Теперь тодианец таращился на Стальфреда всеми тремя буркалами. Терпение у мерзавца явно на исходе. Ну, рискнём И Стальфред небрежным движением выбросил козырного скорпиона. Его соперник навёл на карту средний глаз, издал утробный звук и накрыл её драконом. Ишь ты! А если так?
На стол лёг другой скорпион не козырной, а простой, кометный. Тодианец заёрзал на своём симбионте пахнущем псиной огромном косматом пауке, который служил ему и сиденьем, и ногами. Ага, занервничал, братец! Соперник Стальфреда выхватил карту и швырнул на стол. Козырной падишах! Так, так, превосходно Нету, значит, у тебя старших комет? И Стальфред, немного расслабившись, аккуратно положил кометного падишаха. Что скажешь, приятель мой безногий?
Ах ты, дрянь! Специально придержал, чтобы выманить у меня кометы! Бородатый падишах, окружённый стилизованными изображениями серебристых комет, скрылся под кометным же тузом большим. Тодианец прищурил средний глаз. На его головогруди, на биотабло, заменяющем тодианцам язык, появилась надпись кривыми буквами:
«Бита, таково?»
«Бита», стараясь сохранить невозмутимость, показал Стальфред на языке жестов.
Тодианец выложил на стол козырные тринашку, нукера и туза малого. А Стальфред понял, что пропал. Боковые глаза его соперника широко раскрылись в насмешливом сочувствии.
«С тобой получаемо 500 галамарок.»
Стальфред перевёл взгляд с биотабло тодианца на его средний глаз и изобразил пальцами: «Я отыграюсь».
«Долг на общем тобой 8000 галамарок. Деньги на личие бы хотя одна вторая отыгра. Деньги вне личие ожидаемо проблемы тобой».
«У меня при себе нет. Мне нужно снять со счёта».
«Счёт тобой ноль. Мной известно. Каково мыслимо ситуация для будущее?»
«Я выпишу тебе вексель».
«Вексель тобой отнюдь приемлемо. Вексель тобой выдано равнозначно бумага для фекалии удаляемо».
Паук, повинуясь мозговым импульсам своего разумного симбионта, начал медленно подниматься на распрямляющихся лапах. Все три глаза тиарнэлева соперника посинели налились кровью. Стальфред быстрым взглядом обвёл прокуренную игровую комнату. Окон нет, а дверь снаружи караулят секьюрити, нанятые проклятым тодианцем.
Заверещал и завибрировал коммуникатор. Стальфред поднёс его к глазам. В следующее мгновение получил мускулистой тодианской конечностью по кисти правой руки.
«Отнюдь вызов подмога коммуникатор!»
«Да подожди ты», с досадой показал Стальфред и прочитал текстовое сообщение. Он горестно хмыкнул и протянул коммуникатор тодианцу. Тот изучил текст, вновь уставился на Стальфреда.
«Соболезнования. Однако долг ожидаемо равно вне условия печали».
«Разумеется, показал Стальфред. Мой отец был богатым человеком. Я средний сын, мне причитается немалая часть наследства. Обещаю, что очень скоро верну тебе долг!»
«Случай заключительный вера тобой»
Ормонд де Караба, старший ефрейтор караула, то и дело посматривал на невысоко висящий серп Этани, чьё отражение рисовало на поверхности паркового пруда извилистую зеленоватую дорожку. Самая большая луна словно застыла на месте. Можно подумать, что в жизни она не спрячется за крайней правой башней герцогского замка. А ведь именно тогда наступит полночь и произойдёт смена караула. Ормонд знал это совершенно точно несущему караульную службу уставом запрещалось иметь при себе коммуникатор, часы и прочие гаджеты, так что он давно научился высчитывать время по солнцу и трём лунам Эрипеи.
Ормонд де Караба, старший ефрейтор караула, то и дело посматривал на невысоко висящий серп Этани, чьё отражение рисовало на поверхности паркового пруда извилистую зеленоватую дорожку. Самая большая луна словно застыла на месте. Можно подумать, что в жизни она не спрячется за крайней правой башней герцогского замка. А ведь именно тогда наступит полночь и произойдёт смена караула. Ормонд знал это совершенно точно несущему караульную службу уставом запрещалось иметь при себе коммуникатор, часы и прочие гаджеты, так что он давно научился высчитывать время по солнцу и трём лунам Эрипеи.
