Читаю книжку по керамике, хочу разобраться, надо бы иметь перед глазами натуральные образцы.
О, образцов я тебе дам, сколько хочешь, хоть насовсем.
Нет, знаешь, хочу свои, родные. Да я на днях верну.
Ой, Саня, ты так не вовремя, у меня лекция уже начинается. Бери сам, что тебе нужно, только верни побыстрее.
А где?
Да вон, под столом. Где ты оставил, там она и лежит. Пока! скороговоркой на ходу сказал Наумов и выскочил за дверь.
Александр глянул на часы в магазине уже открыли двери. Да наплевать, не уволят. Открыл коробку с надписью «Поселение Дымова-3», вытащил пакет с горинской керамикой. Отыскал тот самый черепок обломок венчика с орнаментом, взял еще штук пять, тоже с орнаментом, на всякий случай. И побежал на работу.
Вечером он еле держался на ногах. Но о черепках помнил весь день. Перед сном, пока жена была в ванной, вытащил обломки сосудов и остановился в нерешительности. Во-первых, он не отваживался начать эксперимент, тем более в таком усталом состоянии. Он знал, что шансов на успех почти нет, но если Ния не приснится, придёт разочарование. Во-вторых, он не знал, стоит ли рассказывать об эксперименте Зое. У них всегда было правилом делиться друг с другом всем, и плохим и хорошим, и никогда не было ни малейших секретов. Поэтому Александр чувствовал себя в какой-то мере предателем, если не расскажет Зое. С другой стороны, не хотел попусту ее беспокоить. Может и не будет никакого сна. Решил, что расскажет в случае положительного результата. Выбрал тот самый черепок и засунул даже не под подушку, а под матрац в районе головы.
Она медленно выходила из моря, совершенно раздетая, и улыбалась ему. Молодое упругое смуглое тело, мокрые чёрные волосы. Капельки воды сверкали под солнцем на груди и бедрах. К запястью правой руки привязан кожаный ремешок, соединенный с плывущей следом корзиной, поддерживаемой с боков, как поплавками, двумя короткими чурками, в корзине раковины. В другой руке шевелит лапами довольно крупный краб.
Как хорошо, что ты пришёл, Забда! Сегодня доброе Море. Оно дало нам много еды. Сейчас я буду тебя кормить.
Она присела на корточки, разбила большую ракушку, губами и языком выбрала из нежного мяса мелкие осколки раковины и подала ему. Другую разбила и положила в рот себе. Жевала и улыбалась. Ему было хорошо. Он чувствовал себя молодым, сильным и уверенным.
Пойдём домой. Остальное сварим в том горшке, который я тебе показывала. Пока тебя не было, я его высушила и женила с Огнем. Огонь был сильным и добрым. Он передал часть своей силы горшку, и теперь горшок не боится жара. В нем будет вкусная пища.
Они сидели рядом и смотрели в огонь под сосудом. И он искоса посматривал на неё и любовался своей женщиной. Потом они пошли в жилище. Она развела маленький огонь в очаге и пришла на его лежанку. Легла рядом, прижалась, положила ладонь на его грудь. Ладонь была такая горячая!
Александр открыл глаза. Уличный фонарь освещает потолок. На будильнике половина седьмого. Зоя тихонько сопит, уткнувшись ему в плечо, её рука у него на груди.
«Получилось! У меня получилось то, что я задумывал! Эксперимент удался! Это потрясающе!»
Больше он не заснул. Лежал с открытыми глазами и вспоминал сон, обдумывал.
«Она красивая! Как хорошо с ней. Вообще, хорошо в том времени. Никаких забот: жена ракушек наловила, накормила, спать положила, сама рядом Интересно, что она меня знает по фамилии. Ну, может, она и не так меня называет, а я воспринимаю, как свою фамилию. Надо будет ещё поэкспериментировать. Кажется, она и в прошлых снах называла меня Забда. Вообще, если я решил это исследовать, то надо записывать все сны. Память человеческая несовершенна».
