Саша, просыпайся, еще одно убийство! стучал кулаком в дверь Бобров. Вставай!
Морозов резко вскочил и сел на раскладушке, часы показывали два часа ночи.
Саша! Морозов! Да хватит спать! орал дежурный.
Что там? открыл дверь Морозов.
Давай собирайся на вызов. Позвонила женщина и сказала, что убила своего мужа, я уже направил на место патрульных. Следователь и эксперт тебя уже в машине ждут минут пять! Давай скорей на выезд, больше не сообщив никаких подробностей, дежурный быстрым шагом направился по коридору в сторону дежурной части.
Морозов потер глаза и сладко зевнул. Как же приятна эта развалившаяся раскладушка в теплом помещении, промелькнула мысль в голове. Опер взял папку с документами, надел куртку и побрел к опергруппе, которая ждала его возле входа в отдел полиции. Сон не отпустил еще Александра, открытые глаза вовсе не означали, что он полностью бодрствует.
Морозов потер глаза и сладко зевнул. Как же приятна эта развалившаяся раскладушка в теплом помещении, промелькнула мысль в голове. Опер взял папку с документами, надел куртку и побрел к опергруппе, которая ждала его возле входа в отдел полиции. Сон не отпустил еще Александра, открытые глаза вовсе не означали, что он полностью бодрствует.
Быстрее выйдя на улицу и несколько раз глубоко вздохнув, он решил взбодриться. В нос ударил колючий воздух, дойдя до середины лба, да так крепко, что Морозов зажмурился и закрыл лицо рукой.
Так-то лучше, выдохнул он, выпуская изо рта клубы пара на морозе и еще раз потерев заспанные глаза.
Снег прекратился, подморозило, замерзшая слякоть создала причудливый объемный рельеф на асфальте хаос из отпечатков разнообразной обуви, полозьев от санок, застывших брызг и мелких луж.
Под хруст колес «Газели» опергруппа поехала на место супружеской разборки. Пока ждали опера, эксперт Рогов успел заснуть в углу на заднем диване, а следователь застывшим взглядом молча смотрел в окно, облокотившись на столик между креслами, спать с открытыми глазами тоже надо научиться. Морозов сел рядом с водителем. Ни один из сотрудников полиции не испытывал никаких чувств, отправляясь к месту гибели человека, как будто произошло рядовое событие, из разряда скандала домохозяек в коммунальной квартире из-за разбитого окна. Отпечаток безразличия застыл на их лицах, сказывалась профессиональная деформация, которой за годы службы никто не избежал.
Светофоры мигали желтым, на улице не было ни души. «Газель» летела по пустым улицам, тишину и безжизненность нарушило шипение рации.
«Запад-35», «Запад-35», ответьте «Первому», доносился скрипучий голос из радиостанции.
На связи, зажав тангенту4 на корпусе микрофона, ответил водитель.
Возвращайтесь на базу, звучал голос дежурного Боброва. Никакого убийства нет! Пьяный дебош. Патрульные везут всех участников в отдел. Как принял?
Принял. Возвращаемся, недовольно буркнул водитель и прям на перекрестке, резко крутанув руль влево, развернулся.
Только зря собирались, возмутился Морозов в надежде продолжить свой сон в кабинете.
Одновременно к отделу подъехала и «Газель» с опергруппой, и патрульный наряд с задержанными. Из «четырнадцатой»5 два крепких полицейских вытащили пьяного и буйного мужчину около 30 лет. Одет он был не по сезону: спортивные штаны, футболка, поверх которой висела порванная кофта, а на ногах домашние тапочки. На макушке красовалась рана с запекшейся кровью. Руки у мужчины были зафиксированы сзади наручниками, что не мешало ему толкаться плечами с полицейскими и брыкаться ногами. «Убитый» делал все наоборот: патрульные тащили его вправо он тянул влево, вежливо просили пройти в отдел он пятился назад и материл полицейских. Рядом стояла его жена, пошатываясь от выпитого алкоголя и никак не реагируя на происходящее. Наконец, общими усилиями буяна завели в дежурную часть и усадили на лавку для задержанных.
С чего взяли вообще, что произошло убийство? спросил немного запыхавшийся Морозов, помогавший патрульным справиться с дебоширом.
Она, высокий сержант указал в сторону женщины, ударила его табуретом по голове после совместного распития. Он потерял сознание, из разбитой головы идет кровь, вот и подумала, что зашибла насмерть. Сама же и на «02» позвонила. Пока мы доехали, муж очнулся, а от водки и табурета считает, что мы ему голову проломили. Допился до чертиков.
Сержант, ты че буровил невнятно пьяница, я тебя запомнил, сука язык упорно не хотел слушаться хозяина, ты сейчас такой крутой встретимся на улице ничего ты мне ответишь сдабривая свою речь отборным матом, ругался задержанный, покачивая непослушной головой и смотря телячьими глазами куда-то в сторону от разговаривающих полицейских.
Вдруг задержанный вскочил с лавки, собрав все последние силы, руки по-прежнему сковывали наручники, и попытался с разбега нанести удар ногой сержанту, но промахнулся и с грохотом завалился на пол, ударившись бровью об пол. Из раны пошла кровь.
Ну вот , выругался полицейский, теперь еще отписываться, что мы его пальцем не тронули. В прокуратуру затаскают. Вставай! заорал он на лежащего, схватил его за воротник кофты и начал поднимать.
