Это временное облегчение.
Скоты конечно, а тоже люди человеки.
Возможно, среди них есть и нормальные? Сказала Настя.
Нормальных не заказывают. Отрубил парень.
Бывают наверно обстоятельства или ты в это не веришь? предположила она.
Верю. Если только сам чел их и не создает.
Не специально?
В том то и дело что специально. Рискует. Может, пройдет, а может, нет.
Это глупо.
Иногда проходит. Даже очень часто проходит.
Все равно не понимаю.
Далеко не каждый решится. Смиряются. Прощают или денег жалко, а может они и последние были. Это же еще лишние затраты. Риск, что все вскроется. С трупа ничего не возьмешь, как правило. А они на это и рассчитывают. И все ради чего?
И ради чего? переспросила Настя.
Потешить свое самолюбие. Безапелляционно сказал он.
Ты думаешь?
А что еще.
Что-то другое, засомневалась девушка.
Конкретно?
Не могу сказать. Разве ты тешил самолюбие, когда убивал его. Он ведь твоего отца, мать, всю вашу семью покалечил. Если есть у тебя самолюбие, ты убиваешь, если нет то пусть живет. Так что ли?
Не знаю.
А не думаешь что это месть. А самолюбие это другое.
Фиг его знает! Платят деньги и лучше в это не вникать.
До-о-оро-огое удовольствие. Оно того стоит? Сказала Настя, растягивая слова.
Не знаю. Я никогда не заказывал никого, ответил он.
Не считая генерального?
Я его приговорил. Там другое дело.
Для них наверно тоже «другое дело».
Ну, может быть ты и права. Неохотно согласился парень.
Думаю права.
А все одно, если даже ты уверен и прав на сто процентов, а так точно не бывает, с этим жить потом всю жизнь, со вздохом сказал он.
Это точно.
Куда уж точней. Сам того не хочешь и вспоминаешь. Иногда забываешь и неделю не вспоминаешь, а то и десять дней, две недели, потом все равно начинает скрести. Я уже приспособился. Как начинают глюки душить меня, надо сразу на что-то другое заморочиться, отвлечься. Знаешь, как маленьких детей отвлекают, когда они начинают реветь. Переключают внимание и они забывают, что хотели плакать.
Помогает?
А что. Все то же самое. Если продолжать думать и себя накручивать то вообще так хреново будет, что прям, не знаешь, куда и бежать.
Сегодня тоже разгрузочный вечер?
Типа того. Получился.
А завтра как?
Когда с этим переспишь на утро как-то полегче, сказал парень.
А я не верю, что заказывают только негодяев и подонков. Люди они и есть люди. Кто-то и их любит, для кого-то и они стараются.
Они стараются для себя.
Конечно прежде всего для себя, но не только. Мне кажется даже у самого плохого человека, есть какая-то отдушина, проговорила девушка.
Фиг его знает! Может и есть, согласился парень. Я же не священник. Мне об их душе совсем ничего знать не хочется. Тут главный принцип «ничего личного». Я не стреляю в спины. Это тоже принцип. Я им всегда, перед тем как нажать на курок, так и говорю: «Извини брат. Ничего личного. Работа у меня такая».
Фиг его знает! Может и есть, согласился парень. Я же не священник. Мне об их душе совсем ничего знать не хочется. Тут главный принцип «ничего личного». Я не стреляю в спины. Это тоже принцип. Я им всегда, перед тем как нажать на курок, так и говорю: «Извини брат. Ничего личного. Работа у меня такая».
Ты думаешь, они успевают тебя понять?
Надеюсь да.
А я думаю, нет! Две, три секунды.
Извини. За секунду я с обрыва помню, падал на машине, столько в сознании картинок пролетело, кажется, вся жизнь прошла.
Обошлось?
Даже не перевернулся.
Повезло?
В тот раз да! Определенно подфатрило.
Пьяный был? Пьяным везет.
Нет. Ни грамма. Я раньше почти вообще не бухал. Еще три года назад был почти трезвенником. Вот думаю идиоты, на что свою жизнь разменивают. И не тянуло. Ты мне веришь?
