И с этой привыкшей работать уродливо, отлаженной «сверху» машиной управления предлагалось какое-то реформирование, названное громким словом «Перестройка»?.. Да не смешите людей добрых! Чтобы что-то перестраивать, надобно сначала его построить.
По этому поводу маленькое сообщение с «того» света:
Ленин спрашивает у Сталина: «Ты коммунизм построил, как я тебе наказывал?»
«Нет, отвечает Сталин. Гитлер мне помешал. Сталин обращается к Хрущеву; «Может ты, Никита, построил его?»
«Нет, мне Брежнев помешал!»
Брежнев говорит: «Сиськи-масиськи (что означало особенное произношение слова «систематически») мне все мешали, а Андропов больше всех»
Так, кто же его построил? воскликнул в нетерпении Ленин, вытягивая вперед руку, сжимающую скомканную фуражку и притоптывая ногой.
«Никто!» хором отвечали коммунисты-ленинцы
«Так, что же там перестраивает Миша Горбачев, если мы ничего не построили?..».
Но, говоря по-серьезному, ломку устоев следовало проводить осмысленно. Не может ничего путного получиться, если к этому толкают только желание и полуграмотная проработка действий. Мне лично непонятно, что толкает на ломку устоев массу людей, которые, по осмыслению, ничего от этого не выигрывают? Может осознание того, что эти люди считают себя обездоленными, подневольными, жаждущими свободы? Вот им «вожди» в ярких красках описывают прелести ждущей их впереди свободы, значимость и объем которой они не осознают, да и не понимают того, что свобода не вседозволенность.
Когда на смену острому уму
Приходит серость да с пороком,
Известно только Богу одному,
Да может быть, еще пророку
Что ждет Великую страну,
Казавшуюся крепкой неделимой?
Пойдет ли, как корабль, ко дну,
Или еще страшнее ждет картина?
Свобода-мираж
Свобода-мираж
«Свобода» нет заманчивее слова,
Еще бы знать, что в ней заключено?..
Похожа на мечтания немного
Но, словом ослепить не суждено!;
Возможно, многим кажется, что они стали свободными, поскольку могут говорить, выкрикивать на «майдане» такое, что непозволительно делать даже в странах признанной демократии. Но, на этом свобода и заканчивается! Могут ли они противостоять рейдерскому захвату их имущества? Могут ли они свободно попасть в кабинет крупного чиновника? Могут ли они рассчитывать на защиту своих прав в суде? Нет прав на здоровье, нет прав на труд и нет, самое главное, права на саму жизнь. Им дано право видеть в средствах массовой информации, как изгаляются «избранники» над правдой, лгут без меры и без совести, не отвечая ни за слова свои, ни за действия. Да, те свободны, обладая значительными материальными ценностями и пресловутом правом неприкосновенности личности. Для всех остальных воля мираж, фата-моргана.
Воли бог и бог удачи
На коне лихом.
Мимо доброго проскачет,
Взор оставит на плохом!
Остановит и одарит,
Всем, чем он богат,
С ним живут и с ним лукавят
Вор и конокрад!
Когда Эразм Роттердамский писал свою знаменитую «Похвалу глупости», он все свое внимание сконцентрировал на той черте человеческого общества, которая только и присуща человеку глупость. У животных ее нет, хотя часто слышат от хозяина животного: «Глупое ты, глупое!» Основная подпитка глупости невежество, рождаемое незнанием, а оно, в свою очередь, отсутствием информации или избытком информации ложного направления.
Так уже устроен мир, что невежество не терпит науки, она для него хуже ада. Недаром многие мыслители прошлого испили смертную чашу от толпы невежд. Вспомните гибель древнегреческих мудрецов Пифагора, Архимеда, смерть Андрея Везалия, Джордано Бруно, Улугбека. Я не стану углубляться в дебри человеческой глупости, хотя это явление, само по себе, не имеет естественной природы. Дураком не рождаются, дураков делают! Иногда такой процесс носит исключительно массовый характер. С глупыми легче работать, они покорнее. Если глупость посетила властное лицо, одолев его, то говорят не о глупости, а о заблуждении. Хотя эффект в том и другом случае не отличим. Избежать полностью глупости не удается, ибо обман может иметь и естественную природу. Сколько людей становилось жертвами миражей, фантомов? Недаром древние греки даже бога обмана создали, назвав его Гермесом, наградив его еще иными функциями. Он же был богом торговли и посланцем богов. Гермес был непревзойденным вралем. Его лавры покоя не давали деятелям прошлого, и современности тоже. Сколько из них сегодня носит звание народного депутата? При помощи средств массовой информации, ложь превратили в инструмент политики. Сами люди, избравшие политику своей профессией, говорят, что политика грязное занятие.
Удивительно слышать от того, кто добрался до вершин власти, используя ложь и предательство, когда он говорит, что делать политику нужно «чистыми руками». Тогда грязь политическая к ним не прилипнет! В знак доказательства он интенсивно жестикулирует, руки быстро мелькают, так трудно определить, чистыми они были или нет, удавалось установить только, что манжеты белой рубашки белоснежны.
Красок много у обмана,
Там прикрасит, там притрет,
И вольготно, скажем, прямо,
Средь людей обман живет.
Если кто-то врет умело,
Говорят, что дипломат,
Ловкий, подлый, алчный, смелый,
Словом «черту друг и брат».
И такого почитает,
Почему-то наш народ.
От брехни, как масло, тает
Широко разинув рот.
