Жующий Кислаков согласно кивал. Так и кто же будет бригадиром? спросила, все хохоча, товаровед. Уж не ты ли, Николай?
Иванов хмыкнул: Народ решит, будь спокойна. Мы не так, как вы, интеллигенция. Мы коллективом живем. Принцип наш такой. Да уж, хмыкнул при этом Громов. Самозванцев нам не надо бригадиром буду я. Так, что ли?
Громов распрямился с мучением на лице, скинул рукавицу и, ощерив прокуренные зубы, попытался вытянуть из ладони окровянившуюся занозу. Был и я бугром, понимаю это дело нелегко народом править. Но главное скажу: при мне был порядок и обид не было.
Скривив губы, Иванов возражающе сказал: Слышал я от ребят, Палыч, сам тогда, конечно, не работал. Но и при тебе народ возмущался. И при тебе бригаде не ахти как жилось. А народ, куда ни целуй у него везде жопа. Им подай такого бугра, чтоб и работать не заставлял, и заработок вышибал по максимуму. Бригадира нам сейчас трэба с современным уклоном, чтоб не одним только горлом производительность повышал, Иванов легко, одним рывком перевернул двадцатикилограммовый ящик с боку на бок, топором вспорол обшивку. Вон, например, на первом круге у ребят какие заработки, транспорта в два счета выгружают. Заработки у них такие в бригаду к ним не устроишься, лишних не держат. А почему а потому, что у них где только можно тельферы, погрузчики, транспортеры.
Громов согласился: Да, а у нас голова только для того, чтобы на ней мешки да ящики таскать. Но где же взять такого современного, чтоб он нам все организовал? Не в газету же объявления давать? Зачем в газету? Из своих найдется, наверное, развел руками Иванов. Юрку, к примеру, Самошкина, глухим голосом предложил Ильин. Он, по-моему, в самый раз. Не-е, в один голос завозражали Громов и Иванов. Молодой Юрка еще, сказал Громов. Сломается, когда дело до ругани с начальством дойдет. Понахрапистей надо. Да и братан он бывшему бугру. Старший брат на него воздействовать станет, чтобы навредить, значит. Юрка не подойдет, нет, Иванов замотал головой. А я лично за Юрку, твердо сказал Ильин. Он человек справедливый, честный, сам не лодырь. Да и вообще человек с разумением. Если бы меня спрашивали, сказала со своего стульчика смешливая товароведка, то я вам Юрку бы только и посоветовала бы. А тебя никто и не спрашивает! огрызнулся на нее Иванов. Нам еще не хватает всю базу и весь порт опросить: кого они нам в бригадиры посоветуют?
С моря тугими порывами налетал промозглый, пахнущий мокрым снегом и солью ветер. Иванов, держа одной рукой руку дочки, другой за воротник пальто, прикрывая им лицо от ветра, спешил из детсада домой. От расположенной на углу улиц «стекляшки» шашлычной его кто-то окликнул: Куда, Николай?!
У входа в шашлычную в окружении троих своих родственников стоял Самошкин с папиросой в зубах. На запад, неприветливо отозвался Иванов. А что? А мы вот отдыхаем, бригадир ублаженно растянул в улыбке губы, лоснящиеся от шашлыков и похожие на свежесваренные сардельки. Он, переваливаясь, подошел, потрепал по шапочке дочку. Ух, невеста какая растет Николай, может, с нами, а? Все наши там: Сашка, Толик, Чичахов Валера
Подумав с секунду, Иванов согласился и направил дочку домой одну. Сам поднялся по ступенькам вместе с державшимся за его рукав Самошкиным. В шумном, чадном зале шашлычной за двумя сдвинутыми столами сидели человек шесть-семь из бригады и двое незнакомцев.
Валерка Чичахов, нагруженный уже выше ватерлинии, склонил голову на свою гитару у него на коленях и чему-то дурацки улыбался. Иванов обошел стол, поздоровался со всеми, сел рядом с Чичаховым. Фокус, мужики! Чистая спиртяга. Толик Турусин, хитренько подмигнув компании, выудил из кармана куртки бутылку без этикетки, с прозрачной жидкостью.
Грузчики загомонили, подули в свои стаканы и придвинули их в сторону Турусина. Ты тоже в родственники записался? негромко спросил Иванов, перехватывая из рук Чичахова стакан, который тот нетвердым движением попытался придвинуть под розлив.
Валерка по-пьяному, но искренне возразил: Нет, что ты, Коль, случайно как-то так встретились Пригласили неудобно отказываться, понимаешь. Выпили немного, поговорили о том о сём Про меня, наверное, говорили? прикрывая для маскировки рот бутербродом, осведомился Иванов. А про всех говорили. Я никому, понимаешь, зла не желаю. Ребята все хорошие