легко поклонился.
Так, ждем! уже от двери возбужденно воскликнул Адам Бесподобный.
Ты гляди? с завистью осматривая солидное здание из мрамора и стекла, произнес Леха. Я бы в такой редакции поработал!
И я! подхватил Вовчик. Электриком!
А я слесарем, вспомнил о своих навыках, Леха.
А мне хоть дворником, прошептал Адам, не отводя глаз от появившихся на великолепных ступенях сотрудников и сотрудниц редакции.
Не обращая на тройку забулдыг никакого внимания, одетые с иголочки, мужчины и женщины, с улыбкой входили в стеклянные двери просторного вестибюля редакции московской газеты.
С трудом отведя взгляд, Адам дернул за рукава приятелей:
Нам «св-вагон» заказан, наше дело товарняк.
Да и то, полный дерьма, скривился Леха, будто от зубной боли.
Ну почему, им все, а нам ничего? не соглашался Вовчик, пока друзья тащили его, упирающегося прочь.
10
После купания, Адам выглядел стопроцентным красавчиком, его длинные волосы, зачесанные назад, еще были влажными. Одетый в свободные брюки синего цвета и такую же футболку, обтягивающую широкую грудь, он производил на подруг ошеломляющее впечатление.
Зоя тронула пальцем его мускулистые руки:
Боже мой, вы похожи на бога!
Адам улыбнулся, демонстрируя белые ровные зубы.
Надеюсь, вы имеете в виду античного бога, не то на худого и грязного Иисуса быть похожим? Ну, уж, увольте!
Зеленые глаза Невы зажглись веселыми искорками.
Надеюсь, вы имеете в виду античного бога, не то на худого и грязного Иисуса быть похожим? Ну, уж, увольте!
Зеленые глаза Невы зажглись веселыми искорками.
Действительно, богов на Земле было, как грязи.
И откуда они взялись, взгрустнула Зоя Михайловна, они, понимаешь, правили миром, а ты их, теперь, вместе с детьми изучай!
Учиться всегда интересно, заметил Адам, вспоминая при этом Сатану, известного своей любовью к учению.
Если честно, не всем, нахмурилась Зоя, приступая к не хитрому завтраку, макаронам с тушенкой, частенько, отучившись в школе, вчерашние выпускники забрасывают не только учебники, они и книг не читают!
Сделала она многозначительную паузу.
Все зависит от развития души, безмятежно сказал Адам, если человек в процессе своего круговорота, когда умер-родился, родился-умер, достаточно много стремился к саморазвитию, то это заметно.
Полагаете, отличники берутся из развитых душ? не поверила Зоя Михайловна.
Ну, нет, усмехнулся Адам, хорошие отметки, тут не причем.
Что же тогда? заинтересовалась Нева.
Адам вопросительно посмотрел на нее, пожал плечами:
Это же очевидно, девочки, человек с развитой душой не сможет жить по законам человеческого общества, он станет изгоем!
Но почему? шепотом спросила Вера Павловна.
Душа неподходяща? подхватила Зоя Михайловна.
Общество неподходяще, окинув подруг долгим взглядом, ответил Адам, не развитые, ничему не учащиеся люди, деградирующие в мирке материальных ценностей, будут вызывать у развитой души отвращение. Ведь это отвратительно пренебрегать ответственностью за вверившуюся тебе женщину и заделав ей ребенка, выбросить прочь, будто ненужную, износившуюся, старую вещь. Но такое происходит сплошь и кряду. Отвратительно бросать в беде родственников и друзей, отворачиваться в самый тяжкий момент их жизни, говоря, ну, как-нибудь без меня, пускай, выбираются, может, кто другой поможет. Отвратительно, когда с виду порядочный человек оказывается развратным мерзавцем добивающимся от нормальной женщины и матери-одиночки лишь одного, переспать, а после, делая чрезвычайно занятой вид, бросить ее так, как он проделывал десятки, сотни раз с другими женщинами, а иногда не гнушался нагадить в душу и безутешным вдовушкам.