Во-вторых, даже «среди членов МОК очень немногие понимают то, о чем действительно говорил Кубертен, хотя они и заинтересованы в том, чтобы олимпийское движение стояло над остальными спортивными организациями из-за своего «духовного статуса»» [Müller, 1998: 56].
В последующем тексте при изложении кубертеновской концепции современного олимпизма используются материалы предыдущих публикаций автора данной книги [Столяров, 1996б, в, 1998е, 2000б, 2005в, 2010л, 2011и, 2012а, 2013 г, ж, з, и, 2014а, в], а также диссертации Г.М. Аксенова [Аксенов, 2003], которая выполнена под руководством автора.
Для того, чтобы правильно понять идеи Кубертена, в первую очередь важно учитывать ту основную цель, достижению которой он посвятил свою жизнь.
Реформа системы воспитания как центральный элемент концепции
Часто встречаются утверждения о том, что в течение всей своей жизни основные усилия Кубертена были направлены на возрождение Олимпийских игр. Такое утверждение встречается, например, в учебных пособиях по олимпийскому образованию: Кубертен «был еще совсем молодым человеком, когда высказал мысль о возрождении Олимпийских игр. С этого момента всю свою жизнь Пьер де Кубертен подчинил осуществлению великой идеи» [Книга олимпийских знаний, 2004: 15; Олимпийский учебник студента 2003: 1415].
Такие утверждения не в полной мере соответствуют реальности.
На определенном этапе своей деятельности Кубертен действительно пришел к выводу о необходимости возрождения Олимпийских игр и много сил отдал для реализации этой идеи. Но сама эта идея подчинена его главной цели реформировать существовавшую в тот период систему образования и воспитания.
Этот замысел не случайно возник у Кубертена. Он учился в Парижском лицее и в военной школе в Сенсоре, а после окончания в 1880 г. иезуитского колледжа Святого Игнатия в Париже, отказавшись, вопреки желанию семьи, от военной, дипломатической и юридической карьеры, продолжил образование в Парижской свободной школе политических наук. В Парижском университете Кубертен получил три бакалаврские степени: гуманитарных наук (1880), точных наук (1881) и права (1885). В период учебы Кубертена система образования и воспитания во Франции подвергается резкой критике за ее невосприимчивость к новым научным, промышленным и общественным реалиям. Это во многом содействовало критическому настрою его мыслей в отношении этой системы. С ранних лет путь решения социальных проблем Кубертен усматривал в реформе системы образования и воспитания. И на протяжении всей своей жизни эту реформу он считал главной целью. Эта идея «наполнила смыслом всю его дальнейшую жизнь с того момента, когда в решении образовательной проблемы он увидел ключ к человеческому счастью и общественному благополучию» [Rioux, 1986: 3].
Об этом неоднократно писал и сам Кубертен:
«Я уже почти поступил в академию Сен Сир, уже видел себя погруженным в череду мирных лет со всей монотонностью гарнизонной службы, как вдруг мне пришло в голову резко изменить свой жизненный путь. Я захотел связать свое имя с большой реформой в области воспитания и образования» [цит. по: Politik 1980].
«Насколько я помню, у меня было такое чувство, что действенное лекарство таится в преобразованной системе воспитания, способной восстановить общественное спокойствие, влить струю мудрости и разумной силы» [цит. по: Дьюри, 1974: 123].
«Никакая реформа политического, экономического или социального характера не будет успешной без предшествующей ей реформы педагогики» [см. Anthony, 1994: 29].
«В течение пятидесяти лет мое существование было связано с педагогической реформой, в которой я начал прозревать первейшую и важнейшую необходимость нашего времени. Решительно отвергая все, что могло бы увлечь меня по другой стезе, с того момента я ориентировал себя исключительно в этом направлении» [см. Anthony, 1994: 31].
Один из лучших знатоков кубертеновского наследия Ив. П. Булонь заметил по этому поводу: «Кубертен был всю свою жизнь прежде всего реформатором системы образования. Это подтверждается многочисленными работами, которые он посвятил этой теме, такими, в частности, как «Утилитарная гимнастика» (1905), «Универсальный анализ» (1907) о проблеме интеллектуального воспитания, «Взаимное уважение» (1915) о проблеме морального воспитания. Именно в свете этих работ и только в их перспективе (предоставим психоаналитикам искать другую) нужно читать труды Кубертена об олимпизме» [цит. по: Кахигал, 1983б: 24].
На это обращают внимание и некоторые другие исследователи.
М. Мзали в своей лекции в МОА специально подчеркнул, что призыв Кубертена к возрождению Олимпийских игр древности на самом деле является результатом его долгих и кропотливых исследований в сфере образования» [Mzali, 1979: 63].
«Олимпийские игры в глазах Кубертена не цель, но лишь средство распространения идеи спорта, в свою очередь, являющегося главной составной частью системы воспитания» [Дьюри, 1974: 124].
В связи с этим особенно важно отметить, что при характеристике идей и деятельности Кубертена основное внимание, как правило, обращается на его замысел возродить Олимпийские игры, а лежащая в основе этого замысла педагогическая концепция либо вообще не затрагивается, либо кратко упоминается.
«Удивительно, пишет по этому поводу Ж. Дьюри, до какой степени тень, отброшенная главным творением его жизни, затмила само это внушительное здание, которое Кубертен, этот мечтатель, возводил в течение последующих 40 лет. А ведь уже тогда было ясно, что Олимпийские игры в глазах Кубертена не цель, но лишь средство распространения идеи спорта, в свою очередь являющегося главной составной частью системы воспитания» [Дьюри, 1974: 124]. То же отмечает и Д. Энтони член Совета Международного комитета имени Кубертена. Он пишет, что Кубертен «известен миру почти исключительно своей работой по возрождению Олимпийских игр. Его активная образовательная деятельность и ведущая роль в развитии физического воспитания в мире еще не получили должного признания, даже в профессиональных кругах, связанных с физическим воспитанием» [Anthony, 1994: 30].
