Здесь сообщается, что ночью у неё объявился небезызвестный бандит Макар Кусачий «незалежник» и «дьяволовец». Надо брать!
Шевеля губами, «Чекист» «по складам» ознакомился с заявлением.
Вот, что Ты занимайся текущими делами: нечего отвлекаться на всякую шелупонь! Я сам, лично, возьму гада!
Нет, нет: я следом!
Сазанов выразил служебный энтузиазм уже в спину «Чекисту». Не оборачиваясь, тот лишь махнул рукой. Истолкование оставалось на усмотрение Сазанова и он немедленно истолковал, уже на бегу засовывая за пояс револьвер.
Макар проснулся с каким-то скверным чувством на душе. Вроде и причин для этого не было: так «вспахал» Одарку, что уже члена не чувствовал! Но что-то было не так. Он отбросил руку на тело Одарки: тело в наличии отсутствовало. Он тихо позвал «любимую». Ответом ему было молчание. И тогда Макар пулей вылетел из постели: сказывался «повстанческий» опыт. Стремительно натягивая подштанники, он осторожно выглянул в окно.
Сердце его бешено заколотилось: у возов стоял здоровенный мужик в кожанке. Ему даже не требовалось предъявлять мандат: название учреждения было написано на его физиономии. Дополнительным антуражем для совсем уж дураков работали кожаная фуражка с красной звездой и огромный маузер в деревянной кобуре, болтающийся на правом боку этого «прохожего».
«Возы! простонал Макар. Возы-то ещё не разгружены!» Действительно, Одарка отдалась ему почему-то так скоропостижно, что было уже не до возов.
Он в отчаянии заметался по хате: и его заветный «винтарь», укрытый хворостом, также был недоступен ему сейчас.
В дверь застучали, и грубый голос требовательно пробасил:
Откройте: Чека!
«Пропал!»
Душа Макара тут же отработала в унисон мысли. Она так быстро ушла в пятки, что он и не успел её задержать.
«Бежать! А куда? И как бежать от своего добра: ведь здесь всё, что нажил непосильным трудом! Что же делать? Что делать?»
Мысли его метались по черепу так же хаотично, как и тело по избе.
Открывай, Кусачий: чего канителиться!
«Вот и всё! с тупым безразличием подумал Макар, реагируя по ситуации и в целом правильно: непроизвольным мочеиспусканием и калоизложением. Невыносимое зловоние, производимое одновременно из двух источников, заполонило пространство горницы. Но Макару было уже не до куртуазии. Да и занят он был: остолбеневал посреди горницы.
«Чекист» толкнул ногой оказавшуюся незапертой дверь, и пригнувшись, чтобы не расшибить лоб о притолоку, вошёл в дом.
Специфический запах уборной он услышал прежде, чем увидел Макара, пребывающего в состоянии классической прострации. Зажав пальцами нос и соблюдая дистанцию, «Чекист» сразу приступил к делу.
Вот, что, Кусачий: времени у нас мало, а дел много. Через несколько минут здесь будут чекисты. А тебе с ними, как я понимаю, встречаться, ну, никак невозможно!
«Если чекисты будут лишь через несколько минут, то ты кто?!»
Задействовав не только глаза, но и руки, Макар изумился так энергично, что едва не обронил штаны с грузом. А это, в свою очередь, помогло ему быстро выйти из состояния прострации. Да и то: ведь, как бы хорошо там ни было а, закрыв глаза, от жизни не спрячешься!
Вижу, до тебя уже что-то начинает доходить!
Так Вы
Да, я не совсем то, от чего ты обосрался: я с той стороны! выкатил грудь звероподобный ликом «Чекист». И твоё барахло меня не интересует. Тем более что скоро оно перестанет быть твоим. Я же собираюсь предложить тебе нечто большее
???
Жизнь и свободу. Конечно, при условии, что ты будешь послушным и переменишь, наконец, штаны! Ну, невозможно же рядом стоять!