Через десять минут приехала бригада скорой помощи, к этому времени буян пришел в себя и очередную порцию гнева выплеснул на врачей. Медсестра смогла перевязать раны только после укола успокоительного. До этого он мотал головой, как бык, брыкался ногами и не скупился на оскорбления в адрес всех присутствующих. Все это время в стороне, возле железных дверей камер стояла жена, мирно склонив голову на правую сторону груди и сложив руки в районе живота, тихо покачиваясь из стороны в сторону, она-то точно знала, с помощью какого предмета можно успокоить ее разгулявшегося супруга.
Женщина! Женщина! закричал Морозов.
Она встрепенулась и закрутила головой по сторонам, пытаясь понять, откуда ее зовут.
Женщина, я вам говорю, подойдите ко мне! повторил Морозов.
Жена буйного хулигана засеменила мелкими шагами в сторону Александра, а подойдя, прияла ту же позу, что и несколькими секундами ранее.
Фамилия, имя, отчество, ваша и вашего мужа, спросил опер.
Халина женщина на мгновение запнулась, икнула, резко вытянула шею и обвела на секунду протрезвевшим взглядом присутствующих, после чего быстро обеими руками заткнула себе рот.
Да что за ночка выругался дежурный, когда женщину начало рвать на пол.
Я все я все приберу, жалобно произнесла она, заикаясь.
Конечно уберешь, это даже не обсуждается! орал дежурный. Вымоешь пол во всем отделе! Нажрутся, а ты их нянчи, как детей! Ничего, ночь длинная, уберешь мне тут все!
Шум и крик снова расшевелили притихшего буяна. Концерт продолжился и закончился около пяти утра, когда силы иссякли, и мужик с перевязанной головой заснул, прям на лавке. Морозов, уставший и измотанный, вернулся на скрипучую раскладушку и только успел сомкнуть глаза, как прозвенел будильник.
Выспаться на дежурстве это большая удача, которая в этот раз изменила Морозову. К шести утра весь состав уголовного розыска был на работе. Сыщики распределили между собой адреса известных лиц, состоящих в картотеке как наркоманы и асоциальные элементы, и отправились на их поиски с первыми лучами зимнего солнца. По заданию шефа Морозов отправился в район Ботанического сада, на улицу Серебряную, где проживала бывшая семья Свирского.
От недосыпа и ночных семейных разборок пьяной парочки у полицейского гудела голова, но ничего не оставалось, как выполнять приказ. Отработать семью убитого, и тогда можно поехать домой и немного поспать в нормальных условиях, если, конечно, не вызовут на работу.
Район Ботанического сада уникальный в своем роде, мало в каких городах на огромной площади произрастают несколько тысяч видов деревьев, кустарников и других растений со всех континентов планеты. А в самом саду течет минеральный источник, носящий имя Преподобного Серафима Саровского, в котором купаются горожане круглый год. Почти сто лет назад сад находился на окраине города, в долине реки Темерник, но теперь его окружает густая застройка частного сектора, а окраина перенеслась далеко на запад, за новые микрорайоны, что сделало Ботанический сад в буквальном смысле легкими города. Насладиться чистотой и свежестью воздуха после загазованного центра особенно приятно в ранние часы.
Этим утром Морозов попал в настоящую зимнюю сказку, его автомобиль свернул на улицу Серебряную и медленно двигался вдоль частных домов по дороге, засыпанной щебнем. После вчерашнего дождя и ночных заморозков ветки деревьев покрылись тонким слоем льда и поблескивали на утреннем солнце. На крышах домов и на газонах лежал нетронутый белый снег с тонкой коркой льда, создавая иллюзию хрустальности окружающего мира.
Найдя нужный дом, Александр несколько раз нажал на звонок. Несколько минут никто не открывал, и Морозов постучал кулаком в дверь. Наконец за дверями послышалось движение и женский голос спросил:
Кто там?
Полиция, капитан Морозов.
Мы не вызывали, донеслось из-за двери.
Мне нужна Свирская Анастасия Константиновна. Она здесь проживает? Мне нужно поговорить с ней по поводу ее бывшего мужа, ответил сыщик.
Дверь открыла женщина в ночной рубашке и наспех надетом сверху халате с крупным рисунком в виде цветов.
Разрешите я войду. У меня к вам разговор, не дожидаясь вопросов от хозяйки, произнес Морозов.
Женщина пропустила утреннего гостя в дом и проводила на кухню, по дороге шепотом попросив не шуметь, чтобы не разбудить дочку.
Женщина пропустила утреннего гостя в дом и проводила на кухню, по дороге шепотом попросив не шуметь, чтобы не разбудить дочку.
Что вы хотели? Мы с Виталиком развелись семь лет назад, а через год его посадили, и с тех пор мы не поддерживали связь. Вам лучше бы отправиться к нему в исправительную колонию и побеседовать с ним лично, а не будить меня в столь ранний час, Анастасия Константиновна повернулась спиной к полицейскому, набрала воды в чайник и поставила его на плиту.
«Судя по всему, после освобождения Свирский не приезжал к бывшей семье, размышлял про себя Морозов, и вряд ли бывшая жена сможет дать хоть какую-то ниточку для раскрытия его убийства». От этих мыслей Александру стало немного неудобно, что потревожил в такой ранний час эту женщину. Но ничего не оставалось, как задать несколько стандартных вопросов и сообщить ей неприятную новость про ее бывшего супруга.