Я открыл, что многие талантливые люди все еще твердо верят в утерянное искусство алхимии, и что среди последователей трижды прославленного Гермеса могут быть государственные служащие, священнослужители, адвокаты и научные работники, которые по разным причинам неизменно скрывали с великим тактом свою связь с братством адептов. Некоторые из этих людей написали научные монографии самого различного характера по тем работам, которые циркулируют среди нашего братства, а для их материалистических читателей едва ли покажется возможным, что их авторы погрязли в галлюцинациях любого рода, хотя другие затаенные лидеры в церкви были явно по ту сторону оккультного соблазна.
Было очевидно, что большее число надеялись при изучении трудов алхимиков найти ключ к алкахесту (Alkahest) Ван Хельмонта, то есть, открыть Философский Камень или Эликсир Жизни. Из их писаний было видно, что внутреннее сознание вдумчивых и научных работников восставало против заключения в узкие рамки материалистической науки, в рамках которой они были вынуждены появляться в качестве догматических пессимистов. Для них каждая ортодоксальность, действуя как бремя, запрещала интеллектуальное рассуждение, которое было возведено в ранг ереси. Некоторые из моих сотрудников были ловкими манипуляторами, они трудились экспериментально, исследуя в своих лабораториях предположения тех одаренных изучающих, кто погружался в загадочные формулы, рекордированные в их тайны, близкие ученикам герметической мудрости. Поэтому это и показано в истории, которую я рассказал. В этом девятнадцатом столетии существует братство, члены которого являются настолько же искренними в своей вере в истину эзотерической философии, насколько были искренни последователи самого Гермеса. Ученые, обменивающиеся между собой литературой, в которой материализм того же века был сведен к тем обманчивым и мрачным периодам, породившим его.
Однажды на мой адрес пришло почтовое отправление таким способом происходит циркуляция нашей литературы. При изучении пакета я обнаружил много наставлений и советов от неизвестного члена нашего круга. Я уже становился обескураженным от ментального заблуждения, к которому меня привели мои исследования, и содержание письма заинтересовало меня. А письмо произвело на меня неизгладимое впечатление. Казалось, что оно долгое время циркулировало среди членов в Европе и Америке, потому что на нем было много пометок на полях, датированных в разное время, но каждый из читателей по какой-то одной причине отклонял задачу, предложенную в письме. Из содержания, несмотря на то, что оно было изложено восхитительно, был очевиден отпечаток двусмысленного алхимического стиля. Автор явно был сведущ в алхимии, и чтобы моя ситуация была правильно понята в этой поворотной точке приключения моей жизни, письмо приводится полностью.
Знайте, что Гермес Трисмегист не создал, а дал для нашей философии свое имя герметическое искусство. Развитое во времена темного мистического века, до начала античности, оно пронеслось через медленно пробегающие циклы, чтобы быть замененным вечно готовым легкомыслием исследователей 19 века. Оно жило, потому что наделено качеством, никогда не умирающим истиной. Современная философия, фрагментом которой является химия, добывает себе пищу из первичных фактов, которые были раскрыты в древнем Египте через герметическую мысль и запечатлены герметическим шрифтом.
«Герметические аллегории», настолько разнообразные в толковательной восприимчивости, привели последующих мыслителей к спекуляциям и экспериментированию, оказавшимися выгодными миру. Не является странным то, что некоторые последователи Гермеса, особенно темпераментные и изобретательные, развили туманные теории, более не объяснимые и включающие в себя неудобопонятные духовные рассуждения. Знайте, что предел психо-химических исследований есть приближение к беспредельному. Соответственно, классу пришлось поверить, что проекция натуральных умственных способностей на более высокое состояние сознания, названное «способность мудрости», и представляет конечную возможность алхимии. Достижение этого возвышенного состояния все еще считают осуществимым многие искренние ученые. Оказавшись на высоком плане, человек не был сдерживаем материальными препятствиями, он пребывал в духовном спокойствии, которое является изумительной реализацией смертного совершенства. Сильно экзальтированный он пребывал в обнаженном параллелизме со Всезнанием, и сквозь освещенное понимание мог наслаждаться теми возвышенными радостями, которые уступают только божественным.
