Зато на поведение Кати и Ани жаловаться приходилось редко: как правило, двойняшки отличались покладистым нравом и послушанием. Они были маминой отрадой и воплощением всех ее принципов воспитания. Их платьица редко бывали испачканы и никогда рваными, а бантики держали прическу до самого вечера. Ольга была профессиональным музыкантом и считала своим долгом приобщить девочек к музыке. Младшие дочери тянулись к фортепиано с самого детства, радуя маму в отличие от Лизы.
После года мучений в музыкальной школе старшая дочь преподавательницы музучилища решительно закинула на шкаф ноты с этюдами Черни и закрыла крышку пианино.
Мам, эти гаммы и аккорды жуткая тоска. Зачем мне учиться дальше?
Ну, улыбнулась Ольга Михайловна, думая, что знает ответ, который может удовлетворить любую девочку, игра на фортепиано это красиво, кроме того, это всегда нравилось мужчинам и мальчикам тоже.
Лиза странно посмотрела на мать:
Но ведь папа тебя полюбил не за это.
Ольга Михайловна поняла, что ее «загнали в угол», и раунд был проигран.
Постепенно Лиза добилась получения «вольной» не только от занятий по фортепиано, но и от вышивания, рисования и других типично девичьих занятий, любовь к которым старательно пыталась привить ей мама. Лизе Лучинской больше нравился активный отдых, поэтому Ольге Михайловне оставалось только гадать, с чем вернется ее дочь после очередной прогулки: с разбитой коленкой после катания на скейте или с порванной штаниной после игры в футбол?
Единственное, на что не приходилось жаловаться Лизиной маме это на школьную успеваемость дочери. Испытывая аллергию к черновикам и многочасовой «зубрежке», Лиза умудрялась учиться на одни пятерки, причем делала это с невероятной легкостью.
И вот сегодня, в первый день в новой школе, на которую возлагалось столько надежд, Лиза закатила жуткую истерику. О том, чтобы разрешить дочери вернуться к старым друзьям, Ольга Михайловна и думать не хотела, но если Лиза не подружится с новыми и из-за этого, не дай бог, «съедет» на «тройки»
«О, Господи! с ужасом подумала Ольга. Если Лиза еще и учиться перестанет останется только отправить ее в суворовское училище!»
А старшая дочь тем временем с досадой вспоминала свой не слишком-то удачный «дебют» в новой школе.
После линейки в школьном дворе Лиза нервничала еще сильнее, чем утром. Ребята из ее нового класса показались ей чужими и неприветливыми. На линейке они радовались встрече после каникул, весело болтали друг с другом, а ее просто не замечали. Лиза попыталась заговорить с двумя девочками, но те ее проигнорировали, как будто она была пустым местом. Официальная часть мероприятия, в конце концов, закончилась, и ученики двинулись в сторону классов. Чтобы собраться с духом, Лучинская намеренно отстала от ребят.
Зеркало, висевшее на стене напротив кабинета 7 «В», вдруг поймало ее отражение, и Лиза остановилась. Не то, чтобы она очень сильно беспокоилась насчет своей внешности, но первое впечатление все же штука важная. Лиза придирчиво оглядела себя, явно не отдавая отчета в том, что выглядит довольно привлекательно.
Хотя школьная форма и кружевной белый фартук, стараниями Ольги Михайловны подогнанные по фигуре дочери, все же выдавали некоторую подростковую угловатость, характерную для девочек, которым суждено расцвести позже других, лицо Лизы сразу привлекало внимание необычайной живостью ярких серебристых глаз с густыми длинными ресницами. Маленький рот и чуть вздернутый носик совсем не портили впечатления, а волосы Длинные волосы являлись предметом постоянного беспокойства. Как ни боролась Ольга Михайловна за тугие косички или хотя бы аккуратно собранный «хвост», прическа Лизы через полчаса после укладки всегда выглядела одинаково: волнистая грива каштанового цвета и кудряшки, непослушно обрамляющие лицо. Несколько раз, измучившись с мытьем головы, Лиза порывалась подстричься «под мальчика», но Ольга Михайловна в этом вопросе «стояла насмерть», справедливо полагая, что шикарные волосы дарят облику дочери неповторимую мягкую женственность, которой пока не хватало ее характеру.
Ладно, не зеркало красит человека, а человек зеркало, буркнула Лиза, поправляя пионерский галстук, и, оставшись недовольна осмотром, «на выдохе» открыла дверь кабинета.
На первый взгляд, то, что творилось в классе, ничем не отличалось от атмосферы, царящей 1-го сентября в любом другом школьном коллективе. По классу летали тряпки, на доске кто-то рисовал человечков, похожих на дистрофиков, ниже картинок красовалась надпись: «Стэп дурак». В уголке класса стайка девчонок обсуждала оттенок розовой помады, которая красовалась на губах у каждой из них, а возле окна высокий светловолосый парень демонстрировал одноклассникам новый плеер.
«Вроде бы на сумасшедший дом не похоже», с некоторым облегчением подумала Лиза и, стараясь не привлекать внимания, огляделась в поисках свободного места. Сделать это оказалось не так уж просто, потому что ребята постоянно перемещались, как молекулы в соответствии с законом Броуновского движения, и у Лизы не осталось выбора.
Не подскажешь, куда здесь можно приземлиться? тронула она за плечо одну из девушек, которая составляла «арьергард» косметического кружка.
Та оглядела Лучинскую с ног до головы и громко доложила:
Снежана, к нам новенькая!
