Потом Матвей, Роман, Лариса и Арина ехали в тележке, прицепленной к шумному трактору. Дед Фёдор спешил к своим яблоням, поэтому ехал очень быстро. И тележку мотало на рытвинах и колдобинах в разные стороны. А ещё подбрасывало вверх и кидало вниз, в ямы, но не воздушные, а самые настоящие. И было здорово кувыркаться среди сена, наполовину заполнявшего тележку. Даже Ларисе и Арине это понравилось, хотя они то и дело кричали, что «больше никогда и ни за что».
Когда Романа подкинуло слишком высоко, он увидел идущего далеко впереди человека. Вскоре его опять подбросило на прежнюю высоту, и Роман узнал пешехода.
Смотри! Матвей, смотри! Твой отец! Матвей, Макарыч идёт!
В эту минуту под колёса тележки попалась одна из последних колдобин (дальше дорога была вполне сносной), но колдобинища настолько мощная, что вверх подбросило всех пассажиров одновременно. И все, даже Арина и Лариса, ехавшие с закрытыми глазами, увидели Макарыча, который был не за штурвалом самолёта, не за рулём автомобиля или трактора и даже не на велосипеде. Он шёл по дороге пешком и, кроме того, тащил на плечах воздушный винт, нередко называемый пропеллером.
Дед Фёдор остановил трактор, и Макарыч забрался в тележку вместе с поклажей. Выглядел он чем-то очень озабоченным, погружённым в собственные мысли.
Папа, ты откуда с винтом? спросил Матвей.
Столкновение с неустановленным объектом. Я заходил на посадку. У озера, сообщил Макарыч. Здравствуй, Матвей. Кажется, мне говорили, что ты приедешь. Макарыч хотел обнять Матвея, но винт на его плече не позволил этого сделать. Как там мама твоя?
Нормально.
Роман переместился поближе к Макарычу.
С летающим неустановленным объектом, Макарыч?
Я был на самолёте. Теперь я на своих двоих. Здравствуйте, дети.
Макарыч он всегда был немножко задумчивый узнал внуков соседей своих, но попытку вспомнить их имена благоразумно отбросил прочь быстро и решительно.
Значит, точно с летающим С летевшим или летевшей принялся вслух размышлять Роман.
Неустановленный объект не повредился? обеспокоилась Арина, и тень легла на её лицо.
А вообще, Арина всегда улыбалась. Или, правильнее сказать, светилась и лучилась. Поэтому Матвей любил смотреть на её лицо. Но как-то стеснялся немного. Или даже очень сильно. Особенно когда она, как сейчас, например, глядела на него прямо и в упор. Не на Макарыча, а на него, на Матвея, смотрела, как будто сын за отца отвечать должен.
Макарыч ответил сам.
Я не знаю, сказал он и пожал плечами. И принялся размышлять о чём-то требующем видимых усилий.
И тут Лариса, сидевшая рядом с Макарычем, настойчиво подёргала его за рукав.
Но он, объект, который неустановленный, живой? Говорите!
У Ларисы, суровой и надменной девочки девяти лет, командный бас. Бас? В общем, не по возрасту и комплекции низкий, сильный и громкий голос. Макарыч даже вздрогнул. А потом встряхнул головой, прерывая уже полным ходом идущий мыслительный процесс, и в замешательстве округлил глаза.
Наверно, живой был.
Если он был живой, то мог умереть! вскричала двенадцатилетний поэт Арина. Объект летающий мой, ты был живой, ты был живой Боже!
Вы, Макарыч, нарушили правила Вы правила полётов знаете? спросил Роман.
Я правила дорожного движения знаю. А эти не очень. Но, мне казалось, я был очень внимателен.
Если он был слева, вы должны были начал Роман. Нет, по-другому скажем. Если тот, второй участник движения, был справа, то пропустить следовало.
Земля, полоса прибрежная, которая набегает на шасси, произнёс Макарыч и, помрачнев, добавил: И там другой воздух.