Забурчало в животе. Шутка ли двенадцать часов не жрамши! А герцог со своими гостями сейчас празднует вовсю вон, окна в замке сияют, музыка гремит. День рождения единственного сынка, наследничка престола, видите ли
Этани доползла-таки до башни. Ну, ещё несколько минут Сверху, на террасе, послышались голоса. Ормонд узнал козлетон герцогёныша и ещё один, женский. Очередную пассию себе нашёл, акселерат половозрелый! О чём говорят не разобрать, но ясно, что дама уговаривает, а сынок отнекивается. «Вот салага трусливый!» с досадой подумал Ормонд.
Всё, зеленоватый полумесяц скрылся. Вот-вот должен появиться разводящий со сменой. С террасы донёсся глухой удар и ответный всхлип, словно кому-то со всей дури врезали по яйцам. На мраморной лестнице, ведущей к пруду, застучали каблучки. Вот она! По ступенькам стремительно сбегала девушка в полупрозрачном бальном платье. Ормонд вытаращил глаза. Кожа золотисто светится в полумраке тибинианка! Ай да принц! Дурак-дурак, а губа у него не дура.
Красавица споткнулась и едва не упала. Ещё бы, на таких шпильках Ормонд чуть было не бросился ей на помощь, но вовремя удержался нельзя нарушать устав! Он увидел, что на предпоследней ступеньке лежит сверкающая туфелька. Тибинианка обернулась, чтобы её подобрать, но с террасы донёсся обиженный рёв принца, зовущего стражу. Повинуясь зову, Ормонд двинулся было наперерез девице, но с той в мгновение ока произошла метаморфоза рост раза в два уменьшился, и она округлилась, что твой мяч. Ормонд поморгал вместо тибинианки на берегу пруда сидела огромная жаба с коричневой блестящей кожей и выпученными глазами. Нилуссианская мимикрана! Видно, притомилась, не смогла больше удерживать чужое обличие. Но как ей удалось проникнуть на герцогскую вечеринку и вообще на эту планету, минуя биотаможню?! Впрочем, это не забота Ормонда. Сейчас главное поймать мимикрану: «Глядишь, сержантские нашивки себе заработаю»
Старший ефрейтор бросился к жабе. Увидев его, та плюхнулась в пруд. Проклятье! Тягаться с жабой в плавании бессмысленно, а пока он обежит вокруг пруда, мимикраны и след простынет.
Куда она побежала? раздался сзади голос принца. Ормонд повернулся кругом и встал по стойке «смирно». Наследник престола стоял у подножья лестницы и шипел, баюкая одной рукой промежность. В другой руке он держал туфельку.
Так что нилуссианская мимикрана прыгнула в пруд, ваша светлость! отрапортовал Ормонд.
Что? взвизгнул принц. Какая ещё мимикрана?! Нализался на дежурстве? Я батюшке скажу, он тебя на гауптвахту посадит!
Никак не нализался, ваше высочество! Мимикрана и есть.
Ты бы подумал своей дурной башкой, прежде чем сочинять! Откуда здесь взяться мимикране?
В парке вспыхнули прожектора, на террасу высыпала толпа любопытствующих гостей. По лестнице спустился герцог.
Что здесь происходит? спросил он у сына. Чья это туфля?
Прекрасной незнакомки, плаксивым голосом ответил принц. Она от меня убежала и ударила меня!
Как это сначала убежала, а потом ударила? Ты ничего не путаешь?
Не-е-е
Герцог обратился к Ормонду:
Ты видел её?
Так точно, ваша светлость! Только никак не девушка это была, а нилуссианская мимикрана.
Кто?! поперхнулся герцог. Он приблизился к сыну и вполголоса произнёс:
Смотри мне в глаза! Признавайся: у тебя с ней было?
