Сны в кулаке. Избранное - Анна Гордеева 2 стр.

В коридорах былого фонит отсутствием,
В необжитые комнаты двери заперты.
И намёка здесь на тебя так пусто мне.
Заколочены досками окна намертво.

Тишина исполняет романсы пустоши,
Так же скудно и бедно, не видно финиша.
И мелодия эта по стенам пусть бежит,
Уплотняя пространство так, что не двинешься.

Кислород забирая в себя по капелькам,
Тишина замедляет поток вибрации.
Белым шумом в ушах оседает замертво,
Иллюзорным в бесчисленных вариациях.

Это редкие всплески моей фантазии,
С тишиной приходящие в эти комнаты.
Привидения-звуки, играя фразами,
Отпевая прошедшее, вновь не поняты.

Лето плавится и стекает на дно бокала.
И в богемском плену солнце в винном дрейфует море.
Ты в груди моей проросла солевым кристаллом,
Напитавшись слезами и кровью моей лав стори.

Шелест волн поёт и устало ласкает берег,
Размывая следы голливудской любовной драмы.
В пляжном доме погибших чувств с петель сняты двери.
Пыль забвенья покрыла узор нашей монограммы.

По окрестности вьётся шлейф сладковато-пряный
Отгоревших страстей, нашей тихой, щемящей неги.
Пишет почерком неразборчивым, нервным, рваным
Память глупая, прикрывая в мечтаниях веки.

Отдыхает ночь на отвесных могучих скалах.
А нутро моё завывает так хрипло, надсадно.
Лето плавится и стекает на дно бокала,
Не пьянит уже, нет. Аромат источает смрадный.

Ты не пахнешь ладаном, воском церковных свеч.
Не с тебя писали иконные образа.
Не касалось благословленье покатых плеч,
Только светом веры сияют твои глаза.

Сущий грешник, верить в спасенье не мой удел.
И не черпаю я в молитвах душевных сил.
Я, имея то, что когда-либо захотел,
Добывал всё сам, ни о чём Его не просил.

Гнул проклятый мир, тех, кто стал на моём пути.
К цели напролом, не жалея чужих голов.
Покаяние никогда не было в чести.
Одинокий волк среди стаи пугливых псов.

С проданной душой и бессрочной путевкой в ад.
Не указ никто мне: ни Дьявол, ни, даже, Бог.
Только за один мимолётный невинный взгляд
Пасть поверженный пред тобой на колени б мог.
Я бы отдал всё, что имею, что берегу
За возможность, пусть и чуть-чуть, но светлее стать.
Я бы без раздумий и битв сдался в плен врагу,
Если б ты одна даровала мне благодать.

Я не трону скверной своей чистоты святой,
Не накрою мраком чудесный кристальный блеск.
То, что делал прежде, сровняло меня с землёй.
Недостойному не касаться твоих небес.

Ты не пахнешь ладаном, воском церковных свеч.
Не с тебя писали иконные образа.
Не касалось благословленье покатых плеч,
Только светом веры сияют твои глаза.

Сущий грешник, верить в спасенье не мой удел.
И не черпаю я в молитвах душевных сил.
Я, имея то, что когда-либо захотел,
Добывал всё сам, ни о чём Его не просил.

Гнул проклятый мир, тех, кто стал на моём пути.
К цели напролом, не жалея чужих голов.
Покаяние никогда не было в чести.
Одинокий волк среди стаи пугливых псов.

С проданной душой и бессрочной путевкой в ад.
Не указ никто мне: ни Дьявол, ни, даже, Бог.
Только за один мимолётный невинный взгляд
Пасть поверженный пред тобой на колени б мог.
Я бы отдал всё, что имею, что берегу
За возможность, пусть и чуть-чуть, но светлее стать.
Я бы без раздумий и битв сдался в плен врагу,
Если б ты одна даровала мне благодать.

Я не трону скверной своей чистоты святой,
Не накрою мраком чудесный кристальный блеск.
То, что делал прежде, сровняло меня с землёй.
Недостойному не касаться твоих небес.

Я шагаю по проспекту,
Отовсюду льётся свет,
По дороге носит ветром
Неприкаянный пакет.

Он, наверное, кому-то
Раньше нужен был, но вот
Бессистемно, резко, круто
Телепают взад-вперёд,

То швыряют мне под ноги,
То забросят высоко
Вверх воздушные потоки
Без усилий и легко.

Я же думаю: «Когда-то
С тем пакетом кто-то шёл,
И служил пакет, как надо:
Долго, прочно, хорошо.
Скольких поменял владельцев
Этот полиэтилен?
Кто-то с ним ходил на дельце,
Иль не пользовал совсем.

И когда-то он был счастлив 
Что-то важное хранил.
А теперь, увы, не в масти
И совсем лишённый сил.

И пакет полезен, вроде,
Но не нужен никому 
Так и в жизни происходит.»
Думал я Но почему?

Ты знаешь, а я ждал тебя миллион зим.
Декабрь  дед седой мне щедро дарил снега.
И заморозком январь следовал за ним.
Я искренне верил  плата невысока.