Несмотря на использование многих трудов этих философов, в которых из-за нашей способности к пониманию чувство здравого смысла потеряно в пассажах бессвязной мечтательности и резонанса терминологии, некоторые из чистейших духовных исследований, когда-либо известные миру, были сделаны на пике расцвета истории. В этой плоскости существовало много оскорбленных алхимических философов, в некотором отношении выше уровня сегодняшней науки. Многие из них жили лишь во имя блага мира, в атмосфере выше материалистических орд людей того мира, тяжело работая над своими тиглями и перегонными кубами, и умирали в своих клетках «не издавая звука». Возьмите, к примеру, Eiranacus Philalethes, который, родившись в 1623 году, жил в одно время с Робертом Бойлем. Фрагмент из его писаний проиллюстрирует цель, которую преследовал ученый во имя истинного света алхимии, чтобы запечатлеть его открытия в аллегориях, и мы не вправе требовать от него четкости выражений:
«Ищущий всех сердец знает, что я пишу правду, что также нет причины обвинять меня в зависти. Я пишу неустрашимым пером в неслышном стиле в Божью честь, в пользу моих соседей, с презрением к миру и его богатству, потому что Элиас художник уже рожден и славные вещи теперь провозглашены в Божьем городе. Я осмеливаюсь утверждать, что все же владею большими богатствами, чем все богатства целого мира, однако я не могу их сделать полезными по причине соблазнов мошенничества. Я презираю, ненавижу и питаю отвращение к идолопоклонству золоту и серебру, которыми празднует суета и помпезность мира. О, омерзительное зло! О, самодовольное ничтожество! Поверите ли, что спрячу искусство от зависти? Нет, истинно, я протестую, я огорчен до глубины души тем, что мы (алхимики) подобно бродягам, перед лицом Господа снуем по Земле. Но в чем необходимость многих слов? Вещь, которую мы видели, держали, сделали, которую мы имеем, владеем и знаем, которую мы провозглашаем, отодвинута из сострадания к серьезно изучающим, и возмущения золота, серебра и драгоценных камней. Верьте мне, время у двери, я чувствую это в духе, когда мы, адептисты вернемся отовсюду и не будем опасаться какой-либо ловушки, лежащей перед нашими жизнями, но мы возблагодарим Господа нашего Бога. Я бы сказал Богу, что каждый изобретательный человек на всей Земле поймёт эту науку, когда она будет оценена лишь за её мудрость; и только добродетель будет в чести».
Конечно, всегда был более многочисленный класс, огромный контингент корыстных обманщиков (которыми всегда обременена наука), паразитов с позорной враждебностью в отличие от истинных эзотерических психологов. Последние посвящали свои жизни бескорыстному движению вперед. Они устраивали алхимическое оборудование и проводили непрерывные исследования с природными растворителями, изучали их влияние на земные предметы. Их естественной целью является открытие философского камня, и алкахест, который отстаивал Боерхаве (Boerhave), никогда не был открыт. Их записи часто были многословными, и без сомнения, нарочно так написанными, чтобы скрыть следы и стать тайными. Другие верующие герметисты занимали более возвышенное место соединяли умственное и материальное, надеясь получить от своей философии и науки не только золото и серебро, что было вторичным вопросом, но и высшее литературное достижение Магнус Опус (Magnus Opus). Некоторые все еще нацеливались на то, чтобы вытянуть из астрологии и магии секреты, которые бы привели их к амбиционной цели. Таким образом, существовали степени утончения в братстве алхимиков, которые наука сегодняшнего дня должна признать или допустить.
