Вера сдалась.
Леша Это глупость, конечно, Вера крепко держала его руки, но чуть ерзала на идеально заправленной кровати, таращась на свои загорелые ноги. Я не ожидала от себя такой реакции. Но меня задело за живое, когда ты отправлял свои фотографии девушкам.
Ты копалась в моем телефоне? Леша вздернул брови, быстро усмирив их.
Нет, нет, встрепенулась женщина. Я на секунду взглянула, это вышло случайно, уже не отрываясь, ловя каждый жест любимого, призналась Вера.
Он утвердительно и понимающе покачал головой.
Вера говорила медленно, подбирала каждое слово, будто отсматривая, как придирчивый покупатель на рынке, и потом, удостоверившись в его ценности и пригодности, произносила вслух.
Я думала, я что-то особенное в твоей жизни. Мне этого хочется. Думала, что я кто-то уникальный для тебя. А ты так улыбался в телефон. Меня задело. Зачем я рядом здесь, если тебе приятней кто-то другой там?
Леша продолжал кивать.
Знаешь, я понял, и он выпустил ее руки. Мне нужно пройтись.
Встал и захлопнул за собой дверь.
Вера просидела в оцепенении несколько минут, не понимая, как очутилась в этом гостиничном номере.
Через час она доползла до ванны и умыла лицо. Взяла журнал, буквы плыли без смысла перед глазами. Вера выглянула на улицу: «Сидеть здесь или идти его искать?», не понимая, как продолжать дальше одной в незнакомом городе.
Вера крутила в руках безжизненный телефон.
Леша написал через три часа.
«Это начинает напрягать, буду откровенен».
Вера отбросила телефон, будто заразный.
Отдышалась и медленно притянула аппарат к себе, удостовериться, не показалось ли ей. Телефон высвечивал тоже сообщение: «Это начинает напрягать, буду откровенен».
«Когда ты придешь?» напечатала Вера.
Женщина держала мобильник в руке, сверля взглядом дешевую гостиничную портьеру. Он ответил через три бесконечные минуты.
«Не скоро. Мне нужно прогуляться. И знаешь. Я считаю, что ты злоупотребляешь моим вниманием. Высказываешь претензии, которые я вообще не рассчитываю обсуждать. И речь не о том, озвучиваешь ты их или нет. А о том, что они, в принципе, есть. Это для меня неприемлемо. Поэтому предлагаю оставшееся время провести в нейтральной дружеской обстановке. И не касаться более этих вопросов. Со своей стороны я не буду тебя травмировать, пользуясь телефоном в твоем присутствии. Кстати, с недавних пор его содержимое имеет к тебе касательство, к счастью, мы можем позволить оставить это небольшой загадкой».
Вера выронила телефон и обхватила голову руками.
Она настрочила несколько сообщений в духе «давай, пожалуйста, все обговорим». Он промолчал.
Алексей вернулся через два часа. Отстраненный и неулыбчивый.
Лешенька, где ты был? Пожалуйста, мы можем поговорить? бросилась с вопросами Вера.
Я не должен отчитываться, где я был, что делал, снимая кроссовки с пятки, отбарабанил мужчина. Что и кому пишу, кстати, тоже.
Прости меня! Конечно, ты можешь делать все, что захочешь. Вера юлила рядом, пытаясь поймать его блуждающий взгляд.
Знаешь, я был удивлен этим. Просто не ожидал. Мы разные, Вер. В общем-то, мне это было известно заранее. Прости, что обидел и задел. На этом данный разговор полностью исчерпан.
Он легонько отодвинул Веру в сторону и прошел вглубь комнаты.
Вера попыталась обнять его. Он отстранился.
Пожалуйста, прости меня. Я глупо приревновала. Скажи, как я могу это исправить?
Он легонько отодвинул Веру в сторону и прошел вглубь комнаты.
Вера попыталась обнять его. Он отстранился.
