Указанные формы двигательной деятельности являются объектами исследования не наук о ФКС, а других наук (например, экономики, искусства, лингвистики, педагогики и т. д.). Объектом исследования наук о ФКС являются особые формы двигательной деятельности, которые они выделяют с помощью определенных абстракций. А именно, речь идет о таких формах двигательной деятельности человека, которые используются в первую очередь и главным образом для воздействия на тех людей, кто непосредственно осуществляет эту деятельность. Такое воздействие может преследовать различные цели и задачи: сформировать, изменить, сохранить или восстановить у человека определенные физические, психические, нравственные, эстетические и другие качества и способности; сохранить или укрепить его здоровье; удовлетворить его познавательные интересы; вызвать у него приятные эмоции, чувства и переживания (и тем самым способствовать его отдыху и развлечению); побудить человека к общению и создать ему условия для этого и т. д.
Для обозначения этих форм двигательной деятельности человека традиционно используется термин «физические упражнения». По своему функциональному назначению они существенно отличаются от тех, которые используются в первую очередь для решения упомянутых выше других задач: изменения и преобразования предметов внешней среды с целью создания материальных благ («физический труд» двигательная активность в процессе труда); создания художественных образов (танец, балет, пантомима двигательная активность как элемент художественной деятельности); передачи информации (речь, жестикуляция); бытового обслуживания (двигательная деятельность в процессе еды, бритья, использования косметических средств и т. п.) и др. Для обозначения деятельности человека, связанной с выполнением различных физических упражнений, за исключением тех, которые используются для его подготовки к спортивным соревнованиям[4], обычно (особенно в отечественных публикациях) используется термин «физкультурная двигательная деятельность (занятия физкультурой)».
Занятия физическими упражнениями и разновидность этих занятий занятия физкультурой (физкультурная двигательная деятельность) также относятся к числу важных объектов исследования философии ФКС.
Выделение других объектов ее исследования основано на учете того, что под воздействием социокультурной среды как стихийного, так и сознательного, целенаправленного (в соответствии с определенными образцами, нормами, традициями, идеалами, на основе использования специально выработанных для этой цели средств) тело (физическое состояние) человека в дополнение к своим природным атрибутам приобретает свойства и «окраску» не только социального, /15/ но и культурного толка как объективного характера (телесно-двигательные атрибуты), так и субъективного, проявляющегося в придаваемых телу смыслах, значениях, его символизации и т. п. [Быховская, 1996f].
Даже такие естественные физиологические потребности человека, как сон, питание и др. удовлетворяются в определенных социокультурных формах. На это обращал внимание Б. Малиновский, указывая на то, что дыхание, пищеварение, сон, реакция на солнце, ветер и погоду у людей никогда не подчиняются только врожденным физиологическим рефлексам, а модифицируются под действием социокультурных факторов. Самые элементарные двигательные акты также существенно модифицируются под влиянием той социально-культурной среды, в которой находится человек. Люди разных культур, профессий и поколений ходят по-разному. Они по-разному воспринимают физическую сторону своего существа, разными способами контролируют и используют тело, по-разному обращаются с ним. Г. Люшен, иллюстрируя это положение, указывает на то, что «даже такой элементарный вид моторной деятельности, как ходьба, есть нечто большее, чем простая совокупность органических процессов, происходящих в индивиде» и определяется культурной и социальной системами. Он ссылается на особенности походки израильтян йеменского происхождения. Так как в Йемене израильтяне находились на положении изгнанников, и каждый коренной житель мог безнаказанно их ударить, они передвигались быстро. В конце концов, такой тип передвижения стал составной частью их культуры. И хотя теперь в Израиле они живут в совершенно иной обстановке, у них сохранилась стремительная походка как составная часть их общей культуры [Люшен, 1979].
Каждая культура создает определенные нормы «контроля за телом», которые выступают как регуляторы поведения человека. Социально принятые нормы указывают, например, как сидеть за столом, как держать руки во время и после еды и определяют, какие манеры поведения являются «хорошими», а какие «плохими». В этих нормах учитываются пол, возраст и социальное положение людей. Например, что разрешено для мальчиков, запрещено или с трудом может быть допустимо для девочек.
В системе культурных норм «контроля за телом» одни положения тела считаются приличными, а другие не должны демонстрироваться. Определяется «порог стыдливости», т. е. ситуации, когда тело может быть обнаженным и когда, наоборот, оно должно быть скрыто от взора. Устанавливаются точные правила, когда, в каких ситуациях разрешены определенные рефлексы или спонтанные движения, такие, как чихание, кашель, вздох, смех или слезы. Считается важным и то расстояние, которое должно быть между двумя людьми. Это свидетельствует об их отношениях и их интимности. Уточняются приемлемые и неприемлемые способы поведения, связанные даже с тем, как люди должны смотреть друг на друга. В некоторых случаях рекомендуется смотреть человеку прямо в лицо, когда мы говорим с ним, в других наоборот человек должен опускать глаза. /16/ Есть бесчисленное множество средств и путей ухода за телом для того, чтобы сделать его более красивым. Имеются в виду такие естественные способы, как загар (пребывание на солнце), а также искусственные средства. Прическа, припудривание, макияж лица, бровей, использование губной помады, особый уход за руками и ногами, элегантная или неряшливая одежда полностью покрывающая тело или соблазнительно показывающая особо красивые части тела и, наконец, полная нагота все это относительно строго регулируется определенными условностями и зависит от традиций, от отношения к телу, от определенных установленных норм и, прежде всего, от возраста, пола и различных обстоятельств. Проблема контроля тела проявляется с особой остротой при определении состояния здоровья, болезней, необходимых профилактических действий, в половом (сексуальном) поведении, а также при решении вопросов об интенсивности рождаемости, плотности населения и т. д. Даже отношение к человеку в обществе, его социальный престиж во многом определяются тем, в какой мере его тело позволяет наиболее полно реализовать ту культурную модель телесности, которая принята данным обществом.
