Олег, давай не будем вдаваться в подробности, слабым голосом попросила Яна. Ты лучше расскажи, кого здесь убили, и что ты обо всем этом думаешь.
Ну, значит, так, перекатился следователь с носков на пятки и обратно, убит известный писатель Марат Аркадьевич Заволжский. Слыхала, наверное, о таком?
Это тот, который написал «Смелее, в бой, мой генерал»? робко предположила Яна. Она не очень хорошо была знакома с творчеством современных литераторов, но радио в машине все же иногда слушала. Во всяком случае, фамилия Заволжский частенько упоминалась в различных эфирах.
Вот-вот, «смелее в бой», подтвердил Соловьев. Убит он был, вероятно, еще вчера, во второй половине дня. Во всяком случае, предварительный осмотр тела показал именно это. В дальнейшем медэксперты определят точное время смерти, он обернулся на кровать. Орудие убийства предположительно что-то вроде меча, взятого, видимо, из коллекции хозяина. Яна тут же вспомнила, как она проходила мимо полузакрытой комнаты, в которой висела шкура леопарда.
Кто же его обнаружил? все еще поеживаясь, спросила Быстрова. Кому так повезло? Ей было не по себе: она стеснялась своей слабохарактерности и хотела побыстрее начать помогать следствию. А увидев Маргошу, которая деловито, словно раскормленный голубь на базаре, расхаживала вокруг страшной кровати, она совершенно пришла в себя и даже встала со стула.
Соловьев тем временем отвернулся и о чем-то вполголоса спросил криминалиста.
Так я и думал, разочарованно протянул он, снова оборачиваясь к Быстровой, никаких отпечатков
Ну, так кто первым увидел тело? спросила Яна уже более твердым голосом Соловьева.
Да соседка. Она и милицию вызвала. Кстати, очень интересная молодая дамочка, хмыкнул отчего-то Олег. Если хочешь, пойдем на кухню. Серега Репнин как раз начал допрашивать ее, так сказать, на скорую руку.
Они вместе прошли в кухню, которая, скорее, напоминала небольшую деревенскую избу: примерно сорок метров, обитые деревянными лакированными дощечками со всех сторон, впечатляли. Развешанные на стенах предметы домашней утвари «под старину», в «духе народных традиций» придавали «избе» вид музейной экспозиции. В глубине стояла встроенная кухонная мебель, тоже «с русским духом». А посреди «избы», словно гигантский гриб-боровик, высился дубовый стол на одной толстой ноге. Вокруг стола были расставлены ручной работы резные стулья с высокими спинками.
На одном из таких стульев и сидела красивая молодая девушка с огненно-рыжей копной волос («везет же мне сегодня на рыжих», подумала Быстрова, вспомнив молодого хамоватого врачишку). Тонкой изящной ручкой рыжая девица трепетно сжимала белый батистовый платочек, которым изредка, с большой аккуратностью промакивала вокруг глаз. Вся ее заплаканная острая мордочка напоминала лисичку, во всяком случае Яна определенно сравнила ее с маленькой лесной хищницей. Рядом с рыжей сидел хмурый Сергей Репнин («ежик», как давно окрестили его Яна и Маргоша за непослушно торчащие во все стороны короткие волосы) и, включив диктофон, вполголоса задавал обычные в данной ситуации вопросы.
Значит, вы говорите, Марина Витальевна, прибавил «ежик» децибел своему голосу, увидев входящих в кухню Соловьева и сыщиц, что Марат Аркадьевич вчера сам вам позвонил и попросил зайти?
Да, слабым, слегка подрагивающим голоском стала отвечать «лисичка», теребя воланчик пестрого шелкового халатика, он позвонил мне и сказал, что неважно себя чувствует, что просит меня поскорее зайти
А почему именно вам он позвонил? наседал «ежик», вы были, простите, в каких-то особых с ним отношениях?
Ну, как вам не стыдно! О чем вы таком говорите, с укоризной взглянула рыжая на «ежа» и тут же снова опустила глаза. Марат Аркадьевич, как бы это сказать, ну в общем, он платил мне за то, что я иногда прихожу к нему, убираю квартиру, когда домработница вместе с его семьей уезжает на дачу, покупаю продукты, даю лекарства Знаете, внезапно, словно вспомнив что-то хорошее, оживилась она, Марат Аркадьевич ведь гений, он такой известный писатель, ему, естественно, не гоже заниматься хозяйством Да и не умеет он этого делать Рыжая закашлялась, не умел, простите, она театрально промокнула платочком около глаз и снова затараторила, вообще я ведь рядом живу, в этом же подъезде, только на шестом этаже. Родителей у меня нет С детства Ну, да это к делу не относится. Сначала с тетей Полей жила, а потом и тетя умерла. Но Марат Аркадьевич, он очень хорошийон не дал меня в детский дом сплавить. Стал моим опекуном, нянечку оплачивал, помогал с учебой в школе, в общем меня с детства опекал Жалел, что ли То подарок какой подарит на день рождения, то на Новый год сладостями завалит И жена его, Наталья Николавна, всегда со мной очень приветлива. Она, когда я выросла, даже поручала мне заботиться о Марате Аркадьевиче, пока ее самой дома нет: доверяла. Потому что уже много-много лет мы все вместе тут соседи
Исчерпав, видимо, весь свой запас красноречия, рыжая замолчала и, деловито поправив на груди халатик, выжидающе уставилась на Репнина.