Другой? спросил Матвей.
Макарыч, задумавшись, кажется, забыл о детях.
Да, с неустановленной стороны, проговорил он, похоже, по инерции. Не трагически, конечно, а вот с винтом и амортизационным шнуром костыля
Мальчишки фыркнула Лариса. Они все такие непродуманные!
Минутку! воскликнула Арина. Надо найти объект, если он живой, и оказать помощь, если он ещё жив.
Или позвать всех и похоронить, вздохнула Лариса. С почестями, как жертву.
Роман обернулся к Макарычу.
Катастрофа у озера?..
У озера. Мне круг пришлось Замеры. Но туда лучше В общем, туда нельзя.
Почему?
Ну, мы решили Макарыч почему-то замолчал.
Они решили! Роман посмотрел на Матвея. Ты понял?
Я столько слышал про озеро, что проговорил Матвей растерянно.
Тут замечательные места. А озеро Да ты же Макарыч хотел обратиться к Роману, но не смог вспомнить, как того зовут. И обернулся к Арине и Ларисе. Да вот и девочки
Лариса и Арина, сказала Лариса.
В этот момент дорога в последний раз вильнула, и из-за леса появилась река, неширокая, но бесшумная, с водой синей и на взгляд очень холодной. А справа скрывающий часть реки двухэтажный дом садового типа с большим и высоким крыльцом. Ещё правее второй дом, тоже в два этажа, однако размером поменьше. И тоже с крыльцом.
Да, Лариса и Арина бывали здесь. Тут ведь и кроме озера Да вот же река. Я один схожу! закончил Макарыч, словно на что-то решившись, как только трактор остановился. Да, я схожу. Я прямиком, по мосту и через лес.
Он бросил винт к заднему борту и выбрался из прицепа. Роман и Матвей тотчас последовали за ним.
Иду с вами! крикнула Лариса. Вдруг врач потребуется. Я начинала с кукол
Нет! Нет! Нет! Макарыч вытянул перед собою руки, словно намерен был самым решительным образом удержать детей от чего-то крайне нежелательного.
Груз триста
Они относительно недалеко, метров на пятьсот, отошли от реки и живого, отзывающегося на каждый шаг моста, когда заметили идущую по тропинке им навстречу бабу Сашу. Она хромала, опираясь на длинную палку, и вообще выглядела неважно, однако, завидев внука и внучку, взмахнула руками и даже попыталась ускорить шаг.
Здравствуй, бабуля! кричит Лариса.
Вы почему хромаете, Александра Васильевна? задаёт вопрос Макарыч и не без удивления рассматривает синяки и ссадины на её лице.
Я не знаю. Я же летаю. Вот, летела и вдруг Баба Саша останавливается и тяжело опирается на свой посох. Да, и Конфуцию не всегда везло, как говорят наши.
Слышали? Летела! говорит Лариса, затем подбегает к бабе Саше и обнимает её. А что, может, ты, правда, летаешь?
Баба Саша, подвергшаяся объятиям внучки, вскрикивает:
Ой! Ох-хо-хо! Больно-то как! Здравствуйте, человечки!
Авиакатастрофа! провозглашает Роман.
Авиакатастрофа? Матвей пытается повнимательней рассмотреть палку бабы Саши с крюками на одном из концов.
А баба Саша она уже собралась с силами отодвигает Матвея в сторону, чтобы получить доступ к телу внука.
Вот он, неустановленный объект! произносит Роман, похрустывая неокрепшими косточками в объятиях соскучившейся бабушки.
А баба Саша она уже собралась с силами отодвигает Матвея в сторону, чтобы получить доступ к телу внука.
Вот он, неустановленный объект! произносит Роман, похрустывая неокрепшими косточками в объятиях соскучившейся бабушки.
Он ранен, но сильно жив. Она правильнее сказать, уточняет Лариса, вновь оказавшаяся в руках бабы Саши, довольно крепких.