Верю.
Слабо веришь?
А какой резон тебе врать.
Был мальчик паинька. Правильный. Теперь нет. Теперь другой стал. Мне все одно крышка. Недолго осталось. Раньше не было у меня такого предчувствия, а сейчас есть. Думаешь, люди могут предчувствовать свою смерть.
Наверно есть такие.
Думаю и я такой.
Может, кажется. Напряжение сказывается.
Это тоже. По лезвию хожу, но здесь другое.
Переспишь. Пройдет.
Не знаю. Как-то чувствую сам на смерть иду иногда. Одергиваю себя. Рискую по зряшному. Играю со смертью в рулетку как бы. Чет или не чет.
Глупая игра!
Да уж! Ничего хорошего. Завяз я. Хоть и на дистанции меня держат, все одно много знаю. И они знают, что я знаю. Что не знаю, догадываюсь. Один слово сказал, второй обронил, третий по телефону что-то там ляпнул. Нет, если я завяжу, то буду слишком опасный для них. Они меня теперь не отпустят. Еще бы год, полтора назад, можно было слинять. Теперь нет. Мать, брат, сестра под прицелом
А отец? Что с отцом?
Да уж три года как. Сердце оно же не каменное. Мать долго не протянет наверно сестру, брата жалко. Брат на той неделе в Мадрид вылетает на конкурс. Талант. Брата и сестру не отпустят. По нему и нас вычислят всех. Вот если меня убьют, то всем амнистия. Слушай! Сыграем в чёт не чёт. А? Убей меня. Он был уж сильно пьян, но тут взял себя в руки и казалось хмель выветрился из его головы.
Не поняла. О чем ты?
Давай я тебе дам пистолет. Ты нажмешь на курок. Ты будешь свободна. Он громко и нервно засмеялся, Держи. Он заряжен. Вот так правильно. Не бойся.
Нет! Я не хочу. Сказала она, брезгливо беря его в руки.
Да это фигня. Раз нажмешь. Плавно пальцем.
Нет! Нет!
Заладила.
Отпусти меня. Ты делаешь мне больно.
Нажми на курок. Зажми глаза, если боишься.
Настя смотрела ему в лицо. Он смотрел на нее не мигающим взглядом. Так продолжалось довольно долго.
Не буду, наконец решительно сказала она и положила пистолет на стол. Он с грохотом скользнул и чуть не упал с поверхности стола.
Это твой шанс. Не торопись отказываться.
Я не буду играть в твои игры. Ты много выпил.
Неважно сколько я выпил. Ты подписываешь себе приговор.
Будь что будет.
Как хочешь. Ладно. Давай обратно..
Настя так толком ничего и не поняла, толи он шутил, и пистолет бы не выстрелил, или все было в реальности.
Он надолго замолчал. Долго смотрел в темный угол комнаты, слегка свесив голову. Потом продолжил:
Да! А ты говоришь! Убить человека не так-то просто.
Зачем тебе все это?
Видишь сегодня не чёт. Предчувствие меня сегодня обмануло. Как ему верить. Ни фи-га ему верить нельзя, и никто вообще ничего не может чувствовать. Сказки это все. Сказки, правда?
Я ничего не говорила.
Да я это так. Налей еще.
Хватит.
Тебе же лучше дуреха. Пьяный киллер. Чувствуешь расклад. Сбежишь скорее.
Я не побегу.
Почему?
Потому что ты не будешь стрелять.
Я! Я не буду, он задохнулся от возмущения, да я!
Не будешь.
А с чего ты так решила?
Давай лучше поедем на вокзал.
А мне это надо?
Я домой хочу. В Читу. Там тоже у меня мама. Она ждет меня.
Ты точно и с концами и типа я тебя должен отпустить? А как же я тебя могу отпустить. Не могу я этого сделать.
Что убьешь меня?
Конечно. Я же профи. Тебе давал шанс? Давал. Ты им чего-то не воспользовалась. А теперь голуба трудно мне будет. Трудно. Не скрою. Но надо. Ведь надо?
И завтра к маме?
И завтра к маме?
