Что такое жизнь для большинства бледнолицых? Однообразие и скука. Страшный труд весь год, заботы и низменные страсти, просмотр рождественской сказки про миллионера и золовку, с хепиэндом в конце каждого года. То считается очень человечным дарить надежду тому, кому явно ничего не обломится. Недавно к этому священному присоединились семейные походы в церковь. Скука непрошибаемая. Единственная вещь, в которой все изощряются, как могут это смерть.
Кругом миллионы неустроенных людей, поэтому в моду войдут рождественские фильмы, про добрых, не теряющих присутствия духа бедняков. Это так мило бедняки, не теряющие духа. Нынешние хозяева жизни, или их дети, несомненно, когда-нибудь будут в последний раз замирать перед облупленной стеной, проклиная путь, который привёл их под дуло пулемёта. Лет через двадцать.
От нечего делать в последнее время я увлёкся фотографией и уже отснимал на своей «Практике» два десятка плёнок. Сделав фотографии, я увидел, что это ужасно, особенно городские фото. Там, где живут люди, нет ничего, что можно было бы снять на плёнку, ну ничегошеньки нет, эти постройки, улицы, грязные бараки не могли быть сотворены людьми. Наши города просто отвратительны! Лес же, лишённый человеческого присутствия, чудесен даже на моих дилетантских фотографиях. Так среди кого пришлось нам жить? Где мы были и где мы сейчас? Я знаю!
Я как-то задумался, ну вот сидит прокуратор этой квёлой как бы Сан Репы и какая всё-таки у него классная жизнь экономики в стране никакой, обязательств перед населением почти никаких, страшные по цене подарки при выходе на пенсию. Нет, экономика то есть, конечно, есть, помилуй бог, это я так, ошибся, есть экономика, да ещё какая экономика, мощная экогномика, кое-где ещё как бы кое-что шевелится и вроде благоухает. И кое-что даже вопреки стало оживать и показываться по телевизору вот, мол, растём не по дням, а по часам. Но положа руку на всё, на что можно, только дурак не видит, что рост в даже в десять процентов окажется в абсолютных размерах меньше одного процента например Германии, и всё это в принципе смехотворно. Эти ихние россказни страшная ложь, без которой им не прожить. Им уже нужно нам лгать, да-да! Есть просто ложь, есть статистика, а есть их статистическая ложь! Думаю, что скоро в Сан Репе будет тишь да гладь, а прокуратора будет выбирать Сейм так сподручнее. Так вот, нынешнему прокуратору, по совести говоря, следовало бы в первый же день арестовать бывшего прокуратора и повесить его на фонарном столбе за всё, что тот натворил. Но не может же «Сынок» обвинить в чём ни попадя своего «Папулю», который подбросил ему в подол прокураторский жезл. Господи, как бы я хотел увидеть революции, которая это сметёт! Ясно, что погибнем при этом, но и эти будут гибнуть. Им есть, что терять, мышам!
Я как-то задумался, ну вот сидит прокуратор этой квёлой как бы Сан Репы и какая всё-таки у него классная жизнь экономики в стране никакой, обязательств перед населением почти никаких, страшные по цене подарки при выходе на пенсию. Нет, экономика то есть, конечно, есть, помилуй бог, это я так, ошибся, есть экономика, да ещё какая экономика, мощная экогномика, кое-где ещё как бы кое-что шевелится и вроде благоухает. И кое-что даже вопреки стало оживать и показываться по телевизору вот, мол, растём не по дням, а по часам. Но положа руку на всё, на что можно, только дурак не видит, что рост в даже в десять процентов окажется в абсолютных размерах меньше одного процента например Германии, и всё это в принципе смехотворно. Эти ихние россказни страшная ложь, без которой им не прожить. Им уже нужно нам лгать, да-да! Есть просто ложь, есть статистика, а есть их статистическая ложь! Думаю, что скоро в Сан Репе будет тишь да гладь, а прокуратора будет выбирать Сейм так сподручнее. Так вот, нынешнему прокуратору, по совести говоря, следовало бы в первый же день арестовать бывшего прокуратора и повесить его на фонарном столбе за всё, что тот натворил. Но не может же «Сынок» обвинить в чём ни попадя своего «Папулю», который подбросил ему в подол прокураторский жезл. Господи, как бы я хотел увидеть революции, которая это сметёт! Ясно, что погибнем при этом, но и эти будут гибнуть. Им есть, что терять, мышам!
Вчера по телевизору с великим пиететом показывали хищную старуху, собственницу всей индустрии лосьонов в Америке. Заказной фильм. Коллекционершу замков и произведений искусства. Жуткая страна Америка. Лживая и ханжеская. Хитрая старуха, на которую и в молодости я бы не позарился и за миллион баксов, изображала без особенного успеха рафинированную светскую леди. Мерзкое зрелище. Ведущая слушала пошлые слова самовлюблённой старухи с таким видом, как будто ей подарили миллион баксов в рождественской корзине, а в рот положили леденец. А старуха просто кидала и вор чужого труда. Особенно меня поразило её поведение во время великой депрессии. Представляю, как ужасна была бы жизнь, если бы несправедливые общественные законы господствовали бы и в природе. Воры и разбойники присвоили бы себе право на вечную жизнь и вытеснили всех чудом уцелевших до сего дня честных. Это было бы полное растление вечная жизнь хищных и вороватых. А так в этом есть какая-то справедливость бомж и эта дива будут лежать в одной земле и Боги не будут спрашивать их о состоянии кошелька. Слава Богам в них есть потребность к насмешливой справедливости. Хвала вам, Боги, что в конце концов Вы убиваете всех!
«Карате» или сто граммов медного купороса на ведро. И шуруй!