Придерживая штаны, Макар, как мог быстро, переместился к шкафу. Опустившись на колени, он начал выбрасывать из его чрева бабские тряпки. Вероятно, он знал, что искал, ибо вскоре в руках у него оказался узелок с чистыми подштанниками и пасхальными брюками в полоску, в которых некогда щеголял ненавистный Петька. С мстительной ухмылкой засунув в узелок своё «благоухающее» обмундирование, Макар быстро облачился в штаны «от Петруши», и вытянулся перед «Чекистом».
А теперь слушай сюда!
Тон «Чекиста» был настолько суров и непререкаем, что Макар дополнительно сделал «руки по швам».
Твоё прошлое залог твоего будущего. Судя по этим возам, тебе нельзя попадаться в руки не только чекистам, но и «незалежникам» с «дьяволовцами». Последним особенно! Так что тебе остаётся только одно: вновь поступить на службу теперь уже ко мне!
Покончив с преамбулой, он охватил взглядом Макара. Тот не разочаровал его, не поскупившись ни на количество животного страха на лице, ни на готовность к исполнению приказов.
Так вот, ты перейдёшь линию фронта, доберёшься до Харькова и явишься в контрразведку Волонтёрской армии к полковнику Чуркину. Запомнил?
Изнывая душой по судьбе имущества, Макар рассеянно кивнул головой.
Передашь на словах лично полковнику, что «ящик» «заморожен», а ты теперь на связи у «Чекиста». Он спросит тебя, у какого чекиста. А ты на это ответишь: «У того, который в кавычках». Повтори!
Макар вторично оправдал ожидания.
И всё?
В голосе Макара забрезжила надежда. Но брезжить ей суждено было недолго.
Всё! Дальше ты поступишь в его распоряжение!
Если бы у Макара было время посмеяться, он бы непременно сделал это. Своим оригинальным мышлением чекист создал все предпосылки для смеха. Но в сложившихся обстоятельствах Макар предпочёл скиснуть лицом. Потому, что понял: разовой услугой не отделаться. Заметив перемену в лице «дьяволовца», «Чекист» ухмыльнулся.
Вместе с инструкциями получишь деньги!
Он ободряюще похлопал Кусачего по плечу.
Поверь, там неплохо платят за работу, конечно! А теперь мотай отсюда, да поживее!
Макар продолжал нерешительно топтаться на месте.
Ну, в чём дело? недовольно спросил «Чекист».
Макар замялся уже не только ногами.
Там, он махнул рукой в сторону возов, у меня кое-какое имущество Может, что-нибудь Одарке, а?
«Чекист» неопределённо хмыкнул.
Ладно, там что-нибудь придумаем! Всё?
Макар добавил нерешительности в топтании.
Ну, говори, чёрт бы тебя
По причине лимита времени «Чекист» рассердился уже не на шутку. Хотя сердиться на шутку он и не умел. И если уж он сердился, то его визави могли считать себя везунчиками уже потому, что являлись лишь визави, а не оппонентами.
Макар почувствовал это и решил не злоупотреблять остатками терпения новоиспечённого хозяина.
Там, под хворостом и сеном в мешковине товар кое-какой мелочишка всякая разная ружьишки, там прочее
Сердитости на лице «Чекиста» как не бывало.
Какие ружьишки?
Кусачий откашлялся.
Хм Ну, там «винтари», обрезы, револьверы Несколько английских карабинов имеется. Ну, и мелочишка всякая: гранаты там, ленты пулемётные
Впечатлённый разнообразием ассортимента, «Чекист» недоверчиво ухмыльнулся.
Ты ещё скажи, что у тебя и пулемёт там припрятан?
Макар скромно опустил глаза.
Ты ещё скажи, что у тебя и пулемёт там припрятан?
Макар скромно опустил глаза.
Два. «Льюисы» образца четырнадцатого года. Для сурьёзных людей, конечно.
Лихо! заломил фуражку «Чекист».
