III
Майкл тоже принимал участие в островной жизни, но вёл себя намного сдержаннее, чем можно было ожидать от юноши его возраста. Разве что любил девушек так же рьяно, как остальные, и пару раз оставался танцевать вместе со всеми до утра, делая вид, что не замечает общего восхищения и не сдерживающего слёз счастья Артуро.
Стив тоже несколько раз плакал от переизбытка чувств и периодически обрушивал восторженные речи на Джанни.
Он всё оценил, Джан. Я показывал ему виллу, мы осматривали пляж, ходили по парку, и он подробно расспрашивал меня о строительстве, об организации островной жизни, о технической стороне обо всём, короче говоря. Тысячи вопросов и вывод, от которого я чуть не умер от счастья. «Ты крутой чувак, Стивви. Я в восторге», сказал он. Это те самые слова, ради которых я живу, ты понимаешь, Джан?!
Ты счастлив, сынок?
Да, папочка, я счастлив.
Они часто плавали на яхте одни, без парней и женщин. Только команда и они втроём. Принимали солнечные ванны, Майкл пил воду со льдом, даже позволил бармену добавлять в неё ложку сиропа и веточку мяты, Стив и Джанни баловались пивом, из динамиков звучал любимый Джанни джаз, и им казалось, что время остановилось и зависло над ними, не находя в себе сил прервать чарующую прелесть момента.
Стив, ты ведь женат? спросил в одну из таких поездок Майкл.
Да. Её зовут Марша Маклинни.
И у тебя двое детей сын и дочь. Джо показывал мне фотки. Твоя дочь красавица.
Да, она красотка и похожа на мою мать. Так же умна не по годам.
А ведь ты ведёшь двойную жизнь, то ли констатировал, то ли удивился Майкл.
Стив спустил с переносицы солнечные очки и внимательно взглянул на него.
В ответ Майкл проделал то же самое.
Да, ты прав. Он ведёт двойную жизнь, прошелестел Джанни.
Веду, подтвердил Стив. Веду. Но только здесь, на этом самом острове, если ты о женщинах. Я изменяю жене и детям только здесь. Потому что здесь не их территория, скажем так.
Я не о женщинах. Точнее, не только о них.
Что ты хочешь услышать?
Ты бандит? Нет, я спрошу по-другому. Ты убивал людей?
Людей нет, малыш. Только бандитов.
Таких же, как ты?
Куда им до меня! Они все мертвы, а я, как видишь, жив.
Джанни и Стив засмеялись на этой фразе одновременно.
И Джо тоже убивал?
Нет, поспешно сказал Джанни. Я организовываю, просчитываю.
Я понял. А вы и сегодня бандиты, так?
Нет. Уже почти нет, ха-ха. Уже лет тридцать как почти нет. Мы стали добропорядочными гражданами и гордимся этим. Правда, Джан?
Джанни выразительно промолчал.
Ты платишь налоги?
Стив засмеялся, но добродушно, как смеются над наивными вопросами, которые любят задавать маленькие дети. За него ответил Джанни.
Стив засмеялся, но добродушно, как смеются над наивными вопросами, которые любят задавать маленькие дети. За него ответил Джанни.
Налоги всегда надо платить, малыш. Только глупцы не платят налогов.
Я не об этом спросил, заметил Майкл. Я спрашиваю о другом. Ты платишь налоги со своей теневой деятельности? Не напрямую, конечно, а опосредованно. Через фонды или ещё как-то.
Во-первых, я даю взятки, и их берут. И я попрошу обратить на это самое пристальное внимание. Во-вторых, я очень много занимаюсь благотворительностью и таким образом смываю с себя грехи.
Ты думаешь, что благотворительностью смываешь с себя грех торговли наркотиками?
И это тоже. Я не виноват, что в мире столько придурков, готовых положить жизнь на алтарь собственной распущенности. Я помогаю им забыться, а они за это платят мне деньги. И не надо мне говорить про их детей, внуков и собачек. Если они безмозглые животные, я в этом не виноват.
Я и не собирался их защищать. Просто спросил.
Стив и Джанни переглянулись.
Зачем ему это?
Он и дальше задавал вопросы о семье и детстве Стива, о сне, в котором ангел пришёл спасти шестилетнего светловолосого крепыша, приняв его, Майкла, обличье. О доне Паоло и обычаях в его семье. О его скрупулёзной мелочности и животной жестокости.
У него всегда была эрекция на предсмертный хрип, помнишь, Джан?
Разве это можно забыть?
О его гибели от их рук, правду о которой они оба, не сговариваясь, решили не скрывать.
Думаю, я бы тоже убил отца, если бы он так мучил мою мать, сказал Майкл, выслушав трудную историю, которую они рассказывали вдвоём, перебивая друг друга.
Джанни облегчённо вздохнул, услышав его слова.
Сколько раз он говорил себе то же самое. Он ведь на самом деле убил дона Паоло из-за неё. Только из-за неё.
Говорили о семье Стива и о несчастливых брачных союзах, когда люди держатся друг за друга, не понимая, зачем им это нужно. Честнее разбежаться, наверное, но подчас честность даётся труднее, чем вся мировая ложь, вместе взятая.
Говорили и о том, какое место занял Майкл в жизни Стива, и это неожиданно внесло в их доверительную беседу оттенок драматизма.
Почему ты не представил меня своей семье?
Вопрос прозвучал мимоходом, небрежно, и Майкл задал его, не глядя. Он держал в руках блокнот и занимался тем, что рисовал в него простым грифелем всё, что видел вокруг: поручни, сияющую чистотой палубу, стаканы с напитками, поднос с фруктами, сброшенные с ног шлёпанцы и летающих над головой чаек.
