Один из эделей, седобородый, с такой же копной всё ещё вьющихся волос, в бархатном камзоле густого синего цвета, пересеченном от левого плеча к правому бедру широкой золотой перевязью, на которой висели прекрасные изогнутые ножны из черной кожи с торчащей из них инкрустированной рукояткой, подошел к столу Валбура. Большие, слегка навыкате голубые глаза смотрели насмешливо, а морщины, избороздившие все лицо незнакомца, придавали его облику вид выразительный и вместе с тем почтенный.
Вы неплохо потрудились, друг мой, сказал эдель, без приглашения усаживаясь напротив немало смущенного таким откровенным проявлением фолдита и протягивая ему руку. Меня зовут Ротрам. А как прикажете величать вас?
Валбур вита9 Ротрам. Рад, что вам понравилось.
Не то слово! рассмеялся необычный собеседник, с интересом разглядывая не столько нового знакомого, столько его руку, которую он не спешил выпускать из своей. Вы именно этим кулаком его уложили?
Может, и этим, неуверенно согласился Валбур, забирая руку и кивая разносчице, наконец-то принесшей вполне заслуженный крок. Подняв кружку, он вопросительно поглядел на Ротрама, ожидая, чтобы тот либо выкладывал, зачем пожаловал, либо уходил к себе за стол, откуда за ними с интересом наблюдал его приятель.
Позвольте полюбопытствовать, сказал Ротрам и пододвинул к себе трофейный кинжал, оставшийся лежать на столе, поскольку Валбур не решался вот так запросто его себе присвоить даже на правах победителя. Хорошая работа, добавил он, проводя по тыльной стороне лезвия пальцем и прищуриваясь. Помнится, я когда-то торговал подобными. Берите, Валбур. Теперь он ваш по праву.
Я знаю, кивнул тот, по-прежнему не прикасаясь к оружию. Пожалуй, я оставлю его этим женщинам, чтобы в другой раз им было чем защититься.
Ответ фолдита ещё больше заинтересовал Ротрама. Он положил нож на стол и пододвинул к собеседнику.
Такими вещами не стоит разбрасываться, друг мой. Вы ведь видите, что времена нынче наступают неспокойные.
У вас тут может, и не неспокойные. А там, откуда родом я, таких проходимцев исстари не водится. Валбур кивнул на пленников, которых сейчас под руки выводили из таверны подоспевшие, наконец, виггеры10.
Разумеется, говоря так, он кривил душой. Иначе, зачем бы он мечтал о хорошем мече? Нет, дома тоже не все было так просто и радужно, как он хотел внушить навязчивому собеседнику. Шеважа11 шалили, те же виггеры чем дальше от замка, тем сильнее распоясывались, да и обнищавшие в последнее время соседи представляли собой хоть и небольшую, но реальную опасность зависть к ближнему ещё никто не отменял.
В таком случае, улыбнулся Ротрам, позвольте поинтересоваться, где же вы тогда научились столь отменно драться?
Его вежливые манеры и обходительный тон не слишком нравились Валбуру. Он подозревал какой-то подвох, однако не мог вот так просто встать и уйти. Тем более что разносчица уже подавала на стол горячее, за которое, как сообщила ему благодарная хозяйка заведения, он ничего не должен. Развалистая картошка и филейная часть барашка под рябиновым соусом вприкуску с притомившимся в рассоле огурчиком наполняли Валбура трепетным предвкушением знакомства. А этот разодетый приставала всё не собирался возвращаться к себе за стол.
Ешьте, ешьте, дорогой друг! Не обращайте на меня внимания. Вы заслуживаете сытного обеда. Ротрам оглянулся через плечо на своего товарища, который в этот момент как раз отвернулся. А пока вы едите, послушайте, что мне есть вам сказать. Он снова завладел ножом и стал говорить, поворачивая его и так и сяк в длинных, холеных пальцах. Видите ли, мне как раз нужны люди, вроде вас: честные и смелые, а главное умеющие без раздумий дать отпор любому, невзирая на лица и их число. Мне нужны бойцы. Такие, как вы, Валбур. И я готов им хорошо платить. Обеды, подобные этому, и даже лучше, вы сможете получать у меня и впредь безплатно. Кроме того, у вас будет постоянное денежное содержание. Всё, что от вас требуется взамен, это упражняться и участвовать в состязаниях. За победы вам будут платить отдельно.
Валбур почти поперхнулся, но успел запить барашка кроком. Он уже понял, кто перед ним.
Вербуете для «крови героев»?
А вы быстро соображаете, хмыкнул Ротрам, машинально стряхивая со стола крошки. Между прочим, перед вами сидит тот, кто придумал это название. Раньше они назывались
Валбур почти поперхнулся, но успел запить барашка кроком. Он уже понял, кто перед ним.
Вербуете для «крови героев»?
А вы быстро соображаете, хмыкнул Ротрам, машинально стряхивая со стола крошки. Между прочим, перед вами сидит тот, кто придумал это название. Раньше они назывались
«бои за дружину». Я слышал.
У меня нет слов! Вы настоящая находка. Так вы согласны?
На что?
Ну как же, осёкся Ротрам. Я же вам только что всё описал. Я приглашаю вас стать моим бойцом.
И он выжидательно замолчал, глядя на жующего собеседника.
Заманчиво, усмехнулся через некоторое время Валбур. Меня будут бить, а вы мне за это будете платить?
Нет, голос Ротрама стал неожиданно жестким. Если вас будут бить, такой боец мне не нужен. Тогда вы вернетесь к своим делам в вашем тихом местечке, а я буду думать, что ошибся. Хотя до сих пор я не ошибался. Вы ведь наверняка слышали о последней «крови героев»?
Она же первая?
Не совсем. Нахмурившееся лицо Ротрама снова прояснилось. Было ещё одно состязание, действительно, первое, но мы тогда решили не давать ему большой огласки. Так что в чем-то вы правы. Хорошо, пусть будет первая. До вашего туна дошли вести о том, что стало с победителем?
А почему вы решили, что я живу в туне?
На местного вы не похожи, пожал плечами Ротрам. Те, кто живут в торпах12, обычно после рынка не задерживаются, а спешат воротиться домой. Остается то, что я и сказал. Не ошибся?
И что же стало с победителем? Валбур не заметил, как доел картошку.
На полученный выигрыш он купил новый дом. Здесь недалеко, на канале. Поскольку он оказался виггером, его ждало повышение в чине. Теперь он командует полусотней.
А такие разве есть?
Теперь много чего есть, хитро прищурился Ротрам. Если в следующий раз победит фолдит, он, кроме денег, получит ещё и достойное место в замке. Не интересует?
Валбур почувствовал, что дольше уходить от ответа чревато. Вопрос задавался прямой. Нужно было говорить либо да, либо нет. Либо соглашаться на неожиданное предложение и надеяться, что тебя не обманут, либо распрощаться с давно позабытой мечтой, а заодно и с недосягаемым пока мечом, который, если он захочет, мог бы быть похож на тот, что висит у собеседника на перевязи.
Нет, сказал он, не интересует
Как знаете, друг мой, как знаете. Ротрам оперся руками в стол и поднялся. Казалось, он был не слишком удивлен отказом. Следующие состязания назначены на послезавтра. Будет время, загляните, полюбопытствуйте. Ожидается много занятного. Удачи.
Валбур хотел в последний момент что-то добавить, задержать собеседника, расспросить поподробнее, но тот уже раскланялся и с независимым видом вернулся к своему спутнику. Они посидели ещё некоторое время, расплатились и друг за другом вышли из таверны, по очереди кивнув ему, но ничего больше не сказав.
Вам знакомы те эдели, что сидели вон там и только что ушли? поинтересовался он у улыбающейся ему теперь по поводу и без повода разносчицы.
Разве вы не говорили с одним из них?
Она остановилась возле стола, вытирая руки передником. При этом грудь её находилась в непосредственной близи от носа Валбура.
Говорить-то говорил, да только не слишком понял.
Меня, кстати, Нидой звать.
А я Валбур.
Рада знакомству, Валбур. Женщина отпустила передник и теперь разглаживала его. О чем вы бишь спросили?
Кто будет этот Ротрам? Ты его раньше встречала?
Видно, что вы из дальних мест к нам пожаловали. Ротрама, почитай, все знают. Торговец он. Богатый. Оружием торгует. Говорят, в замок вхож. А он вам что, работу предлагал?
А ты почём знаешь?
Не знаю, догадываюсь. Вы тут такой тарарам устроили, вита Валбур! Он почувствовал коленом прикосновение её упругого бедра. Теперь запах пережитого страха смешивался в ней с ароматом скрытого желания. Я слышала, Ротрам сейчас бойцов для состязаний ищет, вот и подумала.
Экая ты всезнающая! А мне до сих пор казалось, что в Вайлатуне слухи частенько и затеряться могут. Не то, что у нас, в глуши, где все про всех знают.
Куда там! Да и потом зря мы что ли рядом с рынком стоим? Сюда кто только ни захаживает. Передник больше не разглаживался, зато под ним обозначился приятно округлый живот. Так вы согласились?
На что? А, на работу? Нет, я просто так никогда стараюсь не драться.
Вы спасли меня.
На моем месте так поступил бы всякий.
Всякие языки поприкусывали и в одно место себе засунули, поморщилась Нида. А вы этих вон как отделали!
И что, частенько такие нападения тут у вас случаются?
Да что вы! Первый раз жуть такая! Обнаглели в конец. Среди бела дня уже заваливают. Кое-что мы, конечно, слышали, но, как видите, никакой даже охраной не обзавелись. Хотя подумывали. Не хотите, кстати, с моей хозяйкой об этом потолковать? Ах да, вы ведь не любите драться! Она заговорчески улыбнулась. А что вы ещё не любите делать?
Зиму не люблю, честно признался Валбур и попытался отогнать прочь возникшее где-то глубоко внутри чувство вожделенья.
Разносчица Нида ему, конечно, нравилась, но он уж слишком быстро раскис от её близости, чего прежде с ним в присутствии женщины далеко не писаной красоты и не совсем первой молодости не бывало. Видать, подзасиделся он в своем туне, отвык от того, что люди всякие бывают, а особенно отвык от соблазнов, которые дарит отдаленность дома, пусть и пустого. Потому что жил он в своей на совесть построенной избе бобылем вот уже которую зиму и ничего лучшего для себя не искал. Была у него когда-то не жена, а так, добрая знакомая, юная и ласковая, но только давно уже схоронил он её и с тех пор не помышлял ни о чем серьезном то некогда было, то не из кого выбрать, а теперь как будто и ни к чему к старости дорожка покатилась.
Когда он упомянул про свой возраст Ниде, та недоверчиво на него глянула и хохотнула:
Это сколько же зим вам намело, вита Валбур?
Да вот сорок пятую доживаю. А тебе сколько? поинтересовался он из вежливости, подозревая, что ответ будет уклончивый или изрядно заниженный.
Скоро тридцать.
Быть того не может! Я бы тебе не дал.
От силы двадцать девять, усмехнулся он про себя. Когда-то её ровесницы казались ему самому утерявшими привлекательность женщинами, а вот теперь он искренне готов назвать её девушкой и не прочь поддаться её откровенным заигрываниям.