В социокультурном пространстве тело человека выполняет определенные символические функции. Особо важную роль в этом плане играет язык жестов и взглядов. Для того чтобы понять и истолковать определенным образом жесты и взгляды требуется знание определенного кода, который является частью данного типа культуры. Данная функция жестов и взглядов находит яркое выражение в таких видах искусства, как театр, пантомима, балет, танцы или фигурное катание.
Все указанное выше свидетельствует о том, что телесное бытие человека имеет «общественно-исторический характер» [Анцыферова, 1982]. Тело человека, включаясь в систему социальных отношений, в мир ценностей, смыслов, значений, символики определенной культуры, становится не только социальной по своему содержанию, характеру и значению, но и приобретает статус определенного феномена культуры.
Имеется в виду социальная и культурная сформированность того, как люди воспринимают физическую сторону своего существа, как контролируют ее, как используют тело, как обращаются с ним, как владеют телом, как к нему относятся. «Ни обращение с телом, управление и контроль за его функциями, ни наше отношение к нему, пишет по этому поводу К. Хайнеманн, не являются «естественными», универсальными и постоянными. Более того, разные общества делают из тела как физической структуры совершенно различные вещи. А именно, потребность есть и пить, способность плакать и смеяться, необходимость переносить боль и болезни остаются постоянными, однако их биологические предпосылки в различных культурах окрашены различным социальным оттенком. Идеалы красоты, оценки интеллектуальной и физической силы, чувство стыда и стеснения, разделение физических и умственных состояний на здоровые или нездоровые, контроль состояния аффекта все это не «основные признаки» человека, а лишь некоторые примеры высокой социальной изменчивости отношения к телу». Тем самым «оно является выражением общественных ситуаций, которые определяют, как мы воспринимаем физическую сторону нашего тела и контролируем ее, как мы используем тело в качестве экспрессивного средства выражения, как мы обращаемся с телом и владеем им, как мы пользуемся нашим телом, располагаем им и относимся к нему». /17/ К. Хайнеманн выделяет четыре аспекта тела, рассматриваемого как «социальная структура» и «социокультурный факт»: 1) «техника тела» способы осуществления разнообразных движений (бег, ходьба, прыжки, плавание и т. д.); 2) «экспрессивные движения тела» положение тела, жесты, выражение лица и т. д., которые служат средством символического выражения, самовыражения и коммуникации, т. е. «языка тела»; 3) «этос (этика) тела» отношение к телу, представление о нем, связанное с чувствами стыдливости, стеснения, идеалом красоты и т. п.; 4) контроль инстинктов и потребностей [Heinemann, 1980, Р. 69, 70].
Ницше писал, что каждая великая культурная эпоха не ограничивается освоением природы людьми преобразованием природных ресурсов согласно имеющимися у них представлениям это также эпоха освоения людьми собственной природы и еѐ преобразования в соответствии с имеющимися идеалами. На социальную модификацию телесности человека указывал и Гегель. Он писал о том, что свою собственную природную форму человек не оставляет такой, какой он ее находит, а намеренно изменяет. В этом причина всех украшений и уборов, всех мод, какими бы варварскими и безвкусными они ни были. В качестве примера он ссылался на крошечные ножки китаянок и процедуру прокалывания ушей и губ.
Для обозначения тела человека как социального и культурного феномена в отличие от естественного, биологически заданного тела необходимы определенные термины. П. Фройнд такое тело называет «цивилизованным телом» («civilized body») Иногда [Douglas, 1974; Heinemann, 1980; Krawczyk, 1984b] для этих целей используют термины «социальный (социокультурный факт), «социальная структура» («soziales Gebilde»). Но при таком подходе не учитываются указанные выше разнообразные воздействия социокультурной среды на телесность.
Один из вариантов решения проблемы следующий. Для обозначения тела человека как социального феномена (т. е. подвергшегося процессу социализации) используется термин «социальное тело». При этом важно различать социальную модификацию естественно-данного человеческого организма (природного тела) в результате стихийного воздействия на него социальной среды от его модификации в результате сознательного, целенаправленного воздействия с ориентацией на определенные идеалы, нормы и т. д. Это различие может быть отражено, например, в терминах «стихийно сформированное социальное тело» и «сознательно сформированное социальное тело». Термин «культурное тело» в рамках этой терминологической системы целесообразно использовать для обозначения тела человека как культурного феномена (т. е. представляющего ценность для определенного социального субъекта, а значит, ставшего элементом культуры), а термин «социокультурное тело» для обозначения тела человека как социокультурного феномена [Столяров, 2002в].