Значит, для правильного понимания разработанной Кубертеном концепции современного олимпизма прежде всего важно учитывать главную цель его деятельности реформировать существовавшую в тот период систему воспитания.
Важнейшее значение в той или иной системе воспитания играет цель этой педагогической деятельности тот идеал личности, на реализацию которого она ориентирована, т. е. представление о том, какими качествами должен обладать наилучший, совершенный, образцовый человек. Целевая установка воспитательной деятельности самым существенным образом влияет на ее содержание, формы и методы.
Поэтому Кубертен, разрабатывая новую систему воспитания, прежде всего огромное внимание уделил поиску того идеала личности, на который должна ориентироваться эта система.
Идеал личности в олимпийской концепции Кубертена
Увлечение историей и философией Древней Греции определили ориентацию в проектируемой им системе воспитания на идеалы гуманизма и в первую очередь на гуманистический идеал личности.
Как отмечено выше (см. гл. 2) гуманизм ориентирован на такую личность, для которой характерно целостное развитие качеств и способностей. Но в разных гуманистических концепциях по-разному могут пониматься те качества (способности) человека, которые, согласно гуманистической концепции, должны быть у него целостно (разносторонне и пропорционально) развиты. В зависимости от этого дается разная интерпретация целостного развития личности, на передний план выдвигаются те или иные аспекты этого развития.
Наиболее широко в гуманистической философии представлено такое его понимание, согласно которому оно предполагает полноценное и пропорциональное развитие как телесных (физических), так и духовных (нравственно-эстетических) качеств. Такое развитие личности чаще всего обозначают термином «гармоничное развитие» [Берсенева, 2008; Гармонический человек 1965; Загвязинский, Амонашвили, Закирова, 2002; Кузнецова Л.В., 1988; Прядченко, 2005; Штайнер, 1995; Шумакова, 2006; Щетинина, 2010 и др.].
Идея целостной личности как гармонично развитого человека возникает в культуре разных эпох и народов. Наиболее ярко она представлена в лоне античной культуры [Античная агонистика 2002; Баумгартен, 2000; Билинский, 1998; Быховская, 1998б; Рожанский, 1991; Steinhaus, 1961; Young, 2005]. Древнегреческие мыслители сформулировали личностный идеал калокагатии (греческое слово kalokagathia от kalos прекрасный и agatos добрый), который подразумевает у человека гармонию тела и души, сочетание внешних достоинств с внутренними, духовными, нравственными качествами [Лосев, 1960]. Этот идеал восходит к платоновской и аристотелевской триаде: музыка, философия и гимнастика, которые рассматриваются как фундаментальные элементы, затрагивающие все аспекты человеческого существования: чувственный, познающий и психологический. «Если человек занимается только гимнастикой, писал Платон, то становится жестоким, грубым и диким; душа его, если бы в ней и была какая любознательность, не наслаждалась ни учением, ни исследованием какого-либо предмета, не занимаясь ни словом, ни иною музыкою, становится слабой, глухой и слепою; потому что она не возбуждается и не питается, и не очищает чувств своих». Идея гармонии телесного и духовно-нравственного начал в человеке нашла отражение в практике образования и воспитания античности. Свидетельством направленности этого образования на данную идею, стремления гармонично объединить совершенное владение тела, умение владеть собой, соблюдение правил чести и т. п. является тот факт, что гимнасионы в Афинах возглавляли люди, которых именовали «софронисты», т. е. «заботящиеся о добродетели» [Быховская, 1998: 9, 11]. И даже в Спарте воспитание физически здорового, сильного и выносливого воина осуществлялось в единстве с интеллектуальным и эстетическим воспитанием: в школах детей обучали «пиррическим танцам», приравнивая их к общей физической подготовке будущих воинов [Передельский, 2009а, б; Шумакова, 2006].
Зародившаяся в Древней Греции олимпийская идея также базировалась на положении о гармонии телесности и духовности (нравственности) человека [Античная агонистика 2002; Быховская, 1998; Szymiczek, 1972]. С этих позиций в Древней Греции было сформировано и понимание «идеальной олимпийской личности». Образцом такой личности считался Геркулес, воплощающий в себе гармонию телесных и духовных качеств [Paleologos, 1977, 1985]. Как отмечает К. Палеологос, «герой и полубог Геракл пример симметрии, истинный настоящий образец красоты. Этот великий идеал красоты и достоинства должен был стать примером для мужчин так, чтобы они могли представить эту действительную личность и понять его непревзойденное моральное и физическое великолепие». 12 подвигов Геракла «демонстрировали, что спортивные дела и достижения не были совершены исключительно телом, независимо от того, как хорошо оно натренировано, если сам человек не имел чистой и взращенной души, быстрого ума, храбрости, веры, настойчивости, то есть всех необходимых духовных и интеллектуальных достоинств». В Храме Зевса в Олимпии демонстрируется хорошо тренированное тело Геракла, прекрасные, красивые особенности его рельефных мускулов. «Это правило Ионийской школы, которая видит героя как представителя «kalos kagathos», где хорошо сформированное и гармоничное тело служит выражением красивой души, и лицо излучает интеллект, доброту и честность» [Paleologos, 1985: 54, 60, 67].