Не забуду я и об экскурсиях по Ленинграду. Соломон Самуилович водил меня по мостам города и рассказывал историю каждого из них. Он очень любил Ленинград и прекрасно знал его историю и архитектуру.
И еще одно событие, связанное с С.С. Шульманом, сохранилось в моей памяти когда я закончила писать диссертацию и повезла ее на просмотр в ЗИН АН СССР. Поехала я зимой, где-то в январе. Когда уезжала из Калининграда, было -25 °C, приехала в Ленинград мороз -35 °C. У меня был ленинградский адрес малознакомых мне людей, у которых я могла остановиться. Когда я узнала, что в городе такой холод, то очень заволновалась. И была чрезвычайно удивлена, увидев Соломона Самуиловича на вокзале. Встретив меня, он сказал, что я обязательно должна поехать к ним домой. Мы дошли до трамвайной остановки, и вначале я не почувствовала мороза, но, когда мы вышли из трамвая и направились в сторону дома, я ощутила страшный холод. Мне казалось, что я не дойду. Соломон Самуилович, почувствовав, как мне плохо, стал успокаивать меня, говорил, что осталось совсем немножко, что скоро мы дойдем.
Вспоминая этот случай, я не перестаю удивляться тому, что Соломон Самуилович в такой холод поехал меня встречать. Очень редкий научный руководитель способен на такой поступок. Меня всегда поражали его отзывчивость, чуткость и умение понять другого человека.
Так получилось, что работа по теме диссертации стала продолжением исследования моего учителя. Соломон Самуилович изучал паразитофауну рыб Кегумского водохранилища (бассейн реки Даугавы) в 1946 году, а я, спустя почти сорок лет, проследила изменения, которые произошли с ней в этом водоеме.
Елена Авдеева, Калининград
Этот милый, добрый дом
Не говори с тоской: их нет,
Но с благодарностию: были.
В.А. ЖуковскийC четой Шульманов я познакомилась еще в дни моей молодости: встречалась в доме наших общих знакомых.
Настоящая близость пришла в 1961 году, когда я только что выписалась из больницы, где лечила свои сломанные кости, а после больницы оказалась в тяжелом положении беспомощной и одинокой.
Эти замечательные люди, Соломон Самуилович (Сом) и Рахиль Ефремовна (Кика), как родную, приняли меня в свою семью. Сомик сразу стал заниматься исправлением моей походки (он недавно сам избавился от хромоты) и предложил мне лечебный комплекс, по которому он занимался сам.
Я стала часто бывать в этом милом, добром доме, подружилась с их детьми, начала заниматься с ними русской литературой. Полученная мной временная инвалидность дала мне свободные часы, которые я использовала для помощи Сому как машинистка. Так сошлись наши судьбы.
Вместе ходили в кино и театр, вместе общались с друзьями, среди которых было немало умных и талантливых людей.
Надо сказать, что дом Шульманов был поистине «Ноевым ковчегом». Среди учеников Сома были люди самых разных национальностей, приехавшие в Ленинград из разных городов и весей. Всех их ждали радушный прием и помощь. Некоторых из них я брала на свои экскурсии, но большинство Сомик водил сам. Он прекрасно знал и любил наш город, а экскурсии водил превосходно.
Подружилась я и с милыми четвероногими этого дома, которые в периоды отъездов хозяев мирно «паслись» в моем доме. Дружба моя с кошачьим миром этого дома продолжается и сейчас.
Еще любил Сом юмористическую литературу и сам был автором многочисленных афоризмов и эпиграмм. Я тоже писала эпиграммы, и некоторые из них были написаны нами совместно. У нас даже выработался своеобразный язык с включением в него «новообразованных слов», которым пользовалась вся шульмановская семья.
Кика бесконечно доброе создание тоже опекала меня, учила кулинарному мастерству и беседовала со мной на французском языке. А главное, учила меня терпимости к мелочам жизни и выдержке.
И Сом, и Кика стали моей жизненной опорой. К ним я могла обращаться в трудные для меня минуты, они защищали меня от людей, которые, используя мою излишнюю доверчивость, могли принести мне зло.
Потеряв их, я осиротела. Единственным утешением служат мне их дети Боря и Лиечка, в которых живут родительские традиции и которые для меня как родные.
Любовь Алексеева, Санкт-Петербург
Дом друзей
Много разных домов на свете,
Но навряд ли такой ты встретишь:
Где чужой, где почти незнакомый
Себя чувствует, словно он дома.
Дом, в который ты входишь без стука,
Где не верят облыжным слухам,
Где ты можешь излить свою душу
И тебя не устанут слушать.
Где тепло и зимой, и летом,
Где тебя ободрят советом,
Где всегда и во всем помогут,
Выйдут встретить, отправят в дорогу!
Здесь к твоим недостаткам терпимы,
Здесь не любят лишь подхалимов,
Ненавидят ханжей и трусов
Что «катят на колесах турусы».
Если ты обижаешь слабых,
Если сплетни плетешь, как баба,
Ручки этих дверей не трогай,
Убирайся своей дорогой!
Заходи, не робей, прохожий,
Коли ты на людей похожий!
Если ты справедлив, если честен
Можешь выпить с хозяином вместе!
Любовь Алексеева, Санкт-Петербург
Вместе всю жизнь
Личность человека оценивается не только по его знаниям, но и по качествам, важным людям, которые окружают его. А эмоциональный мир человека ценится по соприкосновению с ним не только в обычных, но и в экстремальных ситуациях.