Я вымученно созерцал белизны взлёт,
На белых крылах метели мечтая  вверх.
Я мерз изнутри, и меня покрывал лёд,
Я ждал лишь тебя, оттолкнув от себя всех.

С февральскими ветрами имя твоё пел,
Забравшись на скалы, я эхом слетал вниз.
Я проклял Амура и меткость его стрел,
Пенял на судьбу за бессмысленный каприз.

Я в шкурах звериных дичал и терял ум,
Оплакивал время без слёз, в полной тиши.
Звук чьих-то шагов вырывал меня из дум.
Кидаясь на шум, я найти тебя спешил.
Ты знаешь, а в жизни всему отведён срок.
И я, как декабрь тот, седой, и в руке трость.
Жалеть смысла нет, ведь я сделал всё, что мог.
Я ждал тебя миллион зим  вымерз насквозь.

У каждого своё: вселенная и боги,
Отчаянье и боль, блаженство и любовь,
Родимые сердца, пройдённые дороги,
Прожитые лета и кавалькада снов.

У каждого своё: безумие и страхи,
Скелеты страшных тайн и омуты страстей,
Осколки старых чувств и драные рубахи,
Рожденья первый крик и имя на кресте.

У каждого своё: стихи, иконы, краски,
Убитые надежды, яркие мечты,
Распахнутые души, глиняные маски,
Громады пирамид и ветхие мосты.

У каждого своё: смирение и норов,
Нечаянный восторг и серая тоска,
Глухая тишина, многоголосье хоров.
И каждому своя ведущая рука.

Мой апрель будет сложным, тревожным,
Предвещающим лишь неизвестность.
Перепутьем полотен дорожных,
Живописностью нового места.

Тиражами бульварной газеты,
От статьи до статьи всё мне ново.
И секреты, сплошные секреты,
Не понятно, к чему быть готовым.

На изломе весны снег апрельский
Разухабисто стылая вьюжит.
Я с такой переменою резкой
Не знаком, совершенно недружен.

Солнца яркого, жаркого мало,
И дожди отбивают чечётку.
Тучи строем, и серым застлало
День весенний размытый, нечёткий.
Где-то плюсов по Цельсию много,
Свежей зеленью прибраны скверы.
Мой апрель обнажён не по сроку,
На осадки бессмысленно щедрый.

Ты где-то на полках пыльно-прелая,
И цвет потеряла, стала блёклая.
Твой статус «нечитано»  так сделал я,
Не глянув оптическими стёклами.

В своём переплёте несуразная,
Руками не грета тихим вечером.
Из прошлого гостья безобразная,
Забытая мной, от делать нечего.

Мирами подкорковыми девственна.
Пойди догадайся, что там сгинуло.
Ты поизносилась неестественно 
За столькие лета ценность минула.

Рассохлась и со следами плесени,
За что-то не признана достойною.
С пропиской в помоечное месиво
Судьбу дожидаешься, спокойная.
Смахну, как ту пыль. Потом не вспомнится.
Лишь хламом на веки заклейменная.
И не возразит, такая скромница,
Отжившая, так и не прочтённая.

Неясный блеск в потоках света,
Средь кружев скромный завиток,
Твоё дыханье в струях ветра 
Любви живительный глоток.

Ты  в разговорах тихий шепот,
Слеза за пеленой дождей,
Улыбка там, где громкий хохот,
Касанье, прочих ласк нежней.

Ты  полутень в толпе огромной,
Лишь пара фраз среди поэм.
В разгар веселья ложно скромный,
Сбой средь устойчивых систем.

От одиночества спасенье,
Мой лекарь тела и души.
Алмаз в цепочке прочих звеньев,
Бутоны ириса во ржи.
Прости, слова слетают сами,
А я к тебе тянусь рукой.
И что же будет дальше с нами,
Ты знаешь? Да. И я с тобой.

День суетливый укрылся за горизонтом
И прихватил переделанные дела.
Сумерки чертят на небе ажурный контур,
Ночь вышивает серебряная игла.

Волосы льются на мягкость твоей подушки,
Кожу ласкает душистая простыня.
Скоро реальность рассыплется мелкой стружкой,
В край безграничных фантазий с собой маня.

Звездная пыль на ресницы твои осядет,
И принесёт мириады волшебных снов.
Кто-то, родной и желанный, прижмётся сзади,
Тихо нашепчет тебе про свою любовь.

Мир в колыбели качает твоё сознанье,
Ночь запрягает кометы в далёкий путь,
В дол бесконечных расцветов и увяданий.
Спи, пусть ничто не мешает тебе уснуть.

Упасть бы с разбега в небо
И в прядях седых столетий
Искать одичалый ветер
И ветку цветущей вербы.

Стадами нестись по полю,
Копытом его взрывая,
Колосьями возрождаясь.
В морях растворяться солью.

Громадой скалы могучей
Стремиться за птичьей стаей.
Под купол-лазурь взлетая,
Крылами развеять тучи.

Сознаньем ядра коснуться,
Сгорая лишь оболочкой.
В скитаньях дойти до точки 
Обитель не полных унций.
Спонтанным потоком мысли
Бить горными родниками,
Свободно под облаками
Летать, пробуждаясь к жизни.