Пожалуйста, прости меня. Я глупо приревновала. Скажи, как я могу это исправить?
Легко. Просто прекратить дискуссию, рявкнул, не оборачиваясь, Алексей.
Он достал чемодан, открыл и усердно взялся что-то там искать, вороша и отбрасывая вещи, не замечая стоявшую рядом Веру. Изрядно покопавшись несколько минут, мужчина нашел зубную щетку и отправился в душ.
Вера металась по комнате, как в смертельной агонии. Это все не с ней. Так не должно было случиться. «Все пошло не так. За одну фразу, за один проступок? Как исправить?».
Через четверть часа шум воды в ванне прекратился. Вера караулила под дверью. Алекс равнодушно прошагал мимо женщины и лег в кровать.
Поговори со мной? Вера встала у изголовья.
Ты меня не слышишь? Давай проведем оставшееся время, общаясь по-светски, злобно буркнул мужчина.
Я не хочу по-светски. Я хочу душевно, как раньше, сквозь первую слезинку прошептала Вера.
Все. Я спать. Он отвернулся и закрыл глаза. Вера легла рядом, прижалась телом.
«Спи нормально», выпалил Алексей, отодвигаясь на край постели.
И до утра не произнес ни слова.
Вера прикрыла веки ладонями, этот жест всегда ее немного успокаивал: «Это обрыв. Я лечу вниз».
Вера не спала, заворожено смотрела на затылок уже невозможного своего счастья. Занесла руку над его плечом, но не решалась дотронуться. Прошло несколько минут в метаниях. Решилась. Дотронулась. Он вздрогнул, стряхнул плечом, будто туда села надоедливая муха.
Алексей не обнимал. Не ластился, не искал в темноте, как все предыдущие ночи.
Вера ворочалась с боку на бок, заставляла себя чуток вздремнуть, но в голове назойливым эхом отдавалась: «Пусть у него все будет хорошо. Боженька, пусть у него все будет хорошо». И никакого сна.
Утром есть надежда что-то исправить.
Вера стянула с себя трусы и майку, пробралась под одеяло Алексея. Взобралась сверху. Положила его руки на свою грудь. Поцеловала за ухом, в шею, языком провела по соскам, спускаясь ниже. Извиваясь, как тряпка на флагштоке в ненастье, трепетно ласкала его. Мужчина безучастно лежал. Не реагировал и не сопротивлялся. У Веры затекла шея, распухли губы, свело челюсть. «Господи, да что с ним, Вера приподняла голову от его живота. Он не хочет меня».
Любовь к себе победила борьбу за любовь мужчины. Вера натянула майку и побежала в душ. Вернувшись, увидела, что бывший поклонник содрал простыни и перетряхивает белье. Вера молча наблюдала, подпирая стену, за привычным утренним ритуалом.
«Прятала расческу и следила за ванной, а они, оказывается, сыпятся и во сне. Это я упустила», съехидничала про себя женщина.
Леша, пожалуйста, не наказывай меня, Вера качнулась от косяка в сторону любимого.
Вера, прекрати, мы вчера все обговорили, сквозь зубы процедил мужчина.
Нельзя наказывать за чувства! Это несправедливо. Я приревновала. Это ужасно глупо. Не знаю, что на меня нашло. Такого больше не повторится.
Дело не только в этом, Алекс не разворачиваясь и замявшись на пару секунд, выдавил. В тебе много драмы, а мне сложности сейчас ни к чему.
Но ведь было же притяжение! Я это почувствовала, как только заговорила с тобой, Вера оббежала кровать, чтобы разглядеть его лицо в момент последних признаний.
Да, ты мне нравишься. Но между нами не работает. Одной симпатии мало. Что ты тут надеялась приехать и встретить свою великую и единственную любовь? вызывающе выкрикнул мужчина.
Вера робко пожала плечами.