Что такое история? Это когда от реальной жизни остаются одни слова.
Не надо мне больше читать о Риме. Только сердце надрывать!
Гулливер повержен. Комнатные львы лакают кефир, священные коровы набросились на варенье! Миниатюрные жирафы бегают под столом! Один кенгуру бдит в опочивальне, не уверенный в завтрашнем дне!
С точки зрения общечеловеческих добродетелей и ввиду полной извращённости нынешней буржуазной цивилизации, кичливые хозяева этой жизни на самом деле являются полным дерьмом. Им это трудно признать, но это так.
Вырвать у государства исключительное право на присвоение чужого труда, ренты, ссудного процента это и есть их цивилизация, называемая «Демократией». Желчные старики, именующие это «дерьмократией» или «демокрадией» ближе всего к истинной оценке этого явления.
Как бы я хотел сказать фразу, полную музыки: «В свободное от других занятий время я учился пению в хоровой школе в Ламбахе».
Это напоминает: «В некоем селе Ламанчском, названия которого у меня нет желания припоминать» ну а дальше по своему разумению.
А потом спустя несколько страниц написать:
«Визирь Кахиди, упавший негаданно в чан с нерафинированным дерьмом, в котором допрашивали его же пленников, вынужден был плавать в чане трое суток, ибо края чана были закруглены. Над чаном цвела сакура и акватория была запорошена её белыми лепестками. Подталкиваемый тремя законами Ньютона к поверхности, Визирь дрейфовал по течению».
Красиво, но не истинно! Мои семейные мемуары о жизни не столь интересны и здесь могли бы быть названы «Жизнь среди червей», «Жизнь среди микробов», «Преданные».
Честные всегда в проигрыше. Нельзя раньше времени стартовать, как это делают пройды, толкаться локтями, глотать таблетки. Мама учила в детстве здороваться со всякой сволочью. Сделали сволочам приятное, а сами не жили. Всё время отставали, отставали, отставали.
Красиво, но не истинно! Мои семейные мемуары о жизни не столь интересны и здесь могли бы быть названы «Жизнь среди червей», «Жизнь среди микробов», «Преданные».
Честные всегда в проигрыше. Нельзя раньше времени стартовать, как это делают пройды, толкаться локтями, глотать таблетки. Мама учила в детстве здороваться со всякой сволочью. Сделали сволочам приятное, а сами не жили. Всё время отставали, отставали, отставали.
С живыми мне всё понятно.
С мертвыми всё тяжелее. Поговорить с ними нельзя и попросить прощения тоже. Я о своей матери говорю, о её тяжёлой жизни и её смерти. Иногда думаю и вижу, что душа моя иссякает и бледнеет и мне нечего сказать в своё оправдание. Это страна несправедливости и тысячи стандартов. Тут есть граждане первого сорта, получающие всё полной мерой, второго сорта, десятого и сотого! То, какого они сорта ни в малейшей степени ни зависит от их внутренних достоинств, скорее наоборот! Собственно говоря, это уже не страна, а куча разваливающихся территорий.
Законов здесь нет и никогда не будет. Была и будет их симуляция.
Интересно: прошло столько лет с тех пор, когда Германия в страшной борьбе с нами была повержена, а все архивы под замком! Ни хроники не показывают, ничего. Я знаю, чего они боятся: все лишний раз увидят, что у злодеев человеческие лица, а у хозяев этой страны рыла! Кто вообще решает, что мне можно показывать, а что нельзя, назовите фамилии, кто это решает?
Ничего не жалко!
Природе абсолютно всё равно, будут ли богачи чистить кошельки у бедняков, или бедняки в один прекрасный момент выпустят кишки богачам. Это кухонные частности: сначала сварить суп, потом сделать котлеты или наоборот.
Люди, готовые играть по любым правилам. То они в коммунизм верят, то в Христа. Они и в каннибализм поверят, если нужно. Этой сволочи, готовой присягнуть, чему угодно, здесь навалом. Мы от таких больше всего и страдаем. Я думаю, что возможны обстоятельства, что они присягнут и на куске дерьма. Будут моргать при этом глазами, но морды не отвернут. А если какой неофит в толпе весело засмеётся, они скорее всего кинутся бить его раскрыл тайный позор.
В принципе наш человек ничему не верит, но если он уж сподобился и поверил, то тогда его не отвратит от этой веры ничто, хоть его божество обделается трижды, он всё равно будет долдонить, что оно в белом фраке с бабочкой и крёстным знамением себя покрывать, защищаясь от поклёпа.
Признаюсь, мне случалось сталкиваться с людьми, для которых историческая правда и антиисрулизм одно и тоже. Не думаю, что у меня когда-либо будет повод дискутировать с ними. Я думаю, что часто сама история и то, что в приближении зовётся Богом, кладёт и будет класть конец самым дерзким и самоуверенным кланам и формам поведения, отметая их способы выживания в этом несправедливом мире. Над анареями и их нынешней самоуверенностью Бог ещё посмеётся так, что только анареям будет абсолютно не смешно. Снова побегут по миру с жалобными физиономиями и дырявыми фибровыми чемоданами просить у меня защиты. Не дам больше! Хватит! Не в коня корм!
Идея опережения любыми способами, не считаясь ни с чем.
В господстве какой-либо тенденции сокрыто нечто неспокойное, напряжённое, неестественное. Касается ли это христианства или чего-то другого, но это так. За этим беспокойством и страхом стоит осознание условности победы и нежелание её потерять. То, что вначале преподносится чудом, со временем делается надоедливой обузой, а великие идеи сами собой перелицовываются и превращаются в никому не нужные смехотворные артефакты.