Время идет, народ наш тонет в словоблудии избранной им же самим власти, жизнь все более становится беспросветной. Не зная, как все это изменить, люди с завистью смотрят на успехи соседей и ждут, когда придет к власти тот, кто «твердой рукой» наведет порядок!
За горами, за долами,
Где-то там, а не у нас,
Люди заняты делами,
Заполняя каждый час.
Мы завидуем соседям:
«Ах, как здорово живут,
Убирают, пашут, сеют,
Муравьишками снуют
Вот бы нам туда, в Европу,
Может быть за океан?
Не светили б голой попой,
Улыбнулось б счастье нам?
Не идем мы с ними в ногу,
Голова у нас не та
День прожил и, слава Богу,
И молитва так проста:
«Ты помилуй, дай нам Боже,
Руку сильную, царя.
Жизнь наладится, быть может?
Пропадаем мы зазря.
На полях у нас цветочки,
А на фабриках бедлам,
Рвем живое на кусочки,
Дыры там, прорехи там
Хоть богатств у нас без счета,
И умишко, вроде б есть,
Но не ладится работа,
Да и бед не перечесть!»
Разбоем злато добывая
Время идет, народ наш тонет в словоблудии избранной им же самим власти, жизнь все более становится беспросветной. Не зная, как все это изменить, люди с завистью смотрят на успехи соседей и ждут, когда придет к власти тот, кто «твердой рукой» наведет порядок!
За горами, за долами,
Где-то там, а не у нас,
Люди заняты делами,
Заполняя каждый час.
Мы завидуем соседям:
«Ах, как здорово живут,
Убирают, пашут, сеют,
Муравьишками снуют
Вот бы нам туда, в Европу,
Может быть за океан?
Не светили б голой попой,
Улыбнулось б счастье нам?
Не идем мы с ними в ногу,
Голова у нас не та
День прожил и, слава Богу,
И молитва так проста:
«Ты помилуй, дай нам Боже,
Руку сильную, царя.
Жизнь наладится, быть может?
Пропадаем мы зазря.
На полях у нас цветочки,
А на фабриках бедлам,
Рвем живое на кусочки,
Дыры там, прорехи там
Хоть богатств у нас без счета,
И умишко, вроде б есть,
Но не ладится работа,
Да и бед не перечесть!»
Разбоем злато добывая
Есть путь обогащения, при котором вообще не требуется ум. Только сила безудержная, все разрушающая, несущая на себе все знаки смерти. Называют это путь разбоем, правда не указывают при этом, узаконен этот разбой или он выглядывает из-под полы закона, присматриваясь к добыче и ища лазейку в самом законе?
Разбойники бывают двух типов. Одни, преследуемы законом, а потому вынужденные объединяться в шайки и по ночам действовать, или выходить на дорогу в глухих местах, трудно просматриваемых Оружие у таких: кистени, топоры, сучковатые дубины. Другие это делают открыто, прекрасно вооружены, передвигаются на великолепных конях. И зовут их рыцарями, с прибавлением определения, ласкающего слух, благородными.
Но не было рыцарей благородных среди римлян, не было их и среди первых франков, создавших государство на территории, принадлежавшей когда-то Риму и называемою «Галлией. Даже слова такого не существовало.
Воины франкские были прекрасные духом и телом здоровые. Даже кое-что из наследия римского использовали, для чего людей грамотных к себе приглашали. Продолжало жить все то здоровое, что сохранилось от прежних, римских времен. Но не было спроса на рыцарей, тем более тех, кто благородством своим сшибает с ног противника. А раз нет спроса, откуда предложениям взяться? Появятся они тогда, когда станут заниматься мелкими набегами и разбоем, для которых больших числом войск не требуется
Пехота для таких целей не годится: слишком медленно движется и собирается долго. Элемент неожиданности отсутствует, а это уже при набеге полный непорядок! И совсем иное дело всадник. Конь быстр, о чем тут говорить?
Вот и стали формироваться отряды летучие из всадников, владеющих всеми видами быстрого боя. И стали называться такие всадники рыцарями.
Родиной рыцарства стала Франция. Но, откуда сама Франция взялась? Можно считать, что она является частью большого обломка великой Римской империи, названного государством франков. Толкование слово франк означает: либо «бродячий», либо «свирепый». Единого мнения по этому поводу нет. Предлагаю их соединить вместе
И бродили по просторам западных провинций Рима племена свирепые, постоянно нападавшие на становившейся слабой империю, заставив правителей последних, в конце концов, уступить им часть Галлии. Основателем Франкского государства, давшего имя первой его династии, был Меровей, личность полулегендарная. Настоящим создателем государства стал его внук Хлодвиг. Новый правитель сочетал в себе все необходимое для государственного мужа: коварство, ум, доблесть и жестокость, и все эти качества в самой превосходной степени. Несколько лет понадобились Хлодвигу для того, чтобы расширить границы Франкского государства в несколько раз. В 496 году он принимает католичество, чтобы папа силой своего авторитета укреплял его власть в Галлии, где проживало много христиан. Папа, в свою очередь, делает совсем неплохое приобретении в лице Хлодвига. Франция становится старшей дочерью католической церкви, которой она и оставалась вплоть до Французской революции.
На белом знамени Хлодвига основателя Франкского государства были изображены три жабы Я не берусь судить о вкусах первого короля франков, но полагаю, что здесь примешивались гастрономические устремления тех, кто стал родоначальником французов и немцев. Приняв христианство, Хлодвиг оставил на знамени своем жаб, но белое полотнище сменило цвет на синий.