Дорогая, ты прелестна.
Благодарю, опустила ресницы я, чувствуя себя несколько странно, и шагнула к нему.
В ушах покачивались длинные сапфировые серьги, почти касаясь обнаженных плеч, шелк платья так и льнул к телу, любимые духи белая акация и пион окутывали меня благоухающим облаком. Словно события последних дней мне лишь приснились: разговор мужа со свекром, мой отчаянный побег, скитания. Я будто вернулась во времена, когда была счастлива и ждала ребенка от любимого мужа Вместе с тем я знала, что это счастье хрупко, как мыльный пузырь.
Надеюсь, ты хорошо устроилась? целуя мою руку, спросил Ричард.
На этот дежурный вопрос я вовсе не собиралась отвечать столь же дежурным «да, благодарю».
Мое «нет!» прозвучало громом с ясного неба.
Что? воззрился на меня муж, в растерянности чересчур сильно сжав мои пальцы.
Поморщившись, я высвободила руку из его хватки. Ябедничать нехорошо, но что еще мне оставалось?
Миссис Поуп наговорила мне гадостей. Якобы этот дом ты держишь специально для любовниц! Голос очень кстати дрогнул, когда я вспомнила подробности отвратительной сцены. И она осмелилась рыться в моих вещах!
Я даже дыхание затаила, страшась услышать холодное: «Я ей разрешил». Или не менее ужасное: мол, тебе снова мерещится.
Если муж отреагирует на мою жалобу именно так, значит, все мои подозрения оправданны.
Красивое лицо Ричарда вытянулось.
Что? медленно переспросил он, сурово хмуря брови, и оглянулся на застывшую у дверей экономку. Миссис Поуп, это правда?
Ох, разумеется! Под строгим взглядом хозяина она прямо-таки обязана смешаться и покаяться в своих грехах.
Экономка обожгла меня ненавидящим взглядом и сложила руки на животе.
Милорд, вы же приказали не спускать глаз с леди!
Последнее слово из нее словно клещами вытаскивали, так корежило бедняжку.
Ричард нахмурился.
Я велел о ней заботиться! А не распускать язык при моей жене. Дорогая, прости, мне и в голову не пришло, что миссис Поуп так истолкует мои указания! Миссис Поуп, немедленно извинитесь перед моей женой!
Лицо экономки пошло пятнами, во взгляде сверкнула такая ненависть, что меня передернуло.
Зря я это затеяла. Конечно, следовало поставить ее на место, но есть или пить после этого придется с оглядкой. Может, миссис Поуп и не рискнет меня отравить, зато плюнет в суп с превеликим удовольствием.
Но она же даже не начала она упрямо.
Извинитесь! прогремел Ричард.
Миссис Поуп опустила сверкающие гневом глаза и проскрежетала:
Простите, леди. Вы неверно меня поняли. Я я не хотела.
Наглая ложь. Хотела, еще как! Только уверовала в свою безнаказанность и действовала слишком нагло и прямолинейно.
Разрешите идти, милорд? тем же неживым голосом спросила экономка, упорно глядя в пол.
Идите. Ричард успокоился так же быстро, как и вспыхнул. И впредь не позволяйте себе грубить моей жене!
Да, милорд.
Деревянной походкой она вышла прочь, умудряясь даже спиной выражать негодование. Хлопнула дверь, и мы с мужем остались одни.
Ричард повернулся ко мне и взял в ладони мои руки.
Эмма, клянусь, я не думал, что все так обернется. Ты простишь меня?
Разве я могла ответить «нет»?
Пререкаться в холле что может быть более глупым и бесстыдным? Но сдержаться не было сил, внутри клокотали возмущение и обида.
Ты просто ее отчитал, и все? Ей это сойдет с рук?!
В отдалении что-то брякнуло, заставив меня вздрогнуть. По красивому лицу мужа пробежала тень раздражения. Ричард распахнул дверь, без слов приглашая прогуляться по саду. Солнце светило еще ярко, жужжали пчелы, сладко и пьяно пахли розы, обещая скорую грозу.
