Громкое дело. Роман - Виталий Новиков

Громкое дело

Роман

Виталий Новиков

© Виталий Новиков, 2016

Глава 1

Колония общего режима во Владимирской области. Январь. За окнами барака идёт снег.

В помещении барака проживает двадцать пять человек. Помещение представляет собой зал, заставленный двухъярусными кроватями в два ряда. Стены покрашены в бледно-голубой цвет. На потолке вместо плафонов две лампочки: у входа и в центре. По допотопному радиоприёмнику передают местные новости.

За окном только начинает темнеть.

Зэки заняты своими делами: кто читает газету, кто-то общается, сбившись в группу, кто-то расхаживает по проходу между рядами кроватей. На табуретке около тумбочки сидит зэк Юрий Юсупов. Он москвич, ему сорок лет. Он пишет письмо жене, положив тетрадный лист перед собой на тумбочку. У Юсупова интеллигентное лицо: он окончил институт и успел поработать инженером, пока не наступило новое время; в девяностые годы он открыл своё дело. Несмотря на фамилию в облике Юсупова было мало азиатского: в нём было намешано много кровей. Москва есть Москва, здесь всегда мало смотрели на национальность. Столица испокон веков влекла к себе людей энергичных, активных представителей разных народов, которые и создали особый тип людей в России  москвичей.

Дверь барака открылась, и солдат зычным голом позвал:

 Юсупов на выход!

Юрий выдвинул ящик тумбочки, быстро спихнул в него письмо и шариковую ручку, после чего пошёл к выходу.

Конвойный  молодой солдат в полушубке с «Калашниковым» на плече вёл Юсупова через площадь к зданию администрации колонии.

 Юсупов, у тебя есть курить?  спросил конвойный.

 Я не курю.

Подошли к двухэтажному зданию из белого силикатного кирпича  администрации колонии.

Конвойный провёл Юсупова в кабинет на первом этаже с номером 5 на серой старой двери.

 Вот, привёл, товарищ капитан,  отрапортовал конвойный.

В небольшом кабинете сидел за письменным столом в военной форме с погонами капитана мужчина тридцати трёх лет, белобрысый с красноватым лицом. Так выглядел капитан Пастухов  оперативный сотрудник колонии.

 Подожди за дверью,  приказал конвойному капитан.

Тот быстро исполнил приказ.

 Садись,  лениво приказал Юсупову капитан.

Юсупов сел на старый, видавший виды стул, напротив капитана.

Капитан вышел из-за стола, подошёл к окну. Он с минуту смотрел в окно, потом взял стакан с чаем с подоконника и громко отхлебнул из него два раза. После этого капитан обернулся к Юсупову.

 Ну что, Юсупов, похоже дело твоё наконец-то может сдвинуться с мёртвой точки,  сказал он.  Похоже

 Спасибо, Михаил Васильевич.

 Пока не за что.

 Что-то стало известно?

 Пожалуй, нет.

Капитан снова сел за стол.

 Твоим делом заинтересовались в ФСБ,  сказал Пастухов.

 Правильно, мой брат должен был обратиться к ним за помощью.

Пастухов иронично улыбнулся. Юсупов заметил в этой улыбки знак скепсиса.

 Юсупов, знаешь, сколько людей, попадающих сюда, обращаются в разные инстанции за помощью в надежде на то, что их отсюда вытащат? И в ФСБ обращаются, и в Генеральную прокуратуру, и в центральный аппарат МВД, даже президенту письма пишут

 Значит, это всё не поможет?

 Не знаю.

Юсупов опустил голову.

 Я скажу тебе кое-что; это конфиденциальная информация. Не ты один жалуешься на то, что пострадал от ментов-беспредельщиков. Ещё несколько зэков дали информацию оперативным сотрудникам колоний, где отбывают наказанию о том, что им подкинули наркотики и оружие милиционеры. Причем, как и в твоём случае это были сотрудники МУРа; и были названы те же имена и фамилии, о которых ты рассказывал мне. Ты не одинок в своём горе, Юсупов.

 Так почему же с ними никак не разберутся? С этими подонками?!

Пастухов улыбнулся и пожал плечами.

 Я тебе сразу поверил, Юсупов. У меня есть опыт. Я могу отличить криминальную личность от обычного человека; но ты пойми, я не могу так просто тебя выпустить отсюда из личной симпатии. Я всего лишь винтик в большом неповоротливом механизме государства. Не я это решаю. Что мог, я сделал. Кстати подарки, которые привозила твоя жена мне, я не взял, и ты не думай, что я имею какие-то корыстные интересы

 Неужели всё так прогнило в нашем государстве?

 Дело не только в государстве, Юсупов.

 А в чём же ещё?

 В людях. Откуда берутся все эти воры, бандиты, насильники, маньяки, извращенцы? Они живут среди нас, рядом с нами, и к сожалению их много.

 Не все такими рождаются Кого-то таким делает жизнь, общество, да то же государство

 Ладно, я тебя собственно для чего сюда позвал. Вот тебе бумага, напиши всё, что ты мне рассказывал о твоём деле, об этих милиционерах-беспредельщиках; пиши подробно, чем будет больше деталей, тем лучше.

Конвойный проводил Юсупова обратно в барак. На улице уже стемнело.

В бараке зэки смотрели старый цветной телевизор. Картинка была с помехами. Передавали новости. Владимир Путин выступал на какой-то конференции.

Юсупов снял телогрейку и повесил её в общем гардеробе на гвоздь; потом пошёл в туалет. Рядом с дверью, ведущей в туалет, висел большой плакат с кандидатами в президенты. Скоро должны были состояться выборы президента страны. Шёл 2000 год.

