Была она немолода, но стройная, как шестнадцатилетняя девушка и улыбчивая. Улыбка играла не только в глазах, но и во всей ее фигуре, одетой в черные брюки и вязанный, темно-зеленый свитер, под которым была выпущена белая рубашка. На пальцах не было колец, но в ушах были маленькие сережки-жемчужинки, напоминающие слезки. Глаза были карие, а может и зеленые вечерний свет не давал правильной картины. Волосы были полудлинные, собранные в лошадиный хвостик.
Имен бабки и деда пришедшая не спрашивала, а сидела на стуле в бабкиных вязаных носках и играла с котом.
Хорошо пахнет тут у вас, сказала незнакомка.
Это бабка лаванду выращивает и сушит вот и пахнет у нас лавандой лучше, чем все эти дезодоранты-то!! сказал дед.
Хорошо пахнет тут у вас, сказала незнакомка.
Это бабка лаванду выращивает и сушит вот и пахнет у нас лавандой лучше, чем все эти дезодоранты-то!! сказал дед.
А бабка разлила душистый крепкий чай в большие чашечки и принесла сушек. Сушки были ванильные, ароматные. А в блюдечки она положила своего малинового варенья.
Ешьте варенье с чаем сейчас согреетесь быстро, а пока ваши вещи высохнут. Машину-то далеко от дома поставили?
Далеко, там где гравий кончился, да вот ваш огонек в окне увидела и решила прямо по лужам, незнакомка улыбнулась, как весь дом осветила.
Спасибо, что меня пустили!
Да, времена нынче такие, лихие. Всем мы не открываем, да и сами старые стали. Как бы не открыть на свою беду! Вот дед и сделал двойные щеколды, да от них толк какой? Молодой может эти щеколды вмиг сбить. Ну, ничего, бог даст, живы будем.
А бог дает? спросила незнакомка, грызя сушку и макая ее в варенье.
Да не жалуемся. Огород, куры, яйца и две козы. А яблок и картошки до весны хватает. Живем, не жалуемся. Даже телевизор показывает, только с перебоями. А летом дачников здесь много. Ничего, дает Господь. Не жалуемся. Женщина опять улыбнулась.
А в церковь ходите?
В церковь? Ходим на Пасху и на Успение, да вот трудно нам до церкви надо на другой берег реки перебираться, а осенью и зимой, по непогоде не наездишься. Дома с богом общаемся. По-своему, правда, дед?
Угу, подтвердил дед, хлебая горячий чай из блюдечка.
Угу, по-своему, по простому, без староцерковных слов. Он ведь все и так понимает, или она? Бог это он или она? неожиданно задал вопрос дед своей ночной гостье. Она засмеялась и сказала:
Не знаю. Может, и она.
Тут бабка выплеснула руками:
Суп, суп куриный-то готов! Вы уж отведайте, прошу вас!
Да нет, спасибо вам! Я чая напилась с вареньем вашим. Спасибо, не хлопочите. Я поеду скоро. А вы мне лучше про дорогу расскажите: как мне на трассу выехать?
Дед пошел к письменному столу и принес бумажку с карандашиком.
Значит так. Ваша машина здесь. Он нарисовал прямоугольник. Проедете назад пол-километра и сразу направо. Никуда больше не сворачивайте! Как направо повернёте, то все прямо, и через километров пять вы должны на шоссе выехать. А то оставайтесь до утра. Утром видно-то лучше.
Нет, я поеду. У меня завтра дела в городе. Я доберусь.
Ну что ж, дело-то ваше. Как хотите, а то бы оставались.
Мария поднялась, поблагодарила за чай с сушками и вареньем и стала оглядываться.
Мое пальто высохло?
Бабка принесла пальто с капюшоном, теплое от печки, и сухие башмаки с гольфами.
А носки вы себе оставьте они вам в машине пригодятся, сказала бабка.
Женщина одела гольфы, башмаки и пальто, закрыв лицо капюшоном. Бабка подала ей носки:
Берите! Памятка у вас будет!
Да я вас и так не забуду, сказала пришедшая и опять улыбнулась.
А у меня для вас ничего нет, кроме платка моего, и она достала из кармана кружевной батистовый платок, пахнущий духами.