Муж заговорил, когда мы подошли к увитой цветами беседке.
Эмма, послушай, начал он мягко, усаживая меня на скамью, ты восприняла все это слишком близко к сердцу.
Мало что могло уязвить меня больнее.
Хочешь сказать, что и это мне примерещилось? оскорбленно поинтересовалась я и отвернулась.
Муж вздохнул и присел рядом, почти касаясь меня бедром.
Что ты, любимая! Вряд ли в число твоих потаенных страхов входит страх перед наглой прислугой. Просто беременные женщины бывают он запнулся, излишне впечатлительны.
Муж вздохнул и присел рядом, почти касаясь меня бедром.
Что ты, любимая! Вряд ли в число твоих потаенных страхов входит страх перед наглой прислугой. Просто беременные женщины бывают он запнулся, излишне впечатлительны.
Вот как! Это не экономка мне нагрубила, а я наговариваю на бедную женщину?
Должно быть, миссис Поуп тоже на сносях, съязвила я, раз столь болезненно восприняла мое появление. Хотя, как по мне, она попросту тебя ревнует!
Ричард поморщился и сжал пальцами переносицу.
Миссис Поуп очень преданна и будет верна нашей семье до гробовой доски. Не увольнять же ее из-за недоразумения!
Я закусила удила, позабыв о доводах рассудка:
Семье? Сдается мне, миссис Поуп предана лично тебе и так взъелась на твою жену, потому что сама хотела бы ею стать.
Лицо Ричарда, и без того хмурое, теперь напоминало тучу. Глаза потемнели, меж бровей обозначилась глубокая складка.
Чушь. Эмма, дорогая, подумай, кто она и кто я?
Я невольно хмыкнула. Сомневаюсь, что влюбленной женщине было дело до социальных различий. Даже если миссис Поуп понимала, что ее браку с любимым не бывать, это никак не мешало ей ненавидеть его жену. Не ослепла же я, в самом деле! Или
Отогнав мысль, что все это могло быть очередным вывертом моего замороченного ума, я сказала упрямо:
Зачем, по-твоему, она наговорила гадостей о твоих любовницах? И даже усомнилась, что мы с тобой женаты?
Экономка держалась слишком нагло, чтобы это можно было объяснить лишь хозяйским снисхождением. Или за этим стояли нежные чувства, или она слишком много знала, оттого и чувствовала себя столь уверенно.
Ричард откинулся на спинку и поморщился.
Миссис Поуп просто добропорядочна, порой даже слишком. Признаю, у этого дома не совсем приличная история, поэтому я тебя сюда не привозил, но все это давно в прошлом. Здесь редко кто бывает, разве что я приезжаю побыть в тишине день-другой.
В одиночестве? вырвалось у меня.
Кто меня за язык тянул?!
Ричард улыбнулся:
Любимая, по-моему, это как раз ты ревнуешь. Миссис Поуп из семьи, которая служит Блэкислам уже добрых сто лет. У старых слуг часто бывают любимчики, а меня она всегда выделяла. Вот и все!
Я поневоле заинтересовалась:
Блэкислам? Разве не Блэкморам?
Что? поднял брови Ричард. А, нет. Этот дом мне достался от деда по материнской линии, он разругался с сыном и оставил ему только майорат. Впрочем, дядя Томас на меня не в обиде, он и без того был несметно богат. К тому же, как ты знаешь, я его наследник.
Томас Блэкисл единственный брат матери Ричарда, последний отпрыск некогда многочисленного рода. Детей у лорда Блэкисла не было. Все надежды он возлагал на сына сестры, Ричарду даже второе имя Томас дали в честь дяди.
