Для НАТИВы интерес представляла любая информация. Нарушение прав на выезд в Израиль это конечно важно. Но еще важнее был сбор информации через опекаемую НАТИВой диаспору любого, на выбор, характера. Научного, военного, политического.
Израилю, как государству в окружении врагов, нужны были солдаты, специалисты, ученые. Тому, кто платил, нужен был и более широкий круг знаний. В том числе из области военной и политической. B вот это, уже извините за прямоту, называется шпионаж.
НАТИВа в обмен на информацию и сотрудничество гарантировала своим подопечным во всём мире защиту и помощь. И всё это реально не только декларировалось, но предоставлялось.
Вот потому, согласитесь, брать в спецслужбу, в КГБ, активистов и подопечных НАТИВы это было уже по меньшей мере глупо. По большому счёту и по законам спецслужб преступно.
Поэтому вернёмся на исходную. Фильтр в Высшую школу КГБ СССР это вовсе не национальность. Это прямое или косвенное отношение к спецслужбе чужого государства. Есть контакт нет работы в спецслужбах.
Вот как-то так получалось. Поэтому, если ты приехал из Мухосранска СССР, куда ни НАТИВа, ни её представители, даже гипотетически дотянуться не могли, то вопрос национальности в КГБ даже не стоял. Это была зона ответственности тех, кто выбирал и организовывал проверку кандидатов и их последующий отбор.
В СССР особенно всех напрягало то, что НАТИВа в обмен на финансирование всем, чем могла, а могла она многое, делилась со своим спонсором США. Тем всё было интересно. ЦРУ оно всеядно.
В СССР особенно всех напрягало то, что НАТИВа в обмен на финансирование всем, чем могла, а могла она многое, делилась со своим спонсором США. Тем всё было интересно. ЦРУ оно всеядно.
По этому пятому пункту проверяли весьма досконально. Так мне стало известно обо всех своих предках до седьмого колена. До поступления в Высшую школу КГБ, Я по этому вопросу не просто не парился. Даже не задумывался об этом.
Зато узнал, что никого из тех, кто, даже гипотетически, ни в Краснодаре, ни в Вологде, ни в Москве и Питере (Ленинград тогда), ни в Чебаркуле, ни вообще где-либо в СССР, мог бы заинтересовать НАТИВу и попасть в её картотеку, ни в роду, ни среди родственников у меня не было. Слишком страна велика. Зато узнал, что были те, кто в походах Ермака, Степана Разина, Ивана Болотникова участвовал. Это мне проверяющие меня на соответствие пятому пункту потом рассказали.
То-то я недоумевал, откуда у моего дедушки по наследству иранский шамшир имелся. Говорил он мне, что из походов на Персию привезли. Но тогда я слушал невнимательно. Шамшир он и есть шамшир, или персидская (иранская) сабля. Она и сейчас у меня. Она даже в танке поездила под Москвой и на Красной Площади в 41м. Век её рождения, то ли XVI, то ли XVII. Дедушке она от его дедушки досталась, когда тот уходил на РусскоЯпонскую войну 1905 года. А ему, дедушке дедушки, из зипунов и других трофеев персидского похода Разина. В общем, погуляли и они, и сабля.
Поэтому никто и не удивился потом тому, что у моего однокурсника родной брат в Израиле оказался. Национальность никого и никогда в спецслужбах не интересовала. Интернациональная это организация. Причём любая если это действительно спецслужба.
Но работать, состоять и числиться одновременно в нескольких спецслужбах, это моветон. То есть неприлично. Причём всегда и везде. Не принято это. Потому не удивляйтесь, что американцы на Израиль обижаются, когда их шпионов ловят. Недоумевают американцы. Мы, мол, вам деньги платим, а вы шпионите.
А что делать? отвечают те. Специфика работы. Любопытство, опять же.
Один из тридцати шести претендентов сдаст экзамены и поступит в Высшую Школу КГБ СССР. Всего один. Но даже и при таком отсеве, будут ошибки и отбора, и выбора.
Зато дальше еще интереснее. После первичного отбора в Высшую Школу КГБ начинается самое сложное. Практически джунгли. Настоящий естественный отбор. Гонка в пять лет на выживание. Половина, если не больше, до финиша так и не дойдет. И это уже после поступления.
Глава III. Национальная психология шпионажа
Разный народ. Разная психология. Разное отношение к шпионажу. Если это так, то это явление. Его нужно изучать. Учитывать в работе. Этому нужно учиться.
Вот, например, психология китайцев. Было время, когда шла непримиримая идеологическая война. У них культурная революция и хунвейбины. У нас борьба за Мир во всём мире. Мы им, китайцам так прямо и говорим:
Вы неправильно всё делаете.
Они нам отвечают почти тем же, но по-своему:
Сами дураки. Переходите на сторону Китая. Мы вам каждый день гарантируем чашку риса.
Наши смеются. Китайцы не понимают. Но обижаются:
Разве можно так, в лоб про людей правду говорить? Не порядок. Вы грубые варвары. Какие такие важные дела с вами можно иметь?
Наконец дошло. Пригласили специалистов. По радио пошли сказки многозначительные рассказывать на Китай. В основном про животных. Тут же пошли отклики.
Это вы про что речь ведёте? Это Вы такого-то ошибки вскрываете?
Заработала тема.
Или индонезийцы. Слово русское «товар» знаете? Так на индонезийском это означает «пресная вода». Путешествуя по морям и океанам, они точно знали, что самое главное. За этот «товар» что угодно иногда можно было отдать.