Конечно, всегда был более многочисленный класс, огромный контингент корыстных обманщиков (которыми всегда обременена наука), паразитов с позорной враждебностью в отличие от истинных эзотерических психологов. Последние посвящали свои жизни бескорыстному движению вперед. Они устраивали алхимическое оборудование и проводили непрерывные исследования с природными растворителями, изучали их влияние на земные предметы. Их естественной целью является открытие философского камня, и алкахест, который отстаивал Боерхаве (Boerhave), никогда не был открыт. Их записи часто были многословными, и без сомнения, нарочно так написанными, чтобы скрыть следы и стать тайными. Другие верующие герметисты занимали более возвышенное место соединяли умственное и материальное, надеясь получить от своей философии и науки не только золото и серебро, что было вторичным вопросом, но и высшее литературное достижение Магнус Опус (Magnus Opus). Некоторые все еще нацеливались на то, чтобы вытянуть из астрологии и магии секреты, которые бы привели их к амбиционной цели. Таким образом, существовали степени утончения в братстве алхимиков, которые наука сегодняшнего дня должна признать или допустить.
Прославленный Боерхаве уважал Гебера (Geber) из алхимической школы, и никто не почувствует себя скомпрометированным в восхищении талантливыми алхимиками, которые подобно Геберу писали в сумерках во имя будущего блага мира. Мы сейчас наслаждаемся отчасти последними результатами их гения и промышленности в выпуске нынешней химической продукции, чтобы быть ведомыми другими, более ценными. И, наконец, тогда, когда человечество созреет в своей способности к мудрости через духовное недовольство к радостным устремлениям и продвижениям за пределы достигнутого. Позвольте мне указать на несколько человек алхимического типа, чьи записи можно преимущественно рассмотреть.
Разиз (Rhasis), таинственный алхимик, рожден в 850 году, первый упомянул орпимен (orpiment), бору (borax), компонент железа, меди, арсения и других подобных субстанций. Также сказано, что он первым открыл искусство производства бренди. Около 100 лет спустя Альфарабе (Clearable) (убит в 950 г.), великий алхимик, поразил короля Сирии своим глубоким познанием и вызвал восхищение мудрецов Востока своими различными достижениями. Позже Албертус Магнус (Albertus Magnus, род. в 1214 г.), отмеченный за свой талант и умения, твердо верил в доктрину трансмутации. Его любимый ученик Томас Акинас дал нам слово амальгама, и оно все еще служит нам. В те же времена одновременно с ним жил Роджер Бекон (род. в 1214 г.), который слыл человеком самой экстраординарной способности. Никогда не было более великого ума (сейчас его называют лорд Бэкон) среди англичан, и его проникающее сознание копало глубже в законах природы, чем сознания его последователей. В отношении наук он сообщил нам факты, лежащие за пределами доказательств сегодняшнего дня, и современные философы не могут их вместить. Он с энтузиазмом верил в Герметическую философию, а его эрудиция и передовые взгляды были таковы, что его брат-монах из-за ревности и предрассудков способствовал заключению его в тюрьму настоящая судьба людей, кто посмел мыслью опередить свой век. Несмотря на сверхмыслительную мощь и великолепные достижения (как сказали бы некоторые), он верил, что философский камень является действительностью. Он верил в секрет бесконечного продления жизни, заключенный в алхимии, что будущее можно предсказывать при помощи зеркала, которое она называл Альмукезе (Almuchese), и что адепт может производить алхимическое золото. Он настаивал на том, что посредством «секрета секретов» Аристотеля может получиться чистое золото, чище и тоньше, чем то, которое известно человеку как золото. В отношении других предсказаний он сделал заявление, которое наряду с другим чрезвычайным предсказанием может быть доказано лишь в грядущем времени. Он сказал: «Можно построить автомобили, которые могут передвигаться с восхитительной скоростью, независимо от лошадей и других животных». Он заявлял, что древние делали это, и верил, что такое искусство может быть восстановлено.