Ага соврал Гай. Но Толик не про сепаратор Он сперва сказал: «Представь, что океаны это космос. Так вот, наша штука это то же, что спутник в космосе».
Ася осторожно возразила:
Спутники в космосе всего десять лет летают. А в морях подводные лодки уже давным-давно. И аппараты всякие
Я Толику так же сказал. А он говорит: «У нас совсем другое дело. Системы не те, и задачи другие». И объяснял про всякую автоматику. Я тогда вроде бы все понял, а сейчас в голове перепуталось У них теперь в лаборатории последняя подготовка, Толик там с утра до вечера. А я, видишь, гуляю Гай виновато посопел: На дракончиков наступаю Нога ныла ровной несильной болью.
Ася сказала с шутливой назидательностью:
Маленьких мальчиков нельзя оставлять без присмотра.
Ага, подыграл ей Гай. Но выхода не было. Отец с зимы в Алжире, там химический завод строят, он специалист. Маму к себе в отпуск вызвал, а про меня сказали, что нельзя. Галка, это сестра моя, в студенческом отряде, они Ташкент восстанавливают. А бабушке наконец-то путевку дали в Ессентуки А с дедушкой ни мама, ни бабушка меня ни за что на свете оставить не решились бы. Говорят: все равно что двух младенцев со спичками дома запереть А тут как раз Толик приехал. Он вообще-то в Москве живет
Повезло тебе, да?
Ага Мама говорит: «Толик, спаси, а?» Он спрашивает: «А ты не боишься этого пирата со мной отпускать?» Это меня то есть А она: «Боюсь, конечно. Но все-таки ты серьезный человек, кандидат наук» Ну вот, приехали, а здесь все не так, как думали: Толик по уши в работе, а я шастаю Мне-то даже лучше, только он переживает
Тебе у нас нравится?
Еще бы, вздохнул Гай. Первые дни я как-то ошалел. От моря, от всего А сейчас будто давным-давно здесь живу У меня дедушка почти севастополец.
Это вырвалось у Гая неожиданно, хвастаться дедом он не собирался, просто захотелось показать, что он, Гай, здесь не совсем чужой.
Он что, раньше в этих местах жил? спросила Ася.
Он не жил Он здесь воевал и погиб Это не тот дед, который в Среднекамске, а мамин отец. И Толика
Автобус потряхивало. Ася сбоку молча смотрела на Гая. Волосы ее качались над плечами. Гай сказал тихо:
Он в этих местах погиб, у Херсонеса. От мины
Дед политрук Нечаев всегда казался Гаю похожим на командира с известного фотоснимка «Комбат». Как он с пистолетом поднимается из окопа и зовет бойцов в атаку. Но сейчас дед представился другим. Лежащим в земле. Вроде каменного великана, вросшего в глубинные толщи херсонесских берегов, спаявшегося с глыбами древней разрушенной цитадели. И с бетонными блоками дотов и орудийных гнезд. Он сама эта земля. Громадный, просто километровый, лежит он, сложив на груди каменные руки И сверху через черную нору скатывается ему на руку тяжелая «лимонка».
«Что это»? спрашивает дед, не поднимая бетонных век.
«Это так. Дедушка, это случайно. Я потом уберу»
«Уберешь? Куда? И зачем?..»
«Ну это вроде трофея»
«А! Значит, ты добыл его в бою?..»
Что за подлая штука непрошеные мысли! Гай с досадой трахнул пяткой о стойку сиденья. И выгнулся, охнул: ядовитая игла прошла от ступни до колена.
Что? испугалась Ася. Опять?
Да нет, я сам, нечаянно Боль милостиво отступила. Гай вытер лоб.
Все-таки ты молодец, сказала Ася. Другие знаешь как орут от дракончика. А ты и не пикнул. Там, на берегу
Думаешь, почему не пикнул? усмехнулся Гай. Дух перехватило. А то знаешь как орал бы
Другие все равно орут, хоть и перехватывает
Они сошли на площади Нахимова.
Ну, как? Ступаешь?
Нормально, прихрамывая, сказал Гай. Плохо только, что рано приехали. Мы с Толиком должны в полвосьмого на причале встретиться, а еще шесть.