Так вот, хотите испортить индонезийцу жизнь? Нет ничего проще. Торгует он чем-либо. Спрашиваете цену. Тут же даёте, сколько он сказал, и уходите. Всё. Это катастрофа. Почему не сказал, что больше стоит? Угрызения утерянной выгоды испортят жизнь надолго.
В деле разведки и контрразведки еще более сложная картина.
Например, в Японии нет статьи уголовного наказания за шпионаж. И дело это вполне себе уважаемое. Шпионь сам и можешь помогать другому. Но учти. Японцу, если он настоящий японец, следует о предложении пошпионить незамедлительно доложить вышестоящему руководству. За это его ждёт уважение и повышение по службе. Это первый знак, что начальство его недооценивает. Его знания и опыт. И рекомендацию начальство даст, чтобы не обижал уважаемых людей. Они знают к кому обращаться.
В японской разведке тоже были свои традиции и правила. Например, простой уборщик или дворник, если он в японской разведке, вполне мог оказаться по званию даже генерал.
Но вот популярная в Западном мире профессия тайного соглядатая и наёмного убийцы ниндзя в Японии наоборот, дело хоть и нужное, но мало уважаемое. Люди эти из низшей касты. Общаться с ними приличным людям не положено. Если что нужно, то только через посредника.
Большой вклад в своё время в изучение национальной психологии внёс русский путешественник и ученый, МиклухоМаклай. Думаете, кого англичане в Малайзии боялись больше всего? Малайских крисов? Китайских восстаний? Охотников за головами даяков? Вовсе нет. Орангутанов боялись лесных людей. Аборигенов.
Рецепт яда описан в одном из томов МиклухоМаклая. Давно не переиздавался он. Так вот. Не дай Бог белому человеку поссориться с лесными людьми.
Сумпитан (духовое ружьё), отравленная стрела с обламывающимся наконечником и всё. Противоядия нет. Откуда придёт смерть, никто не знает. Китайцы кстати их еще больше аборигенов боялись, а малайцы дружили. Не в традиции обижать лесного человека. Он среднее чтото между человеком и духами. А духи это обычно предки. Их сердить и обижать нельзя ни при каких обстоятельствах. (Рекомендую перечитать Конан Дойля про Шерлока Холмса. Там тоже кое-что есть).
Про Ближний Восток и того сложнее рассказывать. Предложение пошпионить, посотрудничать, поделиться информацией это ли не истинное признание. Настоящее признание твоих заслуг, влияния и перспектив. Ты ждал этого. Наконец то, кто-то на тебя сделал ставку. Твой рейтинг и влияние выросли. И что поразительно. Об этом следует незамедлительно всех близких и дальних поставить в известность.
Это менталитет. Вот его мысли:
Вы думаете, что я это, так себе? Ошибаетесь. У меня такие связи и задания, что Вы все по сравнению со мной так себе.
В самом деле. Вспомните советскую классику. Кино называется «Белое солнце пустыни». Там, некоторые умные реплики мой друг, Олег Осетинский понапридумывал. Вот к примеру шедевр фильма: «Меня господин главной женой назначил!». И все в фильме, из тех, кого это касалось, тут же приняли это за истину, которая подлежит безусловному и незамедлительному исполнению.
Вот как бы рассказывает случай один мой товарищ по Дому на Белорусском. Приезжает он с другим товарищем, но из ГРУ в одну из арабских стран. Прямо в столицу. На самолете. Там уже ждут. Встречают. Везут в посольство Ирака (это при Саддаме Хусейне дело было). Визу ставят. Дают сопровождающего.
Ночью из Посольства на машине такси везут на границу с Ираком. В маленький городок. В одну кофейню. Несмотря на позднее время, кофейня полна людей. Накурено. Провожатый заходит в кафе и кличет хозяина:
Где Ибрагим? Я тут русских шпионов привёз.
Хозяин тут же посылает мальчика за Ибрагимом. Говорит, чтобы поспешил. Тут русские шпионы приехали. Все это в полный голос. Никого не стесняясь.
Но реакция окружающих крайне уважительная. Тут же стол свободный нашелся. Хозяин кофе предложил. Настоящей. Арабский. За те пол часа, что ждали Ибрагима, практически каждый подошел к нашим, чтобы выразить своё почтение, уважение и сказать приветственное слово.
Когда прибыл Ибрагим, кофейная церемония началась с самого начала. Ибрагима все знали. И высказывали ему своё почтение на предмет того, что какой он большой человек, раз к нему люди такие приехали.
Никого не стесняясь, Ибрагим достал из-за пояса по большому пистолету. Передал нашим. Это вызвало еще большее почтение и уважение у окружающих.
Как проходили границу, не очень то и интересно. Правда там ещё и автомат выдали. И не зря. По пути в Багдад на машину напали. Обстреляли на трассе, на скорости в 120 километров в час. Но пронесло. Только колесо пробили. Машина в кювет. Люди из машины в песок. Тут же ответили из автомата и пистолетов. И сразу тишина.
Всё. На сегодня война закончилась. Кто были такие? Может, бандиты? Может, уже американский или британский спецназ? Кто его знает. Кругом пески и тишина. Только утреннее марево над шоссе, уходящем в бесконечность пустыни.
Пустыня закончилась неожиданно. Просто из песков мгновенно возникла зеленая стена цивилизации. Вокруг пальмы и прочая растительность. И зелёного, даже изумрудно-зелёного цвета воды Тигра и Евфрата. Такой зелёной воды, рассказывали ребята, они не видели никогда.