А при чем здесь мама? Ну да! Пойду. А при чем ну да да и у тебя мама и у меня мама .у всех есть мамы. И все они ждут. Но это грязная работа. Кто будет за мной подчищать? Блин! Что с тобой делать!?
Поедем на вокзал.
Ну не знаю не знаю
Поедем.
Не знаю..
Я в Читу, а ты уж куда там захочешь. А то ты уснуть тут можешь.
Могу. Это я могу. О! Ментяры охренеют. Киллер мать его хреновый попался! И сразу звезды халявные на погоны.
Давай одеваться.
Идет. Мадам. Да! А как тебя зовут.
Настя.
Настя. Настенька! Очень приятно. Дайте поцелую вашу ручку, он приложился губа-ми к ее пальцам, какие у вас пальчики просто прелесть!
Уже хватит!
Отпускаю. О! А меня как?Хочешь узнать?
Дело твое.
А я тебе не скажу. Вот. Меньше знаешь лучше спишь. Он пьяно взмахнул рукой, Провожу тебя. Надежная у тебя сегодня охрана. Всех положу если что. Ты мне веришь?
Верю.
Нет, ты, правда, веришь?
Да верю, верю.
Тогда заказывай тачку.
На улице поймаем.
В машине его укачало. Она растолкала его и ее помощью, они добрались до зала ожидания.
Дежурный патруль неторопливо обходил отъезжающих. Спросили билет и у Насти. Она показала паспорт и билет.
А этот с вами?
Да! Он провожает.
Скажите ему, что спать здесь не положено. Слегка козырнул совсем молоденький лейтенант.
Обязательно.
Украдут такую симпатичную девушку, не заметит, пошутил он, уже удаляясь.
Скажу.
Они с напарником прошли до конца ряда, и пошли обратно.
Так и дрыхнет твой ухажер? улыбнулся лейтенант, вновь подходя к ней.
Да. Он с работы. Сильно устал.
Ничего. Раз кавалер нечего филонить. Вы вот заскучали. До поезда еще два часа.
Совсем нет. Да мы сами разберемся
Эй! Милейший. Просыпайся.
Лейтенант легонько толкнул его в плечо. Он что-то промычал, очнулся и, увидев перед собой милиционера спросонья, не разобравшись, попытался выхватить пистолет. Молодой лейтенант опешил, побледнел разом, рука его тоже скользнула за оружием. Все решали секунды, мгновения. Глушитель у парня запутался в кармане. Лейтенант выстрелил, навскидку не целясь. Это был один выстрел в грудь. Наверно он и не хотел убивать, а сделал это больше интуитивно или от недостатка опыта. Лейтенант выстрелил на опережение, но выстрел был точен. Парень не сразу умер и еще какое-то время смотрел на Настю и что-то пытался сказать. Она еле разобрала:
Зачем Настя? Так больно! Неужели все? Я же не сделал тебе ничего плохого.
Настя склонилась испуганная без слез и все время твердила, глядя ему в глаза с угасающим сознанием:
Это не я! Не я.. не я
Что было дальше. А что было дальше. Куча глупых вопросов в милиции. Подписка о не выезде. Желтушное не выспавшееся лицо следователя, который не столько спрашивал, сколько кричал и что-то требовал, угрожал, настаивал. О чем он спрашивал. О чем он спрашивал, и что она ему отвечала невпопад. Какая разница. Что она могла сказать. Что она вообще знала. Она смотрела в лицо это желтушное не выспавшееся лицо следователя и думала, что наверно ему за его рвение можно и должно добавить еще одну звездочку на погоны. Пусть! Пусть этот мир катится в тартары. Ко всем чертям!
Утром она шла по московским таким милым вчера улицам и думала думала, думала. Голова гудела от глупой бессонной ночи в милиции. О чем она думала? Просто не о чем. Ночной дождь как-то неожиданно свернул лето. Дворники в каком-то тупом рвении собирали опавшую за ночь листву. Собирали ее в большие кучи и поджигали. Листва не горела, а только противно тлела, заполняя дорожки и всю округу едким дымом.