В котором часу он позвонил вам вчера? спросил Олег Соловьев, присаживаясь на один из резных стульев.
Было что-то около пяти вечера, задумалась на секунду Марина, да, да, точно, я еще подумала, когда он позвонил, что на закате многим людям нехорошо делается вегето-сосудистая система шалит, перестраивается к ночи.
Вы медик? удивленно вскинул брови Соловьев.
Нет, а почему вы спрашиваете? в свою очередь удивилась Марина.
Ну вы про вегето-сосудистую систему так интересно рассказываете
Ах, это, улыбнулась Марина, так это я от тети Поли знаю. У нее все время гипертонические крисы были. Она и умерла-то после одного из таких вот крисов сердце не выдержало Поэтому я все про давление знаю, вздохнула Марина.
Ну вы про вегето-сосудистую систему так интересно рассказываете
Ах, это, улыбнулась Марина, так это я от тети Поли знаю. У нее все время гипертонические крисы были. Она и умерла-то после одного из таких вот крисов сердце не выдержало Поэтому я все про давление знаю, вздохнула Марина.
И что, пришли вы к Заволжскому около пяти вечера, что было потом?
Ну, я дала ему лекарство, фенозепам. Он почему-то один боялся его принимать. Хотя таблетки эти очень успокаивают и расслабляют. А Марат Аркадьевич, как все гении, очень нервный был Боялся иногда, особенно, когда плохо себя чувствовал, один оставаться Вот я и приходила к нему, когда звал. Поговорим, поговорим, чайку попьем. Глядишь, он и улыбаться начнет. А то сначала его всего трясет, глаза безумные Боялся он чего-то очень, внезапно вскинула глаза рыжая на Репнина, не говорил, правда, но я чувствовала. Он что-то скрывал ото всех. Боялся, а кого и чего, не знаю Может, правда, это у него мания какая-то с годами приключилась Кто их разберет, писателей этих Мне, когда я спрашивала, всегда отвечал в полушутливом тоне: мол, не дай бог, Маришечка, узнаешь, сама с ума сойдешь
Так прямо и говорил? спросила Яна. Она уже давно с любопытством разглядывала прозрачную бледную кожу с голубыми прожилками: свойство рыжих. Фарфоровая белизна личика девушки казалась какой-то ненастоящей, игрушечной. И Быстровой на ум почему-то пришла сказка об оловянном солдатике, влюбленном в фарфоровую статуэтку. Как вы думаете, Марина Витальевна, Марат Аркадьевич не хотел вас расстраивать или просто отшучивался?
Да не знаю я, отрешенно пробормотала рыжая, мне как-то все равно было Это ведь только сейчас я вспомнила, когда такое несчастье случилось.
Марина Витальевна, снова подал голос Репнин, а когда вы уходили, ничего необычного не заметили? Ну, может, при вас кто-то звонил Марату Аркадьевичу Или заходил кто-то
Да нет, вроде вообще-то я ушла, когда он заснул, я всегда так делала, недоуменно посмотрела на «ежика» Марина. Он сначала всегда очень суетился, волновался, что-то пытался мне рассказать а потом, как фенозепам начинал действовать, то речь его становилась, ну, как вам сказать, такая смешная, он слова ронял из фразы, путал имена и получалось очень смешно А потом вообще засыпал И я всегда уходила спокойно домой, закрывала дверь снаружи на ключ, чтобы он был спокоен.
У вас есть ключ от этой квартиры? снова стал проявлять интерес к рыжей Соловьев.
Ну а как же! с вызовом подтвердила «лисичка». Я же с самого начала сказала, что у меня всегда хранился второй ключ мало ли что И Наталья Николавна мне говорила, что так спокойнее: мало ли что вдруг приступ какой с Маратом Арадьевичем приключится, и он до двери дойти не сможет. А тут я прибегу, лекарства накапаю. И ему так спокойнее было
Где сейчас этот ключ? спросил Соловьев.
Да вот же он, рыжая сунула руку в карман халатика и выложила на стол большой винтовой ключ. А как бы я иначе поняла, что случилась беда?! Ведь я сегодня с утра решила позвонить Марату Аркадьевичу: узнать, как самочувствие, не нужно ли чего в магазине купить. Я всегда так делала после его приступов. Ну вот, рыжая положила ногу на ногу и с силой запахнула халатик, позвонила я, позвонила, а трубку никто не берет. Я еще через полчаса может, подумала, он в ванной А когда и через час он опять трубку не взял, я уже заволновалась. Сначала, конечно, сбегала позвонить в дверь ничего, тишина. Потом набрала Наталью Николавну на даче, она сказала, что тоже с утра не может дозвониться. Ну мы подумали-подумали, и она попросила меня открыть квартиру и проверить, дома ли его портфель может, в издательство поехал, а мобильный забыл А тут вон какой кошмар, Марина вновь запахнула халатик с такой силой, что чуть не задушила сама себя.
Скажите, Марина Витальевна, Репнин достал из нагрудного кармана целлофановый пакетик, в котором что-то темнело, и поднес поближе к рыжей, вам эта штуковина ни о чем не говорит?
Что это? с опаской глянув на содержимое пакетика, произнесла молодая женщина.
Это было найдено на груди Марата Аркадьевича. Скорее всего, какой-то талисман или предмет ритуальной атрибутики Мы пока не знаем, эксперты будут разбираться Скажите, этот предмет вы видали раньше в квартире Заволжских? Репнин сосредоточенно вглядывался в лицо рыжей.