Обнадёженный похвалой, Макар взмолился:
Это ведь, какие деньги пропадают! Не погуби, кормилец!
«Кормилец», раздумывая, почесал в затылке, отчего фуражка вернулась на место.
М-да, положение. И с собой не заберёшь, и Чека не оставишь А товар нужный, в хозяйстве пригодится Знаешь, что
Макар обесцветился в ожидании приговора.
Оформлю-ка я это, как конфискат в камеру хранения вещдоков: она в моём ведении! Потом ключнику-пьянчуге ставим «пол-литра» и дело сделано! Товар будет, как в сейфе! Но я в «половине»! Лады?
Лады!
Макар искренне обрадовался такому исходу дела. Половина это всё же больше, чем ничего.
Ну, а теперь беги! И запомни: я жду тебя обратно через неделю!
Не у взмолился Макар.
«У»! не внял мольбам «Чекист».
С улицы донёсся неясный шум. «Чекист» выглянул в окно: поднимая клубы пыли, по направлению к дому, маша револьвером, нёсся Сазанов.
Не тратя больше слов, «Чекист» вытолкнул Кусачего в окно, выходящее в огород. Дополнительно полученное ускорение коленом под зад позволило Макару быстро раствориться в могучих зарослях лопуха. Убедившись в дематериализации связного, «Чекист» выхватил из кобуры громадный маузер и стал расстреливать «белый свет». Аккомпанементом выстрелам работали дикие крики на тему: «Стой, стрелять буду!»
Ворвавшийся в хату Сазанов застал только своего коллегу, заковыристо матерящегося у распахнутого окна.
Ушёл смачно выматерился «Чекист». Ух, как я хотел его «достать»!
Он нехотя вложил расстрелянный «до железки» маузер в кобуру: явно ещё не настрелялся.
Ну, пошли глядеть трофеи!
Совместными усилиями они сбросили хворост. Разворошили сено. Под ними оказался целый женский гардероб, спрессованный до толщины человеческого скелета: платья и юбки из «жатки» и панбархата, горжетки и манто из горностая и соболя, всевозможное нижнее бельё из шёлка и гипюра, и, наконец, роскошная котиковая шуба.
Моё!
Из-за калитки донёсся истерический вопль. Растрепанная Одарка, с невидящими глазами, но хорошо разглядев имущество, влетела во двор, и попыталась широко раскинутыми руками охватить воз.
Моё!
«Чекист» коротко хохотнул.
Ё, моё! «срифмовал» он. Это ж конфискат, тётенька! Соображать надо!
Моё!
Одарка продолжала орать классическим благим матом, не обращая ни малейшего внимания на разъяснения «товарища чекиста».
Эффектно захлопывая кобуру с маузером, «Чекист» снисходительно пробасил:
За помощь, конечно, спасибо
И тут случилось невероятное в практике взаимоотношений Чека и обывателя. Одарка медленно поднялась с воза и пошла на «Чекиста». Подперев бока полными руками и широко расставив красивые длинные ноги, она тяжёлым взглядом карих глаз принялась испепелять «товарища».
Спасибо, говоришь?!
Её голос был полон ядовитой иронии.
За помощь?! Да в гробу я видала твоё «спасибо»! Я, что, по-твоему, «за спасибо» старалась, жизнью, можно сказать, рисковала?!
Она с усмешкой взглянула на притихшего Сазанова, и безжалостно добавила:
Даже честью своей девичьей, можно сказать, пожертвовала! И тоже «за спасибо»?! «Спасибо» вам за такое «спасибо»!
«Чекист», не привыкший к работе с населением вне подвалов Чека, принимал критику молча. А Сазанов начал оправдываться тем, что ничего и не было, так как всё было по любви, потому что по взаимному согласию. Что касается «девичьей чести», то к её утрате, судя по некоторым параметрам, он не имеет никакого отношения. Но, вдруг, словно передумав, он не стал развивать тезис о «добровольности акта любви», и неожиданно просительно обратился к коллеге: