Ступай-ступай, торопила тетя Даша. Что ж теперь делать. Тебя, сам понимаешь, ни к какому делу не приспособишь. А иждивенцев у меня своих трое.
Тогда я побежала домой и кинулась к бабушке:
Давай возьмем Славу себе замуж, просила я. Он даже есть сам не может!
За кого же мы его возьмем? вздохнула бабушка. За тебя или за меня?
Конечно, за меня. У тебя дед есть и ты-то только стариться будешь, а я, пока он поживет, подрасту.
Была уверена, что моя добрая бабушка согласится, но она не согласилась. Только собрала немного еды, сложила в полотенце, оставив свободными два конца, и сказала: догони, подвяжи к плечу. Встретит добрых людей покормят.
Но я его не догнала.
По поселку же в основном ходили старики и старухи, а также молодые женщины с детьми. Иногда забредали величавые старцы-дервиши с высоким посохом, в цветных ватных (даже летом) халатах-чапанах.
Бабушка всегда подавала нищим. Когда раздавался стук в окно и слышалось: «Подайте Христа ради», она отдергивала шторку и, взглянув на того, кто за окном, посылала меня с куском хлеба, иногда если за юбку женщины держались дети, добавляла несколько леденцов или яблочков, или пару яиц. Смотря что было под рукой и в доме вообще. Но иногда, не знаю, по какому выбору, она приглашала приезжих нищих в дом, угощала чаем, а то и супом, детям давала молока и подолгу говорила с ними.