В настоящей книге упомянуты 20 командиров дивизий, арестованных в первые месяцы войны10. Из них:
11 приговорены к ВМН, из которых 8 расстреляны, 1 повешен (И. С. Лазаренко помилован, отсутствуют официальные данные о приведении в исполнение приговора П. С. Козлову);
4 осуждены к лишению свободы, из них 2 с отсрочкой исполнения приговора;
5 дело прекращено.
И последнее. Все 8 расстрелянных комдивов к настоящему времени полностью реабилитированы. И это показательно. Во-первых, такая статистика наглядно показывает градус «эффективности» работы военной Фемиды. А во-вторых, дает основание утверждать, что попадание того или иного комдива в орбиту военной юстиции напоминало рулетку. Привлечение их к ответственности зачастую было делом случая, неблагоприятного стечения обстоятельств. Это могли быть концентрация на участке обороны дивизии значительных сил противника, низкий моральный дух и существенный некомплект личного состава, выбитого в предыдущих боях. Эти и другие обстоятельства зачастую не принимались в расчет вышестоящим командованием. Играло роль и то, кто был этим командованием
1. «Дайте в руки оружие и вы еще услышите обо мне»
Герой Советского Союза (1944) генерал-майор Лазаренко Иван Сидорович (18951944) уроженец ст. Старо-Михайловская Кубанской области. Участник Первой мировой войны. Вахмистр, полный Георгиевский кавалер. С 1918 г. в Красной Армии. В годы гражданской войны командовал взводом и эскадроном. Воевал в Испании. Участник советско-финской войны. В 1928 и 1940 гг. награжден орденами Красного Знамени. С января 1940 г. (с даты формирования) командир 42-й стрелковой дивизии. Арестован 4 июля 1941 г. 17 сентября 1941 г. Военной коллегией Верховного суда СССР приговорен к расстрелу. 29 сентября того же года Президиум Верховного Совета СССР заменил смертную казнь 10-ю годами лишения свободы. 21 октября 1942 г. Президиум Верховного Совета СССР досрочно освободил от наказания. 24 октября 1943 г. определением военного трибунала 50-й армии судимость с Лазаренко снята. 26 июня 1944 г. геройски погиб в бою в районе деревни Холмы. Звание Героя Советского Союза присвоено посмертно. Реабилитирован 24 февраля 2010 г.
Самым крупным «контрреволюционным» делом в начальный период войны был закрытый судебный процесс Военной коллегии Верховного суда СССР над командующим Западным Особым военным округом Героем Советского Союза генералом армии Д. Г. Павловым и его подчиненными генерал-майорами В. Е. Климовских (начальник штаба), А. Т. Григорьевым (начальник войск связи) и А. А. Коробковым (командующий 4-й армией).
Об этом деле в последние годы написано достаточно много, опубликованы архивные документы из материалов дела. Поэтому обратим внимание лишь на одну его особенность. Это произвольность выбора виновных. На кого-то надо было срочно возложить ответственность за разгром целого фронта. Поэтому в спешке вместе с Д. Г. Павловым «взяли» тех, кто оказался рядом.
Одним из них и был наш герой командир 42-й стрелковой дивизии генерал-майор Иван Сидорович Лазаренко.
Необычна судьба этого боевого генерала, прошедшего четыре войны и еще в Первую мировую удостоенного четырёх георгиевских крестов, а после революции добровольно сдавшего все свои награды в помощь голодающим Поволжья.
Вряд ли кто будет сегодня оспаривать слова начальника штаба 4-й армии Л. Сандалова о том, что генерал Коробков попал под жернова лишь потому, что его армия, несмотря на громадные потери, продолжала существовать и не потеряла связи с штабом фронта: «К концу июня 1941 года был предназначен по разверстке для предания суду от Западного фронта один командарм, а налицо был только командарм 4-й армии. Командующие 3-й и 10-й армиями11 находились в эти дни неизвестно где, и с ними связи не было. Это и определило судьбу Коробкова»12.
От командиров дивизий, входивших в состав этой армии, налицо оказался генерал И. С. Лазаренко. Это обстоятельство решило его участь.
Для выполнения «разверстки» 2 июля 1941 года в штаб Западного фронта прибыл известный специалист по этой части главный армейский идеолог армейский комиссар 1-го ранга Л. 3. Мехлис. А 6 июля он уже телеграфировал о проделанной работе:
«Москва, Кремль, Сталину.
Военный Совет установил преступную деятельность ряда должностных лиц, в результате чего Западный фронт потерпел тяжелое поражение.
Военный Совет решил:
1) Арестовать быв. начштаба фронта Климовских, быв. заместителя командующего ВВС фронта Таюрского и начальника артиллерии фронта Клич.
2) Предать суду военного трибуна командующего 4-й армией Коробкова, командира 9-й авиадивизии Черных, командира 42-й с. д. Лазаренко, командира танкового корпуса Оборина.
Просим утвердить арест и предание суду перечисленных лиц
7.741 г. Тимошенко. Мехлис. Пономаренко»13.
В тот же день был получен ответ:
«Тимошенко, Мехлису, Пономаренко.
Государственный Комитет Обороны одобряет Ваши мероприятия по аресту Климовских, Оборина, Таюрского и других и приветствует эти мероприятия, как один из верных способов оздоровления фронта. 6 июля 1941 г. И. Сталин»14.
