Виктор Амадей II похоронен в Суперге.
Суперга католическая базилика, вздымающаяся над Турином на вершине одноимённого холма.
Отсюда в 1706 году будущий король Виктор Амадей II и его кузен принц Евгений Савойский наблюдают за осадой города французами и испанцами.В случае успешного исхода битвы они дают обет возвести на этом месте храм.
Строительством пышного купольного сооружения, которое начинается в 1717 году, заведует мастер позднего барокко Филиппо Юварра. В базилике похоронены все пьемонтские короли, начиная с Виктора Амедея II.
Исполняя волю папы Климента XII, (Лоренцо Корсини 17301740 годы), (Cosenza Corsini, поэтому Козенцкий пастырь), поклявшегося изгнать Габсбургов из их владений, останки Манфреда вырыты и перенесены на другой берег реки, за пределы Неаполитанского королевства. Турин, расположенный в Северной Италии, в него не входит.
Папа Климент XII (Лоренцо Корсини, 7 апреля 1652 года, Флоренция6 февраля 1740 года, понтификат с 12 июля 1730 года по 6 февраля 1740 года).
Получает юридическое образование в Пизе, в возрасте 33 лет принимает священнический сан. Климент XI в 1706 году вручает ему кардинальскую шапку. Семидесятивосьмилетний на момент избрания (в следующий раз в столь почтенном возрасте папой изберут лишь Бенедикта XVI в 2005 году), Климент XII почти слепой и очень больной. За него правит его непот, кардинал Нери Корсини. В период понтификата Климента XII Бурбоны захватывают Неаполь и изгоняют из Южной Италии Габсбургов.
Это вызывает новые беспорядки в Италии. «Светские владыки поспешно стремятся к тому, чтобы лишить папу всех его светских прерогатив». Эти слова одного из венецианских дипломатов предсказывают уже тогда падение папского государства, которое произойдёт спустя 150 лет. Папе Клименту XII обязана сохранением своей независимости Республика Сан-Марино. В 1738 году папа впервые осуждает тайную организацию масонов.
Папа Климент XII отлучает Виктора Амадея II (Манфреда) от Церкви. Когда хоронят отлученного от Церкви, у его гроба гасят свечи, затем несут их опрокинутыми. Теперь останки Виктора Амадея IIиз рода Габсбургов и Бурбонов находятся в изгнании.
Предвечная любовь не отвернется
И с тех, кто ими проклят, снимет гнет,
Пока хоть листик у надежды бьется. 135
И все ж, кто в распре с церковью умрет,
Хотя в грехах успел бы повиниться,
Тот у подножья этой кручи ждет, 138
Доколе тридцать раз не завершится
Срок отщепенства, если этот срок
Молитвами благих не сократится. 141
Ты видишь сам, как ты бы мне помог,
Моей Костанце возвестив, какая
Моя судьба, какой на мне зарок:
От тех, кто там, вспомога здесь большая». 145
Манфред открывает Данте: Бог не отворачивается даже от проклятых Церковью; но даже успевшие повиниться в своих грехах грешники, вынуждены ждать у подножия Чистилища, пока срок отщепенства не завершится тридцать раз. Поэт встречает душу короля Виктора Амадея II на пути в Чистилище, значит, его дочь Виктория Франческа Савойская (Костанца наследница по прямой), дожившая до 1766 года, добьётся беатификации отца ещё при жизни поэта. Став папой Пием VI, Данте воздаст должное всем своим друзьям и врагам.
Манфред открывает Данте: Бог не отворачивается даже от проклятых Церковью; но даже успевшие повиниться в своих грехах грешники, вынуждены ждать у подножия Чистилища, пока срок отщепенства не завершится тридцать раз. Поэт встречает душу короля Виктора Амадея II на пути в Чистилище, значит, его дочь Виктория Франческа Савойская (Костанца наследница по прямой), дожившая до 1766 года, добьётся беатификации отца ещё при жизни поэта. Став папой Пием VI, Данте воздаст должное всем своим друзьям и врагам.
Души умерших уповают на живых, которые, быть может, победят в церковной распре, откроют им дорогу в Чистилище, своими молитвами облегчат дорогу в Рай.
Чистилище Песня IV
Первый уступ Предчистилища. Нерадивые. Путники сворачивают с реки Мста на сухой путь.
Когда одну из наших сил душевных
Боль или радость поглотит сполна,
То, отрешась от прочих чувств вседневных, 3
Душа лишь этой силе отдана
И тем опровержимо заблужденье,
Что в нас душа пылает не одна. 6
Поэтому, как только слух иль зренье
К чему-либо всю душу обратит,
Забудется и времени теченье; 9
За ним одна из наших сил следит
А душу привлекла к себе другая;
И эта связана, а та парит. 12
Когда одна из наших сил душевных подвержена боли или радости, вся душа отдаётся этой силе сполна, а остальные силы бездействуют. Данте опровергает заблужденье платоников о тройственности человеческой души и манихеев о ее двойственности. Одна сила поглощена каким-либо ощущением и обращает к нему всю душу, а другая сила без души бездействует парит.
Так и душа Данте, поглощенная беседой с Манфредом, не замечает текущего времени. Само время при путешествии по водам течёт невыносимо медленно из-за вынужденного бездействия.
Дивясь Манфреду и ему внимая
Я в этом убедился без труда,
Затем что солнце было выше края 15
На добрых пятьдесят долей, когда
Все эти души, там, где было надо,
Вскричали дружно: «Вам теперь сюда». 18
Пока Данте разговаривает с Манфредом, наступает новый день, плавание продолжается. Когда Солнце поднимается на 500, что соответствует полудню, сопровождающие корабельщики дружно кричат, указывая путникам короткий путь: «Вам теперь сюда». Они и сами рады пойти этим путём, но не могут оставить груженые суда.