Он встал до того, как зазвенел будильник, чтобы не будить жену. Черепок из-под матраца вынул и спрятал, а с собой взял другой. Отыскал в столе блокнотик, тоже взял.
В стройконторе с нетерпением дождался конца рабочего дня. Проверил, закрыты ли все помещения и входные двери, выключил весь свет, кроме настольной лампы, улегся на топчан за ширмой, положил под голову черепок. Но сон не приходил. Лезли в голову разные «посторонние» мысли о том, что денег опять не хватает, снова надо платить за квартиру, раньше обычного срока требуют оплатить второй семестр Ире. А уже на подходе Новый год. В последние годы Александр не любил этот праздник за то, что он пожирал огромное количество денег, а потом месяца два приходилось работать ещё больше, чтобы хоть как-то стабилизировать семейный бюджет. Потом вспомнил, что собирался записывать все сны с Нией. Достал блокнот и стал писать подробно всё, что мог вспомнить, с самого первого сна. Уже за полночь сильно захотелось спать.
Он сидел в жилище на своей лежанке и плоским камнем точил наконечник копья. Дым ел глаза. Сильный ветер периодически приподнимал край шкуры, завешивающей вход, и гулял по жилищу. Было холодно, но он не подавал виду. Знал, что дров очень мало, а в такую погоду, когда всё замело снегом, дров не добудешь. Напротив, на женской половине, ближе к выходу сидела Ния и молча чинила его обувь из рыбьей кожи. Выглядела жена плохо: исхудавшее лицо со многими морщинками с трудом можно было разглядеть под двумя капюшонами зимней одежды, чёрные потрескавшиеся пальцы часто соскальзывали с костяной иглы. Одна нога её была вытянута, на ступню надета петля ремешка, соединенного с висящей на уровне головы плетеной люлькой. В люльке раздавался писк, и тогда Ния шевелила ступней, люлька покачивалась, и писк на время умолкал. У очага, с видом старшей в доме женщины, возилась девочка лет семи. Она экономно подкладывала дрова в слишком быстро прогорающий костер, и наверно чаще, чем нужно, вставала и помешивала в котелке длинной деревянной лопаткой. Запах из котла аппетита не вызывал варились куски старых шкур и кости, не догрызенные собаками ещё летом, а теперь собранные вокруг жилища. По левую руку от Забды сидел сын, худенький мальчуган лет десяти. Он был одет в зимнюю охотничью одежду, с ножом на поясе, старался выглядеть очень серьёзным и тоже точил наконечник своего маленького копья.
Забда был угрюм. В этом году зима пришла слишком рано. Море и пролив замёрзли, ни рыбу, ни ракушки поймать стало невозможно. Таёжный зверь ещё не спустился с гор в прибрежные долины. А тут ещё такой снег выпал! Духи отвернулись от его семьи и от жителей всего поселения. Начался голод. Два дня назад он ушёл на охоту с намерением не возвращаться, пока не добудет зверя. В первый день он отыскал двух косуль и оба раза промазал, что с ним случается крайне редко. Он вымотался, идя по следу, но так и не догнал. Ночевал под корнями упавшего дерева. На следующий день дошёл почти до истоков ручья и там отыскал следы кабанов. Думал, что повезло, но злой дух привязался и шёл попятам. Стрела опять прошла мимо, и звери ушли. Он бросился в погоню. Стараясь угадать их движение, напрямик пересёк распадок, обогнул скалу и чуть не столкнулся с подсвинком. Кабан хрюкнул и рванулся в сторону. Снимать лук не было времени, он метнул копьё, которое постоянно было в руке. Копьё летело точно, он это видел, но порыв ветра уже в пути сбил его с цели. Оно скользнуло по крепкой шкуре и отскочило. Кабаны ушли. Отыскав в глубоком снегу копьё, Забда увидел, что наконечник обломан. Видимо злой дух направил его в твёрдый камень. Дальнейшая охота не имела смысла. Пришлось возвращаться домой без добычи. На обратном пути поскользнулся на крутом склоне и сильно порвал новую обувку так, что неизвестно, сможет ли жена починить. И теперь он сидел злой, пытаясь исправить наконечник копья (это был его самый удачливый наконечник), и думал о том, что как только Ния отремонтирует обувь, он уйдёт на охоту. Сын встал и, нарочито выставив свое отшлифованное до блеска копьё, сказал:
Отец, возьми меня на охоту! Ты же знаешь, как я владею копьём и стреляю из лука. Вдвоём у нас будет удачная охота, духи нам помогут!