Ты должен навсегда запомнить одну вещь, Майкл, как можно мягче, но постепенно распаляясь, пустился в объяснения Стив. У меня, как ты уже понял, две жизни, которые я не смешиваю. Ты, так уж вышло, и почему так вышло тема для долгого разговора, часть этой жизни. И не только ты. Даже Джан, и Вишня, и остров, и голые девочки, и парни, что резвятся там, откуда мы только что отчалили. А семья она в другой жизни. Там, где легальный бизнес, семейные традиции, приёмы, ложа в Метрополитен, головные боли моей жены, беседы и переговоры. Где мои дети, лыжи и сёрфинг, гольф и моя головная корпорация. И множество других корпораций тоже. И не верь мне, если я скажу, что там мне хуже, чем здесь. Это будет ложью. Мне очень хорошо там, ведь для амбициозного чувака типа меня нет ничего лучше, чем легитимная признанность обществом. Признание на равных сильно заводит, понимаешь?
Почему, если тебе там хорошо, ты изменяешь своей женщине и своим чудесным детям с этими глупыми шлюхами? И почему твоя семья лишена возможности видеть твой чудесный остров? Когда я женюсь, я ни на секунду не буду расставаться со своей женщиной и детьми. Буду ловить каждое мгновение с ними, упиваться общением, кайфовать просто от того, что они здесь, рядом, а не сами по себе, где-то там, вдалеке
Джанни хотел было ответить Майклу вместо Стива и таким образом смягчить жёсткость его вопросов, но Стив его опередил.
Во-первых, у моей семьи есть остров, и не один. Возможно, там не так чудесно, как здесь, но только если сравнивать именно с этим островом, аналогов которому так уж сложились обстоятельства, я думаю, нет нигде в мире. Не забывай, я посвятил его тебе, а значит, он должен был соответствовать моему идеалу. И не возражай сейчас. И моя семья, Майкл, ничем не обделена, в сравнении и с чем бы то ни было, и с кем бы то ни было. А во-вторых, мой дорогой, вот когда женишься, проживёшь совместно с женщиной какой-то отрезок жизни и даже заведёшь детей тогда и поговорим. Ладно?
Я понял тебя, улыбнулся Майкл и больше не возвращался к теме семейных ценностей, хотя объяснение Стива оставило в его душе неприятный осадок, в чём он в ходе дальнейших размышлений посчитал виноватым себя из-за привычки лезть не в своё дело.
Осадок остался и у Стива.
Что этот малолетка понимает в моей жизни, Джан? пожаловался он, когда Майкл ушёл к себе. Лезет с вопросами, которые мне никто не смеет задавать. Даже ты. Я вынужден был поставить его на место, как видишь. И как мне теперь объяснить ему, что он для меня лучшее, что есть в этом мире?
Он разберётся, Стив. Он умный мальчик. Дай ему время.
Я только этим и занят, чёрт побери!
IV
В ту, первую поездку Майкл впервые в жизни нырнул и на пронизанные солнцем отмели у коралловых рифов между двумя крошечными островками, расположившимися в трёх часах езды от острова, если плыть туда на моторе.
Он нырял не один, а в компании с двумя парнями из агентства, давними любителями дайвинга, один из которых, Эл, всегда брал с собой камеру, чтобы снимать на неё материал для серии роликов о погружениях. Снятый под водой материал Эл обрабатывал и выкладывал в Сеть от имени несуществующего пользователя.
Как ни странно, Стив не любил дайвинг.
Я предпочитаю наземных рыб, подмигивал он, и нельзя было понять, шутит он или нет.
А Джанни вообще плавал только в бассейне.
Да ну его, это плавание, говорил он. Не моё это. Я и плавать-то нормально так и не научился.
Они битых полчаса напутствовали парней, прежде чем доверить им Майкла. И приятно удивились, когда выслушали рассказ о том, каким сообразительным он оказался.
Босс, парень рождён, чтобы плавать под водой, восторгался поджарый, долговязый Эл, главный специалист по программированию в теневой империи Стива. Какая реакция, какая ловкость! Мы в восторге скажи, Хью!
А какой красавчик, глаз не оторвёшь! Тело, грация в движениях, ловкость. Настоящий бог, подхватил слова Эла его партнёр по погружениям Хью, страстный поклонник бодибилдинга и финансовых спекуляций.
Ангел, поправил его Стив, блестя глазами.
Мне он не кажется ангелом.
Почему? Говори, твоё мнение мне интересно.
Он слишком мужественный для ангела. И дерзкий.
А можно подробнее?
Поясню. Он вроде бы нежный, и кожа у него как у девушки, и глаза, и нос, точнее носик, так мило вздёрнут, ну прямо пусечка, прямо конфетка! Красавчик, что и говорить. Из тех, кого холят и лелеют, кормят из ложечки и выводят гулять за ручку. У него умопомрачительная грация в движениях, врождённая, такую не встретишь у белых, это феномен просто. Будь я пидором, втюрился бы без оглядки и на всю жизнь. Но если подумаешь, что им можно вертеть-крутить, то можно и обломаться. Он себя в обиду не даст. Я таких сразу насквозь вижу. Таким палец в рот не клади.
Ты сейчас разговариваешь как драгдилер с границы с Мексикой, ты в курсе? спросил Стив.
Всё-всё, молчу-молчу, поднял обе руки Хью. Считайте, что я ничего не говорил. Пошли, Эл, пора к ужину себя в порядок приводить.
С чего эти придурки решили, что они что-то смыслят в ангелах? возмутился Стив, когда Эл и Хью ушли к себе.