В язычестве гнусном совковом
сгорал богадельнею храм,
заменой сакрального слова
лишайник сползал по крестам.
Но в памяти ярче разора
и нищих калек от войны
остались резные озера
и змеи корней от сосны
у пристани самой. Обегав
все тропки за тройку часов,
нашел отражение неба
в зените иных куполов
в прибрежных серебряных водах,
колеблемых хором вершин,
с молитвой крестила природа,
где, мыслилось, строй недвижим,
но вера искомая рядом,
прими лишь Да я не спешил
шагать с устаревшим отрядом,
хватало для поисков сил.
Казалось, по юности просто
иди! и нащупаешь путь!..
Задвинулся сказочный остров
за память Ужель не вернуть?
3
Лет 40 сползло Валаамом
бреду, и уж экскурсовод,
как девушка чистый: «Ко храму,
нам тихо, дорога ведет.»
Та снова текла разнотравьем,
шаманством стволов по камням
природа, ничуть не лукавя,
дарила надежду и нам
А что монастырь? Суетою
и ладаном пахнет декор,
совсем не прозрачностью тою,
как юноша вел разговор.
Я мягко: «Когда б не знакомо,
что в этих гниет тайниках».
«Вы судите по-земному».
«Небесное тоже не ах,
к тому же куда нам до горних,
сколь этих порушено стен».
«Цепляются все-таки корни
за почву. И это взамен
того вдохновенного света,
что вспыхнул хотя бы на миг?»
«Но здесь отраженье!» «Про это
бубнит ваш дежурный старик.
Не Бог вечно юн и прекрасен
природа не знает границ
у скальных, озерных ли прясел,
где сами склоняемся ниц
иль попросту руки на плечи,
всем вместе войти в хоровод
языческий! Странные речи,
а где же бессмертье? Вот, вот!
Ну, как же расстаться со бренной?
Да так, как стволы и трава
уходят, им молодь на смену,
была бы цепочка жива».
«Но в ядерный век бесприютный
теория ваша» «Увы»
«Так что же?» «Церковные плутни
честней? Не сносить головы
нам всем». «Не рубите попешно.»
«Что делать уж нечем дышать».
«Бег времени, знаете, внешен».
«А внутренне что же?» «Душа».
«Когда отражается в слове