Пока я вспоминала семейные перипетии, муж времени зря не терял. Обнял меня за плечи, нежно поцеловал в висок и шепнул:
Эмма, любимая, не будем ссориться. Обещаю, если миссис Поуп еще рискнет хоть словом тебя задеть, ты ее больше не увидишь. Поужинаешь со мной?
Ричард поднес к губам мое запястье по случаю чисто семейной прогулки я была без перчаток.
Я нервно разгладила складки на юбке, сама не зная, что чувствую.
Я думала, ты не вернешься. У тебя же были какие-то срочные дела
Ричард на мгновение прикрыл глаза и ответил устало:
Хотел успокоиться. Эмма, я был в таком бешенстве! У меня в глазах темнело, стоило подумать, что могло с тобой случиться, пока ты бродила по улицам одна.
Он провел рукой по глазам и через силу улыбнулся.
Прошу, больше не делай так. Я не переживу, если
Я прижала пальцы к его губам, не давая закончить.
Тшш, не нужно. Ты прав, давай просто поужинаем.
Тем временем я постараюсь наконец разобраться в той чудовищной каше, которая образовалась в моей голове. Но этого я, разумеется, не сказала
Место было чудесное: уютная заводь, ивы склонились к самой воде, в их кронах тихо и умиротворяюще шелестел ветер, журчала вода, солнце окрашивало горизонт рыжим и алым. Я так засмотрелась, что не сразу заметила расстеленный на траве ковер, на котором были живописно разбросаны цветастые подушки. На белоснежной скатерти поблескивала серебряная посуда, на большом блюде горкой возвышались соблазнительные ягоды свежая клубника и черешня, сверкающие каплями воды.
Кроны ив образовывали нечто вроде шатра, так что мы оказались скрыты от любопытных глаз. Впрочем, берег был пустынен, и только вдали кто-то рыбачил с лодки.
Сидеть, прислонившись спиной к стволу ивы, оказалось удобно и даже мягко благодаря целой россыпи подушек. Пахло травой и чем-то упоительно вкусным, отчего у меня потекли слюнки.
Ричард устроился напротив. На лицо его ложились причудливые тени, на губах играла полуулыбка. Я поневоле им залюбовалась. Ричард был красив той породистой холодной красотой, которая отличает чистокровных аристократов. Светло-пепельные волосы чуть длиннее общепринятого закрывали немного оттопыренные уши единственный изъян в безупречной внешности мужа. Голубые глаза смотрели на мир спокойно и холодно, с высокомерием человека, у которого все есть и он этого заслуживает.
Красивый мужчина, с которого можно рисовать как надменного рыцаря, так и важного банкира. Как же вышло, что он стал моим мужем?
Ричарда занимали вещи куда более прозаические.
Хочешь ветчины? предложил он, заглянув под серебряные крышки. Соблазнительный аромат резко усилился. Еще есть сандвичи, сыр, печенье и фрукты.
Я украдкой сглотнула слюну. За весь день я съела лишь булочку, от которой давно остались лишь воспоминания.
Ломтик ветчины и сандвич с огурцом, если найдется, ответила я благовоспитанно, памятуя, что леди не к лицу выказывать волчий аппетит, и сложила руки на коленях.
Ричард с улыбкой подал мне требуемое, присовокупив еще несколько моих любимых сандвичей, маслины и кусочек сыра с плесенью.
Муж был необыкновенно мил и внимателен. Пока я утоляла голод, он рассказывал обо всяких пустяках. Беседа ни о чем помогла мне расслабиться, постепенно я даже стала улыбаться шуткам и задавать вопросы о знакомых. Несмотря на занятость, Ричард посещал все мало-мальски значимые мероприятия в округе. Ума не приложу, когда он при этом успевал заниматься делами алхимического концерна Блэкморов, научными исследованиями и вдобавок преподаванием!
Из-за тяжелой болезни мамы Ричарда его отец старался больше времени проводить с женой, и они почти совсем отошли от светской жизни, так что Ричард отдувался за всю семью.