Забда молчал. Сын ещё не прошёл обряд и не имеет права самостоятельно охотиться. Духи могут ещё больше разозлиться. С другой стороны, он действительно умеет обращаться с оружием и способен помочь. Может, действительно стоит взять его, только не разрешать стрелять первому, тогда табу не будет нарушено.
Резкий телефонный звонок. Пьяный голос:
Катю позови!
В голове длинный фрагмент монолога из боцманской классики. Вслух сказал:
Вы не туда попали, бросил трубку. Урод!
Хлебнул остывшего чая, выкурил сигарету, снова улёгся на топчан.
Солнечное морозное утро. Искрящийся снег слепит глаза. Они с сыном вдвоём тащат волокушу с тушей кабана по посёлку. Люди выходят из жилищ, поздравляют их. Они останавливаются только около своего дома. Сын, как и положено охотнику, не проявляет эмоций. Он молча ставит у входа своё маленькое копье. Мальчишки с завистью осматривают оружие: наконечник копья и часть древка алеют замёрзшей кровью. Забда вытаскивает из вскрытого брюха кабана печень, отрезает большой кусок. Сын делает тоже самое. Усталые, вдвоём они идут на мыс к полукруглой скале и кладут куски печени на камень Змея. Вернувшись, Забда говорит жене:
Раздели мясо и раздай людям. Мы пойдём отдыхать.
Звонок:
А чё, Кати нету?
Больше в эту ночь сны не снились.
5
В магазине день выдался тяжёлый. Но Александр работал, ничего не замечая вокруг. Он думал о своих снах. Домой пришёл разбитый. Зоя, подавая ужин, спросила:
Что-то ты в последние дни всё молчишь, случилось что?
Устал жутко. В конторе какой-то идиот спать не давал. В магазине три машины выгрузили. К Новому году товар завозят. Хозяйка хочет максимум на праздник сорвать, целыми днями икру мечет, грозится всех уволить. Сегодня вообще истерика с ней была. Устал. Спать хочу.
Сейчас поешь, и я тебя уложу. Тебе надо хорошенько выспаться. Может, тебе бросить этот магазин к чёрту?
Ну да! А платить за учёбу, за квартиру, чем будем? Да вот, Новый год на носу
Кстати, я хотела тебя спросить, где мы будем встречать Новый год? Ты же не дежуришь тридцать первого?
На «Урале» вахта первого с утра. Но тридцать первого магазин наверняка работать будет, судя по настроению хозяйки.
У нас есть два варианта. Либо мы вдвоём остаёмся дома, устроим себе праздник, либо идем к Удоевым, там все наши собираются, нас зовут.
А дети?
Они хотят своей компанией встречать у друзей.
Ты, конечно, хочешь в гости?
Хотелось бы встретиться с друзьями. Тогда и дома ничего не надо готовить, не мыть потом посуду.
Правда, давай в гости пойдем. Мне там и на судно ближе утром добираться, решил согласиться с женой Александр. Она и так всё время никуда кроме работы не выбирается, пусть хоть ей будет праздник.
На ночь Александр положил под подушку сразу два обломка керамики. Они были очень похожи, возможно, даже от одного сосуда. Сон приснился.
Он подходил к посёлку со стороны косы. Осенние тростники стеной желтели по сторонам тропы. Посёлок выглядел как-то незнакомо. Он не знал, в чём отличие, но чувствовал что-то чужое. У крайнего жилища две женщины разделывали рыбу. Он подошёл уже близко, когда они заметили его. Несколько мгновений обе смотрели на него, затем с визгом бросились в дом. Через мгновение оттуда появился крепкий молодой мужчина, встал у входа с независимым видом, крепко расставив ноги.