Да, потому что самостоятельно передвигается и радуется встрече, резюмирует Роман, приводя в порядок одежду.
Макарыч, улыбаясь, пожимает плечами.
Значит, похорон не будет.
Но можно вылечить её и отпраздновать выздоровление! говорит Лариса.
Идея с празднованием Роману приходится по вкусу.
Баба Саша, тебе много времени нужно, чтобы выздороветь? До вечера выздоровеешь?
Баба Саша поводит плечами и морщится от боли.
Ой, не знаю. Медобследование бы
И так всё ясно, заявляет Роман. Летунья! Ты и пешеход неважный. Лечить незамедлительно. Ларка, ну!
Лариса смотрит на Романа, как на идиота.
Но у меня нет ничего!
Баба Саша уже едва на ногах стоит, её уже покачивает.
Вы её обнимашками добили, сообщает Матвей.
Александра Васильевна, может, вам помочь? Я могу вас на руках отнести, предлагает Макарыч.
Мы поможем! поддерживает Роман. Это называется груз триста.
Бабу Сашу, несмотря на её сопротивление, впрочем, очень нерешительное, подняли и понесли. Матвей и Роман взялись за правую и левую ноги, а Макарыч подхватил её под мышки. И баба Саша мгновенно затихла.
Матвей бросил взгляд через плечо и сообщил:
Похоже, потеряла сознание.
Главное, живой доставить. У неё и снадобий всяких А уж таблеток-то!.. успокоил Роман. И с нами мама большую кучу ещё отправила.
Вот если бы лекарства лечили заранее, пока не заболело! произносит Лариса. Хочу я, чтобы бабуля не болела больше никогда!
Ларисочка слышится слабый голос бабы Саши.
Ты не разговаривай! Тебе нельзя! не даёт ей говорить Роман.
Но стонать ты имеешь право! Лариса сжимает в ладошках руку бабы Саши. И капризничать.
Баба Саша удивлена.
Капризничать?
Ты можешь требовать хоть эскимо с вишенкой, хоть круассан с любой начинкой. А лучше пирог с маком!
С маком?
Эскимо тут всё равно нет, а пирог с маком я люблю. Лариса мечтательно улыбается.
Макарыч, он уже порядком устал тащить больную, мотает головой.
Нет-нет! Сначала лечение.
Баба Саша, как будто, возмущена.
Почему нельзя одновременно? У меня какие органы пострадали? Ноги и бока. Да. Но не аппетит.
И подмигивает Ларисе.
Дед Фёдор и Арина ждали на берегу, перед крыльцом дома с надписью по фронтону «Александрия», изготовленной из многоцветно окрашенных реек. Оценив увиденную картину, они поспешили навстречу.
Что с бабушкой? ещё издали закричала Арина.
Да наверняка она летает! выкрикивает Роман, которому хочется верить в чудеса. Не на земле же все бока!..
Дед Фёдор, подбежав, делает попытку сменить измученного Макарыча.
Ничего, ничего, отказывается тот, и дед Фёдор, оттесняя Романа и Матвея, тоже подуставших, подхватывает ноги бабы Саши.
Вот больная уже и в доме.
Наверно, на диван её В прихожую, пожалуй неуверенно произносит дед Фёдор.
Нет, к кухне поближе возражает баба Саша. Там все лекарства.
Она, кроме лечения по назначению врача это я врач, кстати, ещё и пирог с маком хочет, сообщает Лариса. Большой, чтобы и нам досталось. Дед, умеешь пироги стряпать?
Да. Под наблюдением специалистов.
Бабу Сашу укладывают на кушетку, находящуюся в столовой.
А лечить? спрашивает Роман у деда Фёдора.
И стряпать, и лечить под наблюдением.
А я могу и без наблюдения, хвастается Лариса и принимается выталкивать всех из комнаты. Попрошу не мешаться тут. Прошу посторонних покинуть помещение!