Подчас крестьянин в изгороди сада
Пошире щель заложит шипняком,
Когда темнеют гроздья винограда, 21
Чем оказался ход, куда вдвоем
Мой вождь и я за ним проникли с воли,
Оставив тех идти своим путем. 24
К Сан-Лео всходят и нисходят к Ноли
И пеший след к Бисмантове ведет;
А эту кручу крылья побороли, 27
Река Мста неторопливо несёт свои воды извилистым путём, но в каком-то месте можно срезать путь по берегу до ближайшего большого притока, по которому можно изменить направление движения. Необходимо выйти на обрывистый берег, по узкой тропинке подняться на вершину холма.
Данте сравнивает эту тропинку со щелью в изгороди, такой узкой, которую хозяин не потрудится и закладывать шипняком ветками колючих растений препятствием для скота и воров. Сан-Лео, Ноли, Бисмантова труднодоступные горные местности в Италии, с которыми поэт сравнивает это место.
Отдельно остановимся на Сан-Лео.
Сан-Лео город в Эмилия-Романья, в провинции Римини, у слияния рек Сан-Марино и Мареккья, чуть западнее итальянской границы с Сан-Марино. Население составляет около 3000 жителей.
Поселение Сан-Лео, ранее называвшееся Монтефельтро, основано римлянами вокруг храма Юпитера Феретрийского в III веке н. э., якобы.
С приходом христианства город назван в честь Святого Льва, спутника Святого Марина, именем которого названо Сан-Марино. Соседняя вершина передана во владение проповедовавшему в этих местах Святому Франциску Ассизскому, который основывает на ней монастырь. С 962 по 964 год, якобы, во времена правления короля Беренгара II, Сан-Лео является столицей Италии.
600-метровая гора Фельтро неизменно привлекает к себе внимание средневековых полководцев, ибо считается неприступной. Нынешняя ренессансная крепость выстроена местными феодалами, принявшими по названию горы имя Монтефельтро. В XV веке они носят титул герцогов Урбино и вообще играют значительную роль в истории кватроченто.
Поселение Сан-Лео, ранее называвшееся Монтефельтро, основано римлянами вокруг храма Юпитера Феретрийского в III веке н. э., якобы.
С приходом христианства город назван в честь Святого Льва, спутника Святого Марина, именем которого названо Сан-Марино. Соседняя вершина передана во владение проповедовавшему в этих местах Святому Франциску Ассизскому, который основывает на ней монастырь. С 962 по 964 год, якобы, во времена правления короля Беренгара II, Сан-Лео является столицей Италии.
600-метровая гора Фельтро неизменно привлекает к себе внимание средневековых полководцев, ибо считается неприступной. Нынешняя ренессансная крепость выстроена местными феодалами, принявшими по названию горы имя Монтефельтро. В XV веке они носят титул герцогов Урбино и вообще играют значительную роль в истории кватроченто.
После завоевания Романьи и Марке, действовавшим в интересах папства Чезаре Борджиа, замок Монтефельтро вместе с другими владениями этого семейства переходит папским родственникам делла Ровере. После смерти последнего из делла Ровере замок отходит к Ватикану. Папы держат в неприступной цитадели самых опасных своих противников, включая графа Калиостро, который проводит здесь в одиночной камере последние 4 года своей богатой приключениями жизни.
Путники проникают в узкую щель в склоне берегового холма, прочие души идут своим длинным путём продолжают плавание. Поэт подчёркивает: дальше они идут пешком.
Я разумею окрыленный взлет
Великой жажды, вслед вождю, который
Дарил мне свет и чаянье высот. 30
Путь шел в утесе, тяжкий и нескорый;
Мы подымались между сжатых скал,
Для ног и рук ища себе опоры. 33
Намного легче преодолеть эту кручу на крыльях, подобно Икару, но и окрыленный взлёт великой жажды, который дарит свет и чаянье высот, помогает Данте не меньше. Карабкаться вверх приходится на четвереньках.
Когда мы вышли, как на плоский вал,
На верхний край стремнины оголенной:
«Куда идти, учитель?» я сказал. 36
И он: «Иди стезею неуклонной
Все в гору вслед за мной, покуда нам
Не встретится водитель умудренный». 39
К вершине было не взнестись очам
А склон был много круче полуоси,
Секущей четверть круга пополам. 42
Устав, я начал, медля на откосе
«О мой отец, постой и оглянись,
Ведь я один останусь на утесе!» 45
Поднявшись по расселине на верхний край холма, путники выходят на его склон, который оказывается круче 45 градусов. Данте, перегруженный впечатлениями, утомившись, опасается, пройдёт ли он этот путь и спрашивает Вергилия: куда идти. Тот говорит: идти придётся в гору, пока не повстречается кто-нибудь, знающий дорогу. Поэт устаёт и начинает отставать, прося проводника подождать его.
А он: «Мой сын, дотуда дотянись!»
И указал мне на уступ над нами,
Который кругом опоясал высь. 48
И я, подстегнутый его словами
Напрягся, чтобы взлезть хоть как-нибудь,
Пока на кромку не ступил ногами. 51
И здесь мы оба сели отдохнуть
Лицом к востоку; путник ослабелый
С отрадой смотрит на пройденный путь. 54
Вергилий, называя Данте сыном, подбадривает его; в итоге они поднимаются на уступ берега, садятся отдохнуть на нём, оглядывая с отрадой пройденный путь. Они сидят лицом к востоку, следовательно, их путь далее лежит на запад.