Да что вы, батюшка, испуганно ответил принц. Она навязывалась, а я мужественно сопротивлялся!
Твоё счастье! И моё тоже. Ты знаешь, что мимикраны способны давать потомство от спаривания чуть ли не со всеми разумными галактическими видами?
Знаю, батюшка, пролепетал принц.
Надеюсь. А в одном помёте насчитывается до ста тысяч особей!
Принца передёрнуло при слове «помёт». Герцог продолжал:
И по галактическому закону все они будут считаться твоими законными наследниками! Представляешь, в какое конфетти превратится наше герцогство?!
Побледневший принц взглянул на туфельку, которую всё ещё сжимал в руке. Туфелька вдруг стала мягкой, потеряла прозрачность и приобрела мерзкий коричневый цвет. Именинник заорал и затряс рукой. Бывшая туфелька шлёпнулась на парковую дорожку и, словно дождевой червь, поползла к пруду. Послышался тихий всплеск.
Подошёл разводящий унтер-офицер со сменой. Он приветственно сделал саблей герцогу и застыл в ожидании, не зная, отдавать ли команду на смену караула. Герцог шёпотом сказал Ормонду:
Ты это братец, помалкивай насчёт мимикраны. Я распоряжусь, чтобы тебе выплатили дополнительное довольствие. Младшего сержанта опять же получишь. И внеочередную увольнительную. Домой слетаешь, отдохнёшь. Договорились?
Служу вашей светлости! гаркнул чрезвычайно довольный Ормонд.
А с биотаможенниками я разберусь, пообещал герцог. Дармоеды! Небось получили взятку от этой мимикраны. Кругом одни взяточники да казнокрады, сил никаких нет! Впору в монастырь уйти.
Ничегошеньки здесь не изменилось за двадцать лет, разглагольствовал Тиарнэль, прихлёбывая пиво домашнего приготовления и захрустывая местными жареными кузнечиками за неимением чипсов. Старик остался верен себе. Боялся любых перемен, как огня, всё ностальгировал по былому. Вон, даже не удосужился оборудовать нормальный сортир, так и ходил в дырку, словно при царе Горохе. Оттого-то отхожей мухой и заразился
Тиарнэль и Стальфред сидели в плетёных креслах на уютной веранде изрядно обветшавшего отцовского дома. Дом стоял на заросшем плодовыми деревьями и ягодными кустами острове размером с Монако. Неширокие протоки отделяли его от других бесчисленных островов, которые и составляли угодья семейства де Караба вековые леса, злаковые поля, выгоны с сочными травами, пасеки, фруктовые сады Собственно, острова покрывали всю поверхность Зигориса.
Тиарнэль поглядывал вокруг с благодушием хозяина, который вернулся в родные пенаты после долгой отлучки и застал домашнее хозяйство в полном порядке. Стальфред же немного нервничал. Старый пень всегда больше благоволил к старшему сыну, а ну как он обделил наследством его, середняка?
Что-то мелкий задерживается, заметил Тиарнэль. Его точно известили?
Нотариус сказал, что отправил ему сообщение. Герцог недавно дал мелкому увольнительную, и тот как раз пересаживался с местной линии на Гамме Стрельца XXV. сказал Стальфред. Напоминание о младшем брате не усилило его волнение. Сопляк устроился наёмником к какому-то захудалому монарху в далёкой звездной системе, и отец в своё время выразил Ормонду по этому поводу своё крайнее неудовольствие мол, лучше бы на своей землице трудился, помогал по хозяйству но мелкий упёрся, как баран. Что ж, его проблемы. Наверняка ему по завещанию достанется шиш с маслом.
Стальфред допил пиво из своей кружки и взял фаянсовый кувшин, чтобы налить ещё. Обнаружив, что тот пуст, крикнул:
Мату́!
Никакой реакции.
Мату, оглох, что ли?
Из дома на веранду вышел на задних лапах, обутых в валенки, огромный рыжий котяра. Фыркнув в усы, он хмуро уставился на среднего брата.
Чего тебе?
Пива ещё принеси.
Я тебе официант, что ли? прошипел кот. У нас бар да господ нет, сами себя обслуживаем.