Именно такого рода встречи и обычные, и экстремальные случались у меня и с Соломоном (Солей) Шульманом, и с его женой Рахилью (Кикой) Альбовой почти на протяжении всей моей жизни. Ведь с ними я была знакома еще со школы! А с Солей вообще с первого класса!
Вопрос формирования личности всегда надо начинать рассматривать со школы и семьи. Нам повезло со школой. Мы, к счастью, учились в бывшей Анне-Шуле, где до 57-го класса еще преподавали настоящие педагоги. Мы все их очень любили и потом не раз вспоминали в течение всей жизни. А впоследствии заново осознали, что именно так надо учить и воспитывать детей.
На сохранившейся у меня первой нашей школьной фотографии Соля сидит внизу, на полу. И даже сейчас, глядя на фото этого небольшого пухленького мальчика, трудно себе представить, что в будущем он станет не только мудрым советчиком, но и в некотором роде Судьей! Впрочем, он стал им еще в нашем детстве: советчиком и судьей в наших детских спорах. Тогда, в детстве, Соля не разделял нашу компанию в веселых играх и танцах на большой перемене. Среди нас шумных и драчливых Соля уже тогда, в детские годы, был мудрым судьей. Причем суждение его принималось всеми безоговорочно.
Соломон Шульман среди школьных друзей, 1938 г.
Уже тогда было заметно его пристрастие к гуманитарным предметам. Когда и как он успевал прочитывать столько книг, причем на 5 лет вперед, уму непостижимо! К тому же был он неисправимым мечтателем: о каких неведомых странах и путешествиях он нам рассказывал! Он просто бредил ими
Общеизвестно, что именно в годы юности, в молодости впервые встает вопрос о смысле жизни. Во время его решения и происходит открытие своего «я»: начинается процесс формирования личности человека и закладываются основы его духовности. По-видимому, именно в наши школьные годы зародилось у Соломона желание посвятить себя решению экологических проблем. Теперь, когда проблемы эти вышли в современной науке на первое место, я удивляюсь тогдашней прозорливости Соломона! И еще: именно с тех пор сам труд ученого стал для него источником удовольствия
С Кикой (Рахилью Ефремовной) Альбовой я также виделась часто, обычно на занятиях драмкружка. Кика мягкая, добрая, нежная и просто обаятельно-красивая органично входила в наш круг.
После школы наши пути разошлись высшее образование мы получали в разных вузах. Потом была Война. И лишь в 1945 году состоялась наша первая после Войны встреча. Эта первая встреча хотя и была недолгой, но почему-то запомнилась. Встретила я Соломона на Менделеевской линии, где тогда работала. Он шел, тяжело опираясь на палочку. И хотя был уже тогда инвалидом II группы, не жаловался на свою беду, а с увлечением рассказывал о своей работе на кафедре В.А. Догеля в университете.
Вспоминается один случай, рассказанный моим старым школьным другом Димой Ромашовым: о добром и, как я считаю, героическом поступке Соломона во время Блокады.
Находясь в Ленинграде в течение нескольких дней по своим служебным делам, Соля узнал, что Дима буквально умирает от голода. Он нашел Диму и поделился с ним своим скудным пайком. И позднее он наведывался и подкармливал его не раз. И я убеждена, что Соля не только спас, но и вернул Диме жизнь. Вот так и проявляется сущность человека в экстремальных ситуациях.
Но, как я уже говорила, кроме экстремальных ситуаций есть и обычные, житейские. Они также могут быть очень показательны при оценке качеств человека. Помню нашу первую послевоенную встречу школьных друзей. Было это в 1958 году. Это была встреча тех, кого не унесла, пощадила война. Мы были молоды, полны радостных планов. Встреча проходила у меня на квартире и готовилась сообща. Была выпущена газета, сочинен гимн. Бо́льшая часть наших «ребят» хвастались своими военными подвигами, своими успехами и достижениями. Но Соломон Шульман был предельно скромен, и в шуме, возгласах собравшихся его почти не было слышно
Встреча наша завершилась в любимой школе, за партами, в присутствии учителя по физике. Мечтали и о новых будущих встречах. Но встречаться у меня больше не было возможности приезд из Антарктической экспедиции мужа, маленькие дети И предложить проводить подобные встречи у себя я уже не могла. И тогда Соломон пригласил всех, кто сможет и захочет, собираться в их доме 7 января: раз в год и без предварительного согласования. Так и получилось, что все последующие годы дом Шульманов превратился в дружеский «приёмник». Сюда приходили отметить какие-либо даты или просто посоветоваться. И конечно же, 7 января каждого года собирались все «школьники» кто мог. Все необходимое делалось незаметно казалось, в доме есть «скатерть-самобранка». Добрыми «ангелами» этого дома были жена Соломона Рахиль и их дочь Лия. Следует заметить, что Лия получила в наследство от родителей ту же душевность и отзывчивость к чужим бедам. После ухода из жизни мамы Лия оставалась такой же заботливой хозяйкой, и дом Шульманов еще долгие годы оставался открытым для друзей. И кто бы ни приезжал в Питер, Соломон устраивал его как гостя у себя, помогая во всех делах и хлопотах. А Кика его жена Рахиль Альбова-Шульман была ему верной подругой, вернее другом, помогавшим во всем своему мужу, и ученым, прокладывавшим в науке свой путь.