Юсупов остановился у плаката и начал его изучать.

Глава 2

Главное управление собственной безопасности МВД России.

В маленьком кабинете на двух человек лейтенант Василий Болотников изучал дело трёх милиционеров служивших в юго-западном округе Москвы, упрятавших за решётку сына бизнесмена Шестакова, подбросив ему наркотики.

Василий одет был просто: голубая рубашка и джинсы. Ему было двадцать два года. У него было обычное русское лицо с простоватыми мягкими чертами лица. Он был склонен к полноте. Совсем недавно он окончил институт и устроился на службу. Ему пока не доверяли вести серьёзные дела, и он чаще всего был на подмоге у старших. Его начальником был майор Олег Краснов. Он дал ему дело милиционеров с юго-запада, для того чтобы Василий мог лучше ознакомится, как нужно вести дело и допрашивать подозреваемых. Второй стол в кабинете был свободен всё короткое время службы Василия; в управлении была большая нехватка людей.

Три фотографии осуждённых милиционеров. Наглые, циничные физиономии, про таких в народе говорят: ничего святого. Василий всматривался в лица преступников на фото в деле. Профессор Ломброзо наверно был прав  есть у преступников какие-то особенности, выделяющие их среди других людей. Правда, Ломброзо искал какие-то физиологические особенности. Василий подумал, что профессор несколько не там искал; глаза  вот зеркало души, вот отгадка; пустой, холодный взгляд. Пустота, пугающая, скрывающая тьму желаний и помыслов.

В кабинет вошёл майор Олег Краснов. Он был в сером пиджаке и жёлтой рубашке. В левой руке он держал бумаги. Ему было тридцать шесть лет. У него было несколько красное лицо и крючковатый нос, редкие пегие волосы он зачёсывал назад.

 Василий, всё мечтаешь?

Василий отвлёкся от изучения дела.

 Не мечтаю, а изучаю.

 Молодец. Через пять минут, жду тебя у себя в кабинете. Теперь ты будешь вести дело не как помощник, а как настоящий следователь.

 Наконец

 Зря радуешься.

 Почему?

 Дело тухлое Через пять минут у меня.

Через пять минут Василий вошёл в кабинет Краснова. У Краснова был такой же небольшой кабинет, как и у Болотникова, но на одного человека.

Краснов стоял за своим большим столом и перебирал какие-то бумаги. Позади него висела старая политическая карта Советского Союза.

 Садись,  разрешил сесть младшему коллеге Краснов.

Болотников сел рядом со столом сбоку от Краснова.

Прочитав что-то из бумаг, Краснов тоже сел. Он сцепил пальцы рук перед собой, посмотрел на коллегу, потом отвёл взгляд в сторону.

 Вася, мы попали,  наконец начал Краснов.

 В каком смысле?

 Нам поручили очень важное и трудное дело.

 Это как-то связано с представителями власти?

 Нет, слава богу; но всё равно нам от этого не будет легче. А теперь по порядку. В колониях несколько заключённых дали показания оперативникам о том, что они были задержаны незаконными методами; причём их закрывали одни и те же лица.

 Они не могли между собой сговориться?

 Вряд ли, это очень трудно сделать.

 Так в чём же трудности, я не понимаю?

 Эти люди  милиционеры, которые сфальсифицировали дела, очень серьёзные люди, в основном полковники, старшие офицеры МУРа из отдела по борьбе с незаконным оборотом оружия.

 Да, это не мелочь.

 Пока у меня есть только список фамилий. Дело это мы будем вести вместе с ФСБ.

 Да, это не мелочь.

 Пока у меня есть только список фамилий. Дело это мы будем вести вместе с ФСБ.

 Зачем же они фальсифицировали дела против этих несчастных.

 Деньги, бизнес. Их бросали за решётку и предлагали выплатить выкуп за освобождение или вообще отдать бизнес.

 Это просто крутой беспредел. Это точно люди из МУРа?

 Точнее не бывает. У них наверняка много денег, оружия и связей

 А нам даже оружие выдают только в самых экстренных случаях.

 Оружие здесь не поможет. Победить таких людей можно только мозгами, а они у тебя, Вася, есть. В нашей группе пока только мы двое. Мы можем привлечь к делу только проверенных людей, чтобы не было утечки информации

 Когда начинаем работать по этому делу?

 Прямо сейчас. Начнем, знаешь с чего? Ты поедешь в МУР, покопаешься в их личных делах, обязательно сделай копии их фотографий. Я тебе дам список этих людей. И знаешь что; возьми дела и других людей каких-нибудь, чтобы не возникло мысли, что ты работаешь конкретно по этим людям. Сейчас мы никому не можем доверять Даже кадровикам муровским.

Глава 3

У полковника Зудина был большой кабинет обставленный современной дорогой мебелью.

Юрий Зудин был плотного телосложения с седой бородой и усами. Начальство разрешило ему не бриться, потому что у него после бритья было сильное раздражение на коже. Он был в рубашке. Китель висел на спинке стула.

Зудин достал из сейфа бутылку конька и немного налил себе в бокал. Выпил. В кабинет постучались.

 Заходи,  командирским голосом разрешил Зудин.

В кабинет вошли в гражданской одежде майоры Сосновский и Хазаров.

 Сейчас соберу,  сказал Зудин.

На его столе в маленьких тисках был зажат газовый пистолет «Иж». Зудин сам растачивал газовые пистолеты, делая из них настоящее боевое оружие, у себя в кабинете.

Зудин собрал пистолет и передал Сосновскому.