«Какая же я дура. Придумала мечту, выстроила в голове и поверила. Мечта оказалась несбывшейся». Аргументы закончились. Вера немного постояла в молчании, наблюдая, как Алексей тщательно натягивает гостиничное покрывало.
Леша достал чемодан и демонстративно занялся его перебором.
Я смешная, хохочу, шучу постоянно. Веселая. Я восприняла тебя серьезно. Это была моя ошибка, будто опомнившись, заговорила Вера. Но я легкая, пожалуйста, дай шанс показать тебе свою солнечную сторону.
Верю, что можешь быть озорной и задорной. Но этого мало. Слишком многое против, не открываясь от сумки, сознался Алексей.
Я так не могу, разревелась Вера. Мне не пережить еще одну ночь равнодушия.
Вера плакала, не останавливаясь. Американец то смотрел на нее, то отходил в ванну. Его раздражала ее слабость и свое бессилие. Вера схватила сумку и закидала те вещи, что успела вытащить.
Я пойду, Леш, с чемоданом в руках на пороге объявила женщина.
Куда? оторопел Алекс. Нет, давай я. У меня английский лучше. Я быстро найду отель. А тебе все равно платить за номер. Так что я съеду.
Он за пару минут собрался, радуясь, что напряженные сцены не будут ему докучать до конца отпуска. Подошел, чмокнул в щеку и захлопнул дверь.
«Схлопнулись, Вера, ваши надежды», и женщина упала лицом в кровать, пытаясь заплакать.
Вера бродила по Риму три дня, в надежде случайно наткнуться на него. В одно и то же место судьба не забрасывает дважды.
«Разве я буду счастлива с мужчиной, который заставил меня страдать? Нет! Я не заслужила такого. Я к нему всей душой тянулась, а у него не щелкнуло».
Вера то злилась, то безоговорочно оправдывала несостоявшегося мужа и отца будущих троих детей. «Одним поступком поставил крест на отношениях Любящий мужчина прощает. Дает шанс. Да, тысячу не жалко отдать тому, кого любишь и не хочешь потерять. Значит, не дорожил. Вырубил. Вычеркнул из жизни. Глупая, ждала от него предложения, а выставили за дверь, как провинившегося пса».
Итальянцы насвистывали, бросая вслед безобидные «Оля-ля». Вера вжимала голову, будто напуганный ребенок перед родительским гневом, и ускоряла шаг. Она искала в толпе Лешу.
«Господи, что же я девочкам скажу?» мысли каскадом вертелись в голове.
Вера ждала его в аэропорту.
«Мог бы проводить, это было бы по-человечески. Можно же все исправить. Где допустила ошибку? Я допускала их постоянно? Требовала? Почему была грузной, тяжелой, мало смеялась. Я думала, что нравлюсь такая, как есть. Я сложная. У двух сложных людей могут быть легкие отношения?».
Вера долго глядела на вход, топталась, не решаясь пройти за красную линию.
«Вот еще немного подожду. Мне так легче. Людям живется проще, когда есть надежда. Бога придумали, чтобы люди не сходили с ума. Я верю в Бога и в то, что он позвонит, придет, успеет».
Вера прошла формальный досмотр, купила бутылку Бейлиса в дьюти-фри и незаметно выпила перед посадкой. Внутренние диалоги зазвучали настойчивей.
«Не все клеилось, согласна. Но он верит в трещинки и в невозможность все поправить, а я верю в цемент. Да, были трудности в общении, но все преодолимо, если есть желание быть вместе. У меня оно есть, а он решил, что ему не нужно. Я была рядом, а он оттолкнул меня, не стал разбираться, принял решение не продолжать».
Вера заплакала, когда поняла, что никто ее не окрикнет в последний момент, никто не попросит остаться. Пьяная и несчастная она подсела к женщине, которая невнимательно слушала Верины жалобы: «Я хорошая, а меня не полюбили, отвергли, понимаете?». Объявили вылет. Вера побежала по трапу. Сумка с лучшими платьями, так и осталась на сиденье.