О предании суду военного трибунала военнослужащих из частей Западного фронта, и не только тех, которые упомянуты в телеграмме Л. Мехлиса15, было объявлено в приказах войскам Западного фронта 15 от 6, 7 и 8 июля 1941 года. В частности, согласно приказу 4 от 8 июня 1941 года «за нарушение присяги, проявление трусости и бездеятельность» суду предавались генералы Коробков, Черных, Лазаренко и Оборин16
Генерал-майор И. С. Лазаренко был арестован 4 июля и обвинен в беспечности и бездействии, в результате чего его дивизия оказалась неподготовленной к отпору врага, в крепости остались и были уничтожены «часть войск дивизии, вооружение, продовольственные и вещевые склады».
Прежде чем перейти к описанию и анализу обстоятельств, которые следствие положило в основу предъявленного генералу обвинения, необходимо хотя бы вкратце дать общую панораму драматических событий 22 июня 1941 года, развернувшихся на центральном участке советско-германской границы.
Западный особый военный округ прикрывал ее на протяжении 470 километров от Гродно до Бреста. На правом фланге были сосредоточены войска 3-й армии, возглавляемой генерал-лейтенантом В. И. Кузнецовым. В центре 10-я армия под командованием генерал-майора К. Д. Голубева. На левом фланге дислоцировалась 4-я армия генерал-майора А. А. Коробкова17. В ее состав входили соединения, командиры которых были преданы суду 14-й мехкорпус генерал-майора С. И. Оборина со штабом в г. Кобрине и 42-я дивизия генерал-майора И. С. Лазаренко, находившаяся в г. Бресте.
Ранним утром 22 июня на войска ЗапОВО обрушила свою мощь группа немецко-фашистских армий «Центр» генерал-фельдмаршала фон Бока. Молниеносность первого удара обеспечили организационно входившие в ее состав танковые группы генерал-полковников Гота и Гудериана, а также осуществлявший поддержку группы армий «Центр» 2-й воздушный флот генерал-фельдмаршала Кессельринга. Эти немецкие генералы и явились главными «виновниками» состоявшихся судебных разбирательств.
Дивизия генерала Лазаренко была переброшена в район Бреста весной 1941 года. Соединение насчитывало около 8 тысяч военнослужащих. Части и подразделения дислоцировались в районе Жабинки (459-й стрелковый полк), в Петровичах (472-й артиллерийский полк) и в самой Брестской крепости или в её окрестностях (44-й и 455-й стрелковые полки, без трех батальонов, выведенных из крепости на учения; 158-й автобатальон и другие подразделения).
Кроме того, в крепости располагались части и подразделения 6-й стрелковой дивизии, а также 17-го погранотряда и некоторые другие подразделения (всего более 9000 чел., не считая членов семей командиров). Об этом важно сказать, поскольку пропускная способность крепостных ворот была слишком мала, и, по словам начальника штаба 4-й армии Л. М. Сандалова, «чтобы вывести из крепости находившиеся там войска и учреждения, требовалось по меньшей мере три часа».
По этой причине историки справедливо назвали такую дислокацию «брестской мышеловкой».
Приказ командующего фронтом Д. Г. Павлова о приведении войск 4-й армии в боевую готовность и выводе частей из крепости слишком запоздал. Командарм Коробков получил его в 3.30. В нем предписывалось бесшумно вывести из Брестской крепости «пачками» части 42-й стрелковой дивизии. Выполнить этот приказ, переданный через 1015 минут начальнику штаба дивизии, выполнить было уже невозможно. Вывод частей даже не успели начать.
А. Драбкин и А. Исаев писали: «Едва начальник 42-й дивизии майор В. Л. Щербаков собрал командиров частей для передачи им соответствующих распоряжений, как с другой стороны границы загремели залпы артиллерии XII корпуса. Командира дивизии генерал-майора И. С. Лазаренко разыскать и поставить в известность о полученном приказании до начала войны не удалось18. Устойчиво работающая после рокового часового перерыва связь теперь использовалась для передачи только плохих вестей. В 4:154:20 начальник штаба 42-й стрелковой дивизии В. Л. Щербаков сообщил в штаб 4-й армии, что противник начал артиллерийский обстрел Бреста. Хорошо знавшие крепость офицеры штаба прекрасно понимали, что это означает: мышеловка захлопнулась»19.
Потери личного состава дивизии были значительными. Большая часть вооружения и техники уничтожена. Удалось вывести из городка 17-й гаубичный полк в составе двух дивизионов, 7 бронемашин, 3 пушки без снарядов 393-го зенитного дивизиона
В сложившейся ситуации бойцы и командиры 42-й дивизии были вынуждены отходить на восток разрозненными группами в направлении Кобрин Слуцк
Сразу после ареста генерала Лазаренко следствие предъявило ему обвинение по двум воинским статьям 19317 п. «б» (халатность и бездействие власти, повлекшие тяжкие последствия) и 19320 п. «б» (сдача или оставление неприятелю начальником вверенных ему военных сил, совершённые не в целях способствования врагу, но вопреки военным правилам) УК РСФСР.
Согласно обвинительному заключению, а затем и приговору, командир дивизии И. С. Лазаренко «проявил беспечность, не держал войска в состоянии боевой готовности, в силу чего военные действия застали штаб дивизии и весь личный состав дивизии врасплох и неподготовленными к отпору врага»; в момент нападения «проявил растерянность и бездействие, оставил в Брестской крепости часть войск дивизии, вооружение, продовольственные и вещевые склады»; «вместо принятия решительных мер к организации отпора врагу, самовольно выехал в штаб корпуса для доклада обстановки, оставив в этот ответственный момент сохранившиеся части дивизии без надлежащего руководства»20.