Колонна военных машин двигалась со скоростью около пятидесяти километров в час. Это был плановый марш по подготовке молодых водителей. Возглавлял колонну «Урал», старшим в его кабине сидел майор Зубов. Было раннее утро, стояло морозное марево, шли с включенными фарами.
На этом ровном участке добавь газа, а перед поворотом, видишь вот там впереди, притормози, распорядился Зубов.
Рядовой Пашков послушно исполнял все распоряжения. Неожиданно на дороге возник медицинский уазик, которого занесло на скользкой дороге, и теперь он стремительно приближался к колесам «Урала» своей правой стороной на которой виднелся красный крест. Столкновение было неизбежным.
Тормози..ии! только и успел крикнуть Зубов, ожидая звона бьющегося стекла и железного скрежета.
Но уазик внезапно исчез, как и появился перед этим. «Урал» проехал еще несколько метров, прежде чем остановиться. Колонна прекратила движение. Майор Зубов вышел из кабины и начал осмотр местности. Следов дорожного происшествия не было, как не было и самого встречного санитарного автомобиля. «Ну, не померещилось же мне все это!» подумал Зубов. Он начал внимательно всматриваться в снежный занос, вначале отдаляясь, затем, приближаясь, к месту возможного столкновения и, наконец, заметил на снежном плато рыхлый квадрат размером примерно полтора на полтора метра. В то же мгновение квадрат ожил кто-то открывал заднюю дверь автомобиля. Зубов и еще несколько подбежавших военных бросились на помощь. Вскоре из автомобиля, нырнувшего в снег, вытащили четырех рядовых, одного сержанта. Они были невредимы. Следом самостоятельно выбрался лейтенант медицинской службы. Лицо у него было в крови. Кровотечение продолжалось из ранки на левой брови. Кровь стекала на шинель. Выйдя на дорогу, лейтенант зажал пальцами ранку. Кто-то достал из автомобильной аптечки бинт и подал ему.
Там в машине еще двое, сказал лейтенант, капитан Харитонов и водитель.
Помогли выбраться также им. У них травм не было.
Машину техпомощи сюда! распорядился Зубов.
Затем подцепили уазик и вытащили его на дорогу. Он был целехонек, даже стекла не потрескались. Послышался гул изумления. А когда мотор завелся с половины оборота, возгласы удивления переросли в восторг. Кровотечение из раны на брови у лейтенанта Камского прекратилось, ему помогли вытереть лицо. Затем он снял шинель и очистил ее с помощью снега. Еще минут через пятнадцать счастливчики продолжили путь. Зубов построил личный состав колонны и что-то эмоционально говорил.
Пересядь на другую сторону! приказал грузному наркоману лейтенант Камский.
Во время дорожного происшествия тот нечаянно рукой сильно толканул голову офицера, тормозя свое падение, в результате Игнат распек бровь о раздвижную створку автомобиля.
Водитель уазика при заносе с испуга, вместо торможения еще сильнее нажал на педаль газа, колеса успели в самый последний момент зацепить твердую почву и бросить машину в рыхлую снежную подушку.
И вот он месяц март и полноценный очередной отпуск. Самолет на Москву вылетел без задержек, благополучно приземлился в Домодедово, затем Игнат переехал в Быково и через несколько часов был в родном городе. Встретила его Сильвия сдержанно и суховато, сообщив, что маленькая Дарья температурит и ей предложено снова лечь в больницу, потому что в крови ребенка был обнаружен стафилококк. Снова лечение. Когда температура у Дарьи нормализовалась, Сильвия выписалась под расписку и молодая семья рванула судьбе навстречу в Восточный Казахстан.
Игнат с Сильвией и маленькой Дарьей благополучно поездом добрались до Москвы, потом на такси переехали в аэропорт Домодедово. Вылет самолета несколько раз откладывали. Наконец ночью вылетели, а утром уже были в Семипалатинске. Переехали на пересыльный пункт. Там дождались поезда и в предвкушении скорого окончания пути расположились на своих местах.
Как долго ехать? поинтересовалась Сильвия.
Со всеми проверками часа четыре.
Скорее бы.
Уже заканчивались вторые бессонные сутки. Дарья вела себя спокойно всю дорогу. Несколько раз попыталась заплакать, но ее быстро успокаивали, предлагая попить, поесть или меняя пеленки. Личико у ребенка после всех болезней было бледное, вокруг глаз на веках просматривалась синева. При посадке проверили паспорта и другие документы. Накануне Игнат связался по коммутатору с частью и сообщил повторно вдобавок к посланной накануне телеграмме, что едет с семьей.
Вот эта последняя остановка. Часа через полтора будем на месте, сказал Игнат Сильвии, когда поезд остановился в пустой степи. Из окон был виден пустынный степной пейзаж с рядами колючей проволоки, уходивших к горизонту. Игнат заметил, что по лицу Сильвии пробежала тень ужаса, но взглянув на него и других пассажиров, среди которых были женщины, она быстро овладела своими чувствами.
Началась проверка документов. Лейтенант Камский протянул свое удостоверение, паспорт жены, свидетельство о браке, свидетельство о рождении ребенка. Сержант, проводивший проверку вагона, все внимательно изучил, а затем сообщил:
Вашей жены в списках нет.
Да не может этого быть! воскликнул Игнат. Я же давал телеграмму, звонил с пересыльного пункта.
Ваша фамилия в списках есть, а жены нет, опять повторил сержант.
Взглянув на сержанта и его рядовых помощников, Игнату показалось, что они испытывают какое-то внутреннее удовлетворение от таких властных полномочий, но он быстро прогнал эту мысль.
Зовите вашего начальника! Мы везем ребенка прямо из больницы и не намерены рисковать его здоровьем.
Собирайте вещи, мы вас высаживаем! повторил настойчиво сержант.
Один из его помощников взялся за ручку коляски.
В это время из соседнего купе плацкартного вагона вышел офицер в звании подполковника и, подойдя впритык к ретивому сержанту, сухо и с выражением произнес ему в переносицу:
Чтоб через две минуты здесь был ваш командир. Время пошло.
Один и рядовых метнулся из вагона и быстро возвратился с капитаном заместителем начальника контрольно-пропускного пункта. Тот был непреклонен. Пришлось собираться на выход. Сильвия понимала, что вышла случайная накладка, но она была не на шутку встревожена. В ее взгляде чувствовалась и ласка, и материнская нежность, и покорность, и какая-то жесткая и холодная сила сопротивления тому, кто попытается причинить вред ее дитяти. На пути у этой силы стоять было бессмысленно и опасно. Артем чувствовал себя виноватым. Дежурный наряд услужливо подавал коляску, чемодан и другие мелочи. Их временно разместили в небольшой комнате ожидания для лиц, которых снимали с поезда. Больше там никого не было.
Зовите вашего начальника! Мы везем ребенка прямо из больницы и не намерены рисковать его здоровьем.
Собирайте вещи, мы вас высаживаем! повторил настойчиво сержант.
Один из его помощников взялся за ручку коляски.
В это время из соседнего купе плацкартного вагона вышел офицер в звании подполковника и, подойдя впритык к ретивому сержанту, сухо и с выражением произнес ему в переносицу:
Чтоб через две минуты здесь был ваш командир. Время пошло.
Один и рядовых метнулся из вагона и быстро возвратился с капитаном заместителем начальника контрольно-пропускного пункта. Тот был непреклонен. Пришлось собираться на выход. Сильвия понимала, что вышла случайная накладка, но она была не на шутку встревожена. В ее взгляде чувствовалась и ласка, и материнская нежность, и покорность, и какая-то жесткая и холодная сила сопротивления тому, кто попытается причинить вред ее дитяти. На пути у этой силы стоять было бессмысленно и опасно. Артем чувствовал себя виноватым. Дежурный наряд услужливо подавал коляску, чемодан и другие мелочи. Их временно разместили в небольшой комнате ожидания для лиц, которых снимали с поезда. Больше там никого не было.
Делай же что-нибудь! неожиданно зло и холодно сказала она Игнату.
Лейтенант Камский направился к начальнику КПП, представился и попросил позвонить в часть.
Фомин, слушаю! ответил начальник штаба.
Игнат изложил обстановку.
Да, не может такого быть! Я же все оформил. Пусть поищут у себя на КПП. Ладно. Я сейчас продублирую. Через десять минут получишь. И еще, пролистай журнал телефонограмм у «ефрейтора Пупкина», так майор Фомин называл нерадивых исполнителей из числа солдат. Я посылал заявку позавчера.
Игнат у писаря потребовал нужный журнал и через минуту обнаружил необходимый документ, где была указана его фамилия и состав семьи. Затем он направился к начальнику и предъявил запись.
Бывает Накладка вышла, прочитав текст, ответил начальник.
В это время в дверь постучали.
Да, заходите.
Вошел писарь.
Товарищ майор на лейтенанта заявка пришла! сообщил он радостно.
Хорошо. Можешь идти, сухо ответил он своему нерадивому подчиненному.
Когда Игнат возвратился к Сильвии в комнату для задержанных пассажиров, то встретился с ее тревожным вопрошающим взглядом.
Ну, что там? спросила она и по веселому бодрому облику Игната тут же поняла, что все в норме.
Да нашлась и старая заявка, и уже новая пришла, и машину за нами выслали!
Сильвия быстро промокнула платочком набежавшие слезинки в уголках глаз и улыбнулась. Неожиданно Игнат заметил на ее лице при мимических движениях мышц несколько морщинок, которых ранее не было, но они быстро исчезли, как легкие облачные полоски на солнечном небе.
В общежитии для семьи лейтенанта Камского комендант тут же освободил комнату, уплотнив холостяков, живших поодиночке в апартаментах на двоих.
О, даже горячая вода есть! открыв кран умывальника, воскликнула Сильвия.
В это время к ним в дверь постучали.
Да, входите! ответил Игнат.
Это были жены его однокурсников Екатерина Иванникова и Галина Вересова. Сколько неподдельной радости производят такие встречи.
Вадим Аркадьевич на лазаретном автобусе выехал встречать вас на конечной остановке, но не нашел. Заезжал в общежитие, чтобы узнать, в чем дело. А вас, оказывается, с поезда сняли, тараторила Вересова.
Какая глупость снять жену офицера с маленьким ребенком! поддакивала ей Иванникова.
А кто такой Вадим Аркадьевич? спросила Сильвия.
Фельдшер с твоим мужем в одной части работает, проинформировала Вересова. А как себя малышка чувствует.
Да вот прямо из больницы и сюда, ответила Сильвия.