Ничего, подождем
Не торопясь, дошагали они до пристани. Ниже колоннады и лестницы, на дощатом широком настиле, толпились экскурсанты, и морской патруль вежливо требовал у растерянного дядьки вынуть из аппарата пленку: незачем снимать на рейде то, что не положено, город военный. Синели в бухтах боевые корабли, сновали катера. От них разбегались волны и звонко хлюпали под досками.
Рядом с начищенными медными кнехтами сидели мальчишки-краболовы. Спускали на шнурах круглые сетки с наживкой и ждали, когда простодушные крабы сами заберутся в ловушку.
Не люблю, когда крабов ловят, сказала Ася. Жалко их
Не люблю, когда крабов ловят, сказала Ася. Жалко их
Гай кивнул:
Если рыбу, это понятно. А их-то зачем?
Их тоже едят А еще чучела делают или сувениры клешни на цепочке. Все равно жалко. Они пользу приносят, дно очищают Гай, ты был в нашем аквариуме?
Нет В Панораме был, в Музее флота, на Малаховом кургане. А в аквариум пошли с Толиком, да там очередища
А хочешь?
Сейчас? Билеты не купим.
Если шагать можешь, пойдем
Очередь была в самом деле большущая. И у кассы, и у входа. Но Ася решительно подвела Гая к дверям и что-то шепнула контролерше дородной загорелой тете. Та заулыбалась и кивнула.
Внутри обняла Гая благостная прохлада с резкими морскими запахами. В застекленных шкафах он увидел чучела рыб, кораллы, раковины. Со стен скалились чучела акул. Гай вздохнул и стал оглядываться. Но Ася сказала:
Да здесь все мертвое. Пойдем
В следующем зале морской запах был еще сильнее. В круглом бассейне ходили осетры и похожие на куски черной клеенки морские коты. Из «клеенки» торчали острые, как шипы, хвосты, и у Гая опять сильно кольнуло ступню
Стены состояли из громадных аквариумов, просвеченных солнцем. Ася и Гай медленно пошли вдоль стекол. За стеклами проплывали стаи серебряных и разноцветных рыб узких и круглых, больших и мелких; юрких, как пацаны, и солидных, как пенсионеры. Пронеслись морские ласточки, важно глянул на Гая пестрый морской петух Шелестели среди водорослей пузырчатые струйки воздуха, ходили по камням замшелые старые крабы.
А вот дракончик, сказала Ася.
Гай увидел невзрачную рыбку с коротким, словно подрубленным хвостом.
Да ну его, поморщился он.
Все-таки запомни. Знать-то надо Ой, Гай, иди сюда, смотри.
Сверху в пустой, без рыб, аквариум тихо вплыла исполинская ластоногая черепаха. Больше метра в поперечнике.
Средиземноморская, прошептала Ася.
Черепаха глянула на Гая печальными, совершенно человеческими глазами. Ему даже неловко сделалось: он на воле, а она здесь. Наверно, грустит по Средиземному морю.
Я читал, что такие черепахи очень умные.
Конечно, умные Этой больше ста лет Знаешь, как такую породу зовут? Каретта.
Карета?
Да, только с двумя «т» На ней и правда можно кататься, как на карете, на облучке. Я видела в кино, как ребята катаются. Эти черепахи добрые, они даже моряков спасают, если корабль потонет
Гай сказал со вздохом:
Ты меня сегодня тоже спасла, как каретта
Ася рассмеялась так звонко, что на нее оглянулись, а черепаха обиженно отвернулась.
Каретта «Скорой помощи», сказала Ася.
Ага, засмеялся и Гай.
В половине восьмого Толика на пристани не оказалось. Это не встревожило Гая. Утром Толик сказал: «Если меня не будет, значит, я уехал раньше. Добирайся один, а я за это время ужин приготовлю В четверть девятого дома будь как штык».
Что же, Гай так и будет, успеет. Вот и катер подошел
При прощании с Асей возникла грустная заминка.
До свиданья, сказала Ася.
Пока вздохнул Гай. Что еще сказать? Он набрался смелости и спросил: А завтра дедушке обед понесешь?
Не знаю Мне завтра с утра на рынок надо
Мы утром с Толиком тоже на рынок заходим иногда, неловко сказал Гай.
Вы каким катером приезжаете?
Гай повеселел:
Обычно в восемь сорок пять.
Ася укладывала в сумку дедушкину куртку. Не разгибаясь, быстро глянула на Гая. Сказала серьезно:
Я запомню.
Последний из «Летающих П»
Катера ходили на Инкерман по-разному. Одни резво бежали сразу до мыса Голландия, где стоит большущее здание морского училища. Другие не спеша чертили бухту зигзагами на Северную сторону, потом на Аполлоновку, затем опять на Северную
«Румб» оказался таким вот неторопливым. Гай сидел на корме, на стопке твердых спасательных нагрудников, и нетерпеливо поколачивал по ним ногой. Правой, конечно. Левая все еще ныла.
Солнце уже потускнело и сваливалось к горизонту. Загорались перистые облака. Небо стало желтовато-серым, вода перламутровой, по ней бежали золотистые зигзаги. От этих зигзагов на черных корпусах и белых рубках теплоходов, что всюду стояли на якорях, змеились длинные отсветы. На палубе синего крейсера выстраивалась команда.
Все это было интересно и красиво, но Гая уже всерьез грызла тревога, что он опоздает. И тогда
Хотя что будет тогда? Толик его сроду не ругал. Они оба уважали равноправие. Конечно, Толик мог что-нибудь не разрешить (например, лезть в старую минную галерею у Четвертого бастиона или нырять с камней в незнакомом месте за Хрустальным мысом), но это было не обидно. Толик всегда объяснял, почему нельзя. Слегка насмешливо, но терпеливо. Лишь один раз рассердился. Выдал Гаю напрямик:
Ты говоришь «хочется». Мало ли кому что хочется! Мне сегодня, например, хотелось засесть с приятелями на весь вечер в «Волне». Там знаешь какие чебуреки! А я с вашим сиятельством гуляю, достопримечательности показываю.
Да, это было один раз, в самом начале. С той поры Гай вел себя умнее. Понял, какой груз взвалил на себя молодой дядюшка, согласившись взять с собой беспокойного племянника.
Было даже удивительно, что так легко согласился.
Конечно, они с Толиком и раньше неплохо знали друг друга. Толик приезжал в Среднекамск часто. А в прошлом году Гай с мамой жил у него целый месяц в Москве. Но именно поэтому Толик не мог не знать, что племянничек его (или брат, если хотите) не из породы тихих мальчиков.
Гай вспомнил разговор Толика и мамы незадолго до отъезда. Он слышал его сквозь приоткрытую дверь. Толик смеялся:
Да ладно, Варь, управлюсь. Надо привыкать. Глядишь, когда-нибудь своих заведу.
Мама, кажется, сказала, что пора бы. А Толик вздохнул:
Все на свете повторяется. Опять старшая сестра, которой некогда, опять мама, которой надо ехать, а мальчишку некуда девать Помнишь, это было в сорок восьмом году, в Новотуринске? Меня тогда в лагерь сплавили
Сейчас путевку не достать, сказала мама. Да и попробуй уговорить этого паршивца поехать в лагерь. Для него режим и дисциплина страшней всех казней Ты тоже был обормот, но как-то рассудительнее.
Всякое бывало, усмехнулся Толик. А Мишка-то чем плох? Он же добрый, только поскакать любит Знаешь, есть такое слово, не очень современное, но для Мишки подходящее: «постреленок».
Мама, помолчав, сказала:
Вполне современное. И подходящее, конечно. Хотя, видишь ли, Толик, он постреленок, но не так все это просто. Вот идем мы, например, по улице, он пустую консервную банку гонит по асфальту, гремит. «Перестань сейчас же», говорю. «Ага, мама» И еще пуще. И вдруг тихо. Смотрю стоит. «Что с тобой?» А он банку ногой чуть-чуть пошевеливает, и от нее зайчик на заборе. От золотистого донышка. «Смотри, говорит, будто невидимка мне желтой ладошкой машет» И потом целых полчаса ходил тихий