Стайка быстро расступилась, и Лиза увидела в центре кружка симпатичную блондинку с модной прической-«асимметрией» и в накрахмаленном фартуке. Она была такая женственная и аккуратная, что походила на куклу, и Лизе вдруг захотелось брызнуть в нее чернилами.
Так та-ак! произнесла Снежана тоном императрицы и наморщила хорошенький носик донельзя правильной формы. Куда же нам тебя девать?
Лиза слегка удивилась:
Я думаю, что за парту. На шкафу сидеть я как-то не привыкла.
Брови Снежаны взлетели вверх.
Не дерзи мне, дорогуша, это может тебе боком выйти, предупредила она и, произведя осмотр своих «фрейлин», приказала. Садись-ка вон туда, за третью парту, Варя давно без соседки сидит. А там посмотрим
После этих слов интерес общества к Лизе иссяк, и кружок вновь сомкнулся. «Хозяйка» третьей парты выделилась из толпы и, проводив новую одноклассницу «к ее месту поселения», приветливо улыбнулась.
Давай знакомиться. Я Варя Ракитина.
Ростом девушка была гораздо выше Лизы, а ее уже округлившиеся формы делали школьный фартук нелепой деталью туалета. Карие глаза с любопытством смотрели на новенькую.
Лиза Лучинская, представилась Лиза и хмыкнула. Ну и порядки тут у вас. Как в армии.
Варя тихо хихикнула:
В точку. Снежана Белянская у нас здесь что-то вроде королевы класса, а это, она указала глазами на высокого юношу с плеером, ее парень, Артем Золотов.
Его имя Ракитина произнесла с придыханием, и Лиза сразу поняла, что в этом классе быть влюбленной в Артема хороший тон. Золотов и впрямь являл собой образец успешного молодого человека, будто недавно сошедшего со страниц журнала «Те, по кому сохнут девчонки». Осветленная челка, импортный костюм и слегка небрежная манера разговора все играло на его имидж, над которым Артем, вероятно, часами трудился перед зеркалом.
Его имя Ракитина произнесла с придыханием, и Лиза сразу поняла, что в этом классе быть влюбленной в Артема хороший тон. Золотов и впрямь являл собой образец успешного молодого человека, будто недавно сошедшего со страниц журнала «Те, по кому сохнут девчонки». Осветленная челка, импортный костюм и слегка небрежная манера разговора все играло на его имидж, над которым Артем, вероятно, часами трудился перед зеркалом.
Ясно. А все остальные тоже ее ухажеры? Лучинская кивнула в сторону Снежаны.
Практически, да, пожала плечами Варя, вдруг задумавшись о несправедливости этого мира. Даже Степка Карнаухов по ней сохнет. А уж куда ему
Не узнать Степку было невозможно по прилепленному к его спине листку бумаги, на котором значилось: «Стэп Карнаухов балбес вислоухий». Парень, не подозревающий о высокохудожественной надписи, был щупленьким и сутулым, а уши у него действительно солидно оттопыривались.
А почему «Стэп»? заинтересовалась Лиза, наблюдая, как за спиной Карнаухова народ покатывается со смеху.
Варя сделала неопределенный жест:
Ну, это вроде от английского «step» «шаг» то есть. Он ведь за Снежаной по пятам ходит.
И что же Артем не возражает? поразилась Лучинская терпению главного героя «королевы».
Настал Варин черед удивляться:
Да какой же он Артему соперник? Так, младший паж ее величества
Из коридора вдруг послышалось нестройное пение: «Гоп-стоп! Мы подошли из-за угла!» И в класс ввалился живописный экземпляр мужского пола: расстегнутый пиджак без доброй половины пуговиц, ярко-рыжая шевелюра, давно мечтающая о стрижке, и пионерский галстук, о существовании которого можно было догадаться по торчащему из кармана мятому языку алого цвета.
Гоп-стоп! Ты много на себя взяла. Вновь прибывший отвесил солидный подзатыльник Карнаухову и, рухнув за первую парту, продолжил вокальную партию. Теперь расплачиваться поздно, посмотри на небо1
Нижняя челюсть Лизы непроизвольно отвисла.
Это, должно быть, «легенда класса»? безошибочно угадала она амплуа безголосого певца.
Слова прозвучали громче, чем ей хотелось бы, и в классе внезапно образовалась тишина. Тряпки окончили свой полет на аэродроме у доски, кружок девчонок распался. Притаившись, 7В» стал ждать реакции «легенды».
Рыжеволосый поднялся, повернулся на 180 градусов и развел руками:
Опаньки! Ты посмотри на эти звезды закончил он речитативом свою песню. Да у нас новенькая!
Сердце Лизы на мгновение сжалось. Неизвестно ведь, что выкинет этот Бармалей на глазах у всего класса Парень подошел к третьей парте и шикнул на Варю:
Ну-ка, брысь отсюда, Варежка!
Соседка мигом испарилась, а рыжий уселся верхом на ее стул. Вблизи он оказался не таким уж Бармалеем. Лиза отметила ясные, незамутненные глаза «легенды» и отсутствие грязных пятен, которые предполагала увидеть на его лице и одежде.
И как это ты меня только что назвала? вопрошающе произнес он, сильно подавшись вперед.
Лиза неожиданно улыбнулась: кажется, что человеку море по колено, а ведь волнуется по поводу прозвища!
Легендой, бесстрашно повторила она. В каждом классе есть кто-то, про кого сочиняют истории, а потом пересказывают младшеклассникам. В назидание. Это про тебя?