Ох, и сметлив же ты, падла! сказал ему Патрикеев, наш неверующий килл-гуманист.
Мал золотник, да вонюч! подхватывал отец Авгий осуждающе, возмущенно шевеля чёрными жучиными бровями, В бога он хотя б верует?
А то б!
И хор завывал ему вслед тысячами голосами и подголосками, то ли ангельскими, то ли ещё какими.
Хотя б верует! отвечал богобоязненный Бак, Да только пока не сильно! Я тоже! Не верю! В детстве у меня был случай Один мой знакомый веровал в бога и был странный парадокс, у нормального человека, когда он смотрит на тёлку, текут слюни, а у этого сопли текли
Зелёные?
Когдп у влюблённого текут зелёные сопли, значит, его любовь истинна, она вечна!
Дай-кость я его приобщу! весело заквохтал отце Авгий, Фому этого! Неверного! Дай-кость я ему рога наставлю!
И начал засучивать рукава в ципках. Почему-то никакой разницы между божьими слугами и прапорщиками в природе не наблюдается. Вероятно в далёком будущем прапорщики и попы сольются в единое целое и в церквах будут служить Господни Прапопы!
Рыжий рыжий конопатый. Убил дедушку!
Да как-то так! Верует, но неявно! подтвердил я, Вы не волнуйтесь! Это сейчас бывает! Я знаю сексота, который верует в бога и для которого свято всё, что он делает по инструкции. Для такой родины это совершенно святой человек! Заповеди и инструкции для внутреннего пользования для него святы! Но представься случай остаться безнаказанным, он бы не делать грабанул банк!
Рыжий рыжий конопатый. Убил дедушку!
Да как-то так! Верует, но неявно! подтвердил я, Вы не волнуйтесь! Это сейчас бывает! Я знаю сексота, который верует в бога и для которого свято всё, что он делает по инструкции. Для такой родины это совершенно святой человек! Заповеди и инструкции для внутреннего пользования для него святы! Но представься случай остаться безнаказанным, он бы не делать грабанул банк!
Сейчас с вятость такая! Не придерёшься!
Я всегда лезу в чужие разговоры, меня мёдом не корми, когда вокруг чужие разговоры, я ввинчиваюсь в них с ходу, с полуфразы, как будто всё слышал, о чём там эти козлы говорят! Никто спасибо за это не сказал, но зато пару раз меня побили. Это я так шучу! Попробовали, но с меня слезешь, как заползёшь!
Я знал одного народного мстителя, который отвёрткой замочил Пашу Заречного, десять лет терроризировавшего весь посёлок Таёжный, сказал при этом: «Господи! Я сделал!» А односельчане хором радостно поддакнули: «Слава богу!» Вот это был воистину верующий человек!
Я верующих в этого глиста не уважаю, но иногда завидую им, как можно позавидовать сильно ширнувшемуся во время падения на голову человечества огромной кометы. Ему лучше. Комета летит, подлетает, а ему хорошо. Вот в таком смысле я долбаным глистишкам завидую. А больше им не в чем завидовать!
А потом на седьмой годок отсидки благодарные односельчане поставили ему памятник на главной плащади города, в тоге и сандалиях.
И ты думаешь, они в рай попадут? заинтересовался Бак.
Хотелось бы!
А если они в раю с этим Пашей встретятся, там такая чехарда начнётся хоть всех святых выноси! Паша если в рай попадёт, сразу говорящей змее голову отвертит! И ангелам тогда не поздоровится! Нет, ему в аду лучше будет!
Он и его заморозит!
Первые всё равно будут последними! уверенно доканчивал поп и отправлялся восвояси, вращая хитрющими глазами и подмигивая всем встречным.
Эх, Паша!
Сколько пидора не корми, а у слона всё равно хлеще!
А потом я заснул, и как всегда полезли в голову всякие фантомы. Сначала появился пузан. В руках у него была огромная рейсшина и аптекарский пузырёк. Его звали архитектор Мятликов. Это было на улице, и увидев у Мятликова рейсшину и пузырёк, широкие народные массы метнулись к нему, дабы отнять всё наследство Мятликова. И он само собор бросился в широкую дверь церкви, из которой шёл сильный колеблющийся свет. И толпа за ним протягивала руки и клешни.
Супостат Мятликов метнулся под защатительный полог иконостаса, но там его уже ждали два монгола с саблями. Он прыгнул на штору, и как обезьяна в мгновение очутился в окне церкви, откуда достать его было труднее. Монголы были ошарашены, и на мгновение захлопали глазами.
Они выскочили наружу и принялись бегать под стенами, чертыхаясь на своём языке и посылая стрелы в бойницу.
А потом появился милиционер.
Есть люди, которых можно исправить словом, есть такие, кто, и отсидев в тюрьме сто лет, ничего не уразумеют, а есть такие, которых жги на костре кверх ногами, ничего не поймут! Полуковик милиции Лапочка был из таких, кого и сатана побаивается, я вам так скажу.
Его лексикон был беден. Слова «блин, шмат, мясо и б» являлись в таких неожиданных, сильных и свежих сочетаниях, что у окружающих кружилась голова. С помошью пяти слов он не только мог выразить всё огромное разнообразие нахлынывавших на него ощущений, но и украсить речь перлами. Иногда подобно бриллианту в субботний день, из его рта вырывалось и интеллигентское слово «ж».
Как только я заснул, лодка вошла под вязовые заросли и сквозь тихую воду были очень хорошо видны камни на дне и шустрые маленькие рыбки, которые при всяком случае норовили скрыться под огромными валунами. Река была довольно широка и широкие полосы света пронизывали её медленное течение на всю глубину.
Пиратский корабли медленно скользил внутрь увешанного влажными лианами берега.
Шморкердинский! Ко мне! неистово кричал бешеный одноглазый, как полагается в таких случаях, пират Марчи Блюй Ярче, натягивая на голову ярый двуухий расхлебай и размахивая зачумлённым пистолетом..
Врачу, исцелися сам! сказал тут из кубрика доктор Керосинов таким голосом, таким, кажется, люди и не говорят! Голос из подземелья! Каждое утро ему приходилось вытворять до семи операций аппендицита и до пяти ампутаций. Пираты были импульсивны, и как дети норовили чуть что отыграться друг на друге! Поэтому в радиусе ста миль не было человека, у которого был бы полный набор членов, подобающих человеку. У одного нет коленной чашечки, у другого глаза и пальца на левой ноге, у третьего уха и мениска. Был ещё тут человек, весь состоящий из ушей и носа-рогоносец Гастрофакер, то есть гастербайдер!
По лицу одного из гоменапластов чем-то торговавшему из-за занавески было понятно, что на самом деле он самая первая жертва пластической хирургии.
«Я палец сломал в колесе о подругу!»
Кто здесь? Античные педофилы на этом празднике жизни! Готические соглашатели и маньяки? Современные живые механизмы?
Сударь! Пред вами истинный герой-гаррибалдиец Фиксенков!
Обдолбанный гаррибальдиец Фиксенков! Ко мне!
Я здесь! Отдыхаю!
О чём ты думаешь, Марчелло?
Я? Об одном и том же! Иная целка и член поломает!
О как! Ну не скажите монсеньор, в придачу к моим неясным мыслям и сомненьям, мне явлен ваш софизм!
Здесь не софизм! Банальность! Люди! Масса! Компост!
Ну! Как хотите! Я знаю твёрдо! Целка это целка! Целка это во всяком случае не верблюд! И ей не подобает спешка, жадность, расплывчатость видений, дребезжанье, отдельные порывы, тренд коварный и многое другое, всё по списку!
Какая река, такая и стремнина!
Странно, но утопленники, потонувшие в этой реке были всегда погрызаны раками, в то время как утоплые в других были совсем как новенькие! Это парадокс какой-то! Эта особенность нашей реки столь редко раньше бросалась в глаза, что
Что?
Это тайна!.
Доходное местечко, нечего сказать!
Глава 5
Гавайская муха
Сейчас, когда я жужжу в эфире, как гавайская муха, многие сидят в Пиплиотеке, откинув чубы и отставив бадики, ха-ха! Я разумеется не буду долбать моих немногочисленных читателей своими философскими перлами, как это делают иные афторы, не в коня корм, как говорится, что мне они, пусть они сами в себя от вида этих гор приходят! Обтекают! Я правду говорю, многие меня циником считают, да какой я на самом деле циник? Это такая брехня, что мне стыдно! Я наоборот за правду, не как некоторые! Циники это те, кому на всё плевать, кроме собственного желудка и существования! Вот првительство наше циники! Посмотрите на них просто столпы цинизма! Попы- циники! Лгуны циники! А я что? Сижу с примусом, починяю! А горы мозги просветляют очень! Правда, если они есть! А некоторым хоть самые гористые горы поднеси, всё равно толку никакого не будет, потому что у них в головах мозгов нет! Таким и горы не помогут!
Те, кто ушёл из жизни, а я их помню всех, иногда являлись мне какими-то другими, изменёнными что ли, и являлись в какие-то странные моменты. Я не мог вспомнить их просто идущими рядом со мной, просто говорящими что-то, но видел или завязывающими шнурок, или мочащимися на забор, или ещё чего. Что у меня за память, ума не дам! Всё помнит!
С раннего дества я знал, что мне предстоит написать великие книги, великие картины, или даже сделать ещё кое-что, не менее великое!
Никто не мог подсказать мне, в чём проявится впоследствии мой талант, поэтому в юности у меня были проблемы.
Странно, в это трудно поверить, но я вижу суть человека так, как будто он при мне просвечен рентгеном. Особенно просто я вычленяю из толпы разных агентов спецслужб, есть в них что-то такое, что сразу даёт мне знак. Ого!
Это называлось в лучшие времена диалектикой. Итак!
Человек с ружьём.
Женщина с веслом.
Гермафродит с баблом.
Аполлон с козлом.
Зуб с дуплом.
Геморрой с узлом.
Всё! Конец империи! Сюда надо добавить самоотречённость, православие и гомосексуализм путеводные идеологические звёзды божественного Блефуску потешного режима, при котором мне пришлось жить.
Можно сказать повезло! Как бы иначе я побывал в Зазеркалье и увидел такое количество нечисти и подонков? Здесь идёт поистине волшебный эксперимент, сочетающий в себе оболванивание моего народа, его геноцид и полное безоговорочное ограбление. В истории вряд ли были когда такие яркие и запоминающиеся моменты.
Здесь население делится на три неравные группы: странные люди, воры и психбольные разных мастей
Один из них сразу попадает в поле нашего зрения, это крупный, плоьный, кряжистый парень с пышной шевелюрой и довольно низким лбом.
Большая оса носилась над Баком, как будто он был с ног до головы намазан вареньем. Рядом с ним стоял ещё один персонах, только очень худенький!
Чур! Это шершень! Три укуса увлекут меня в мир иной! Отвлеки её! Чур! Я не знаю, что ей понравилось во мне!
Может быть, твой запах?
Ну, это вряд ли! Хотя есть короли, пахнущие хуже!
Ладно, я